Нелюбимый муж. Вынужденный брак для попаданки - Кира Райт
Сначала я замерла от неожиданности. Он греть меня собирается? Правда?
Несмело взглянув в его лицо и убедившись, что это приглашение, робко подползла поближе. Сама не знаю, зачем. Но он это так сделал запросто, словно бы это ничего такого не значит. Будто бы это нормально — просто поделиться со мной своим теплом, если ему не холодно.
И когда его рука легла мне на плечи, согревая, я даже вздрогнула от того, насколько это оказалось приятно. Хотя Дар был только в тонкой рубашке, он оказался настолько же тёплым, как если бы я сидела у печи. И совсем не пытался меня лапать там или потрогать где-то. Его рука спокойно лежала на моих плечах, даже не поглаживая и вообще не шевелясь. Будто бы он тоже затаился, прислушиваясь к себе, как и я.
В другой раз, наверное, я бы отвергла такое предложение, а сегодня вот не смогла. Не только потому, что на улице было холодно. Скорее причина была в том, что он сказал мне правду — объяснил всё про духи. Ну и немножко от глупой радости, что ни к кому он не ходил. Хотя его так настойчиво звали. А просто работал. Просто устал. И всё равно пришёл за мной на крыльцо, чтобы объясниться. Поговорить. Ну и согреть вот…
Это напомнило мне, как он вступился за меня перед слугой, который ему солгал, что я в отсутствие жениха снова взялась за старое. Тогда защитил. Потом лечил меня от простуды и поверил в мою историю с потерей памяти, что шита белыми нитками. И теперь — ещё один настолько же заметный шаг мне навстречу без всяких там условий или двойного смысла.
— Хочешь, я тебе завтра книг найду, по которым детей читать учат? Там про страну нашу как раз, — спросил вдруг, и я встрепенулась, возвращаясь из своих мыслей.
— Если тебе не сложно, — прижалась к нему немножко, грея заледеневшие пальцы.
Пока до него не дотронулась, сама не знала, что так замёрзла.
— Да книги не проблема, — вздохнул Дар и замолчал, тоже видно думая о своём.
А мне так хотелось снова говорить с ним. Нормально. Без ругани и взаимных претензий и упрёков. Когда у нас такое ещё будет-то? И так хорошо было сидеть на этом крыльце сейчас…
Вот бы ещё хоть немножко продлить этот момент…
— А ты завтра снова работать пойдёшь, да?
После его признания на душе стало легче, спокойнее, поэтому и решилась заговорить опять. Хоть и не смогла больше ничего другого придумать.
Но этого было достаточно, чтобы представить, что мы словно хорошие друзья или знакомые — просто общаемся. А не чужие совсем друг другу люди. Впервые я не ощущала в этом мире себя совсем одинокой.
И эта мысль тоже согревала…
— Пойду, — он вдруг наклонил голову и вдохнул у самой моей макушки. — Ты тоже пахнешь по-другому, — сказал вдруг.
— У меня нет духов. Может от трав, которыми в бане голову мыла?
— Нет, твой запах другой стал. Был раньше… горьковатый, будто полынь. А сейчас будто цветком каким-то сладким пахнет.
Я пожала плечами. К счастью, когда он переоделся в домашнюю одежду, парфюм тот почти не чувствовался теперь. И на том спасибо…
Мы посидели так ещё немного. Больше тем для разговора я не придумала. А Дар молчал. И вдруг легко так подхватил меня на руки. Вот уж чего я точно не ожидала. Даже вздрогнула.
— Ну всё. Подышали и хватит. Пора спать, — заявил и понёс меня в дом.
— Поставь, сама пойду, — попросила, сгорая от смущения и ещё чего-то другого, обжигающего изнутри.
Находиться в его объятиях было волнительно.
— Да ты ж босая, — надо же, заметил. — Донесу уж. Весишь как пушинка.
— Это пока. Потом наверное поправлюсь, — заметила тихо, но Дар это проигнорировал.
— Завтра куплю тебе обувь нормальную, сегодня не успел.
Мои балетки сейчас уже совсем не годились. А те порванные ботинки мы выбросили ещё перед поездкой сюда. И всё же неловко стало.
— Да мне не нужно! — начала отнекиваться. — По дому и так пойдёт, а больше мне некуда ходить… — осеклась под его пронзительным взглядом.
— И правда совсем другая, — поправил мои волосы и усадил на постель. — Ложись.
Я поспешила выполнить его просьбу. Улеглась скорее и накрылась одеялом под его пристальным взглядом. Дар молчал и продолжал сидеть на постели с моей стороны и смотреть, отчего становилось неудобно как-то, и я завозилась под одеялом, стараясь лечь так, чтобы не выглядеть слишком соблазнительно.
Пусть на вид Дар и был привлекательным, но также он был взрослым, огромным и сильным. А ещё не очень-то нежным. И при мысли о нашей возможной близости я ощущала не столько смущение, сколько страх.
Конечно, будь я влюблена в Дара или если бы он мне хотя бы нравился, наверное бы иначе к этому относилась. Но когда бы между нами могли вспыхнуть такие чувства? Я то и дело раздражала его, он ругался, всё время мной недоволен, ворчит, рычит, прогоняет, потом пристаёт вдруг и снова ругает.
Холодной головой я осознавала, что с мужем мне всё же повезло. В мире, где женщина — всего лишь бесправная вещь, которую могут выпороть за любой проступок или выгнуть запросто, он точно не самый худший вариант. Больше того — один из лучших, наверное. Другой на его месте меня бы убил, узнав о чужом ребёнке под сердцем той, кого сам хотел себе и не получал.
Но ведь сердцу не прикажешь. Не могла я руководствуюсь лишь здравым смыслом полюбить Дара или хотя бы возжелать его.
Нет, мне конечно интересно было, как там оно всё случается между мужчиной и женщиной. И кое-какие представления и фантазии у меня тоже были — всё же я в двадцать первом веке выросла. Но как-то все эти мои мысли не могли сложиться в одно, чтобы представить, что между мной и Даром так может получиться — нежно, ласково, неторопливо и чувственно.
Ну не такой он. И даже скорее противоположный полностью — горячий, взрывной, даже грубый. И испытывать судьбу я не хотела.
Особенно страшно было по двум причинам: из-за того, что я ничего не умела, он мог разозлиться на меня и, поняв, что никогда не получит того, что хотел бы, выгнать окончательно. Ну и ещё потому, что я не могла поверить, что Дар умеет быть осторожным.
А во мне росло крошечное чудо. Чужое, как и моё нынешнее тело, украденное у другой, но
