Дочка и отец-одиночка - Анна Бигси
- Я, кажется, прозрел, - он поднимает на меня темный, тяжелый взгляд.
- Я тебя не понимаю, - качаю головой.
- Я тоже долго не мог понять, за каким хреном вам так сильно понадобилась Тося, мой отказ от неё в срочном порядке, все эти твои любезности, когда иначе зайти не получилось. Теперь все сложилось, - он буквально вталкивает мне в руки папку. - Ты с ним заодно, - хмыкает Кирилл.
- С кем «с ним»? Что ты вообще городишь? - злюсь на него.
- С твоим любимым Виталиком, конечно. Жаль, я ему снова не врезал.
- Кирилл! - от раздражения топаю ногой.
- Папку-то открой, Царапкина, - указывает он на документы в моей руке.
Открываю, вчитываюсь в шапку документа, затем переворачиваю и под реквизитами нахожу свою подпись. Бред какой-то. Листаю дальше, договора, акты, реквизиты детского дома, снова мои подписи на каждой странице.
- Но я ничего не подписывала, - говорю Метелину. - Я не знаю, откуда это.
- Это, - хмыкает Кир, - тянет на срок, Царапкина. Вы мою дочь в своих схемах решили использовать, да? Бабла срубили на детском доме, сейчас ещё на строительстве нового поднимите, и будете орать на каждому углу, какие вы охрененные, детям помогаете. Только ребёнок вам на самом деле не нужен.
- Не говори ерунду! - Меня начинает потряхивать. - Я ничего не подписывала, и Виталик не стал бы наживаться на детском горе. Я его знаю.
- Правда? - перебивает Кирилл. - Ты себя-то не знаешь, Полина! - Заводится он. - После этого тебя посадят, понимаешь?
- Я. Ничего. Не подписывала! Пошел. На. Хрен! - чеканю каждое слово. - Тося - моя крестница и я буду за нее бороться. А ты…. ты… - ищу подходящие слова. - Иногда надо уметь просто верить людям, Кир.
- Моя профессия научила меня обратному. И, как видишь, - он забирает у меня папку, - не зря.
- Что ты собираешься делать с этими документами? - у меня от нервов стучат зубы.
- Не в моей компетенции принимать такие решения. Я всего лишь опер, - холодно отвечает Метелин.
- Ты можешь дать время. Я попробую выяснить, откуда мои подписи на этих бумагах, - проговариваю как можно быстрее, пока он не ушел.
- И как же ты собираешься это сделать? - Кир скептически усмехается. - У Витали спросишь?
- Я разберусь. Обязательно. Я не подписывала эти бумаги. Мне нужно время.
Он долго смотрит на меня. Слишком долго. Мне под его хмурым взглядом, наполненным разочарованием, становится совсем нехорошо.
- У тебя неделя. К следующим выходным мне нужен результат, иначе я отдам бумаги начальству.
Он уходит, крепко сжимая свернутую папку в кулаке, а я присаживаюсь на скамейку, обнимаю себя руками, растираю плечи. Сердце вот-вот выскочит из груди и побежит подальше от меня по асфальту. Какая-то ерунда все это! И какого же черта мужчины вокруг меня сегодня решили втоптать меня в грязь?!
От злости распирает в животе и болят мышцы, а под кожей будто бьют мелкие электрические разряды. Я поднимаюсь и иду без какой-либо цели по улице, освещенной фонарями. Голова гудит от мыслей, все тело болит и на глаза наворачиваются слёзы, но приличные девочки не плачут на людях, и я не плачу. Глотаю слёзы, думая, что же происходит. Никак не могу сложить воедино обрывки сегодняшнего безумного дня. И Виталик не звонит, как назло. Мне бы сейчас не помешала поддержка. Доброе слово от того, кто скоро станет моим мужем.
Возвращаюсь в пустую квартиру, сливаю остывшую воды из ванны, умываюсь холодной водой и смотрю на свое отражение в зеркале. Сидеть не могу, лежать тем более. Ноги сами приводят меня в кабинет жениха. Осматриваюсь. Я была тут много раз и сейчас не понимаю, что пытаюсь найти. Мне безумно хочется оправдать себя. И не перед Виталиком, перед Киром.
Такая чушь! Он чужой человек, но от его поцелуев горят губы, а от его слов щеки, словно я получила пощечину, услышав, что использую его и Тосю.
Провожу кончиками пальцев по деревянной столешнице. На ней, конечно, не пылинки и идеальный порядок. Я слежу. Взгляд застывает на ящиках. Касаюсь круглой блестящей ручки.
Докатилась, Царапкина….
Тяну за ручку, а ящик не открывается. Дергаю несколько раз, думая, может заклинило. Результат тот же. Все ящики стола заперты.
А сейф? Он был общим, там хранятся некоторые мои украшения.
Ввожу код, а он не подходит. У меня записан, проверяю. Нет, я не ошиблась, это точно. Ввожу ещё раз. Не открывается. Слышу, как проворачивается ключ в дверном замке и, как глупая шпионка, быстро покидаю кабинет.
Виталик с порога протягивает мне букет роз, обернутый белой бумагой. Строго, сдержанно, без грамма чувств, как всегда
- Извини, - жених обнимает за талию и притягивает к себе, - я сегодня был не прав. Нервничаю перед свадьбой. И ещё эти выборы.
- Хорошо, - вдыхаю аромат цветом и мужского парфюма.
- Обижаешься, - замечает Виталик.
- Нет. Просто устала. День тяжелый. Пусти, я поставлю цветы в воду, - выворачиваюсь из его объятий.
Он легко разжимает руки, и я ищу большую вазу для букета.
- Сегодня и правда тяжелый день. Все на взводе. Ещё этот придурок, - ругается Виталик. - Все планы мне сорвал. Идиот!
- Ты ужинать будешь? - спокойно спрашиваю у него.
- Буду. Руки помою сейчас, и переоденусь.
- Хорошо, - уже ставлю разогреваться еду.
Виталий приходит на кухню, садится за стол, но не торопится есть.
- Сходи завтра в спа и салон красоты, я переведу тебе денег. Выглядишь очень устало, а нам придется переснимать семейные фотографии. И, кстати, у меня есть хорошая новость, - он даже улыбается, что бывает крайне редко.
- Какая? - Мне начинает казаться, что не хочу больше никаких новостей сегодня. Ни хороших, ни тем более плохих.
- Я договорился со всеми и подогнал свой график так, что наша свадьба состоится в следующие выходные.
- Вау, - нервно улыбаюсь.
- Ты не рада? - Он хмурит брови и недовольно поджимает губы.
- Очень рада, просто устала, - напоминаю ему. - Ты поел?
- Да.
Забираю у Виталика тарелку, мою, задумчиво глядя в стену. Мне не дают покоя запертые ящики стола и смена кода общего сейфа.
- Виталь, - зову его, пока
