та особа занималась целую неделю, но факт остается фактом. В понедельник рано утром, когда Яша спал, обняв за грудь свою молодую пассию, к нему грубо в квартиру без стука ворвался молодой человек. Дверь своей квартиры Яша не запирал, потому что, существовал закон Жоры Лома, по которому ни одна сволочь не могла ворваться в квартиру Яши. Закон был грубо нарушен, еще и с таким скандалом. Он орал и махал руками. Через час несвязанной речи стало ясно, в чем вина Яши. Оказалось, что этот молодой человек увидел прекрасную девушку и решил немедленно на ней жениться, что бы, так сказать, другим не досталось. Через три дня, после первого свидания, он сделал ей предложение руки и сердца, получил сразу — Да, и тут же сделался женихом. На следующий день, чего там откладывать на два дня, они расписались в ЗАГСе. В субботу была свадьба, на которую жених не поскупился и потратил все деньги из заводской кассы взаимопомощи, которой он и заведовал, как член заводского профкома. В воскресенье, невеста, теперь уже жена выглядела не менее обворожительной, так как директор этого же завода все время пытался залезть ей под юбку, на что жених, теперь уже муж возражал, но делал это не очень убедительно, так как полностью зависел от своего директора, который тут же пообещал ему повышение в должности. Стал ли муж рогоносцем, этого Яша не понял. Хотя, все, кто слушал рассказ мужа, скорее, крик, а в квартире Яши народу собралось не мало, почитай пол Староконного рынка, хотя сегодня и был понедельник и не рабочий день на базаре, поняли, что муж таки стал ходить с рогами. Но дело не в этом. Второй день свадьбы прожили без драки и побоев директора. Жена приняла ванну после свадьбы и отправилась, нет, не к директору завода, а к мужу под одеяло. Было темно, и муж ни чего не увидел, кроме тела своей супруги. А вот утром, когда расцвело, на подушке оказалось чужое лицо, похожее на ведьму. Муж чуть не лишился дара речи и теперь вот он требует полного возмещения убытков со свадьбы. Развестись-то он может хоть завтра, сегодня ЗАГС не работает, как и Староконный рынок, а вот как пополнить кассу взаимопомощи, обманутый муж не знает. Стало ясно, что Яшу сейчас будут бить и срочно на извозчике, за счет того же Яши, послали за Жорой. Главное, что бы Жора ни ушел на работу, в свое депо. Как раз в понедельник депо-то работает. Жора появился быстро и в своих знаменитых ботинках, так как Жору еще не было видно, а скрип ясно слышали все. У Яши отлегло от сердца при замечательном скрипе. Но помощь Жорика не пригодилась. На автомобиле прикатила милиция, видимо растрата была обнаружена общественниками. Мужа, который не успел развестись со своей женой, отправили в кутузку. Он таки не развелся со своей женой, так как та исправно носила ему передачи в тюрьму, больше носить передачи было не кому. Сослуживцы гневно клеймили его вместе с директором завода, хотя все деньги, которые потратил жених на свадьбу, они вместе и пропили. Вот так Яша осчастливил жениха и создал новую ячейку общества. Жениха выпустили через год, и молодая чета прожила вместе долго и счастливо.
Реклама, это прекрасно, но в данном случае, как говорят в Одессе, за над-то.
Во вторник пришел финансовый инспектор. НЭП набирал силу, а молодая Советская страна остро нуждалась в деньгах. Тут Жора был бессилен чем-то помочь Яше. У Яшиной парикмахерской толпилось море народу, состоящих из не самых красивых девушек города Одессы. Все они рвались замуж. Фининспектор пересчитал всех этих особ и умножил на число дней в году. Не буду вам рассказывать про всю бухгалтерию, но Яшу обложили таким налогом, а заодно и Абрашу, там чуть меньше была очередь, что Яша и Абраша остались еще должны государству огромную не подъёмную для них сумму. В результате сей арифметики, оба старика лишились всего, а заодно и двух молоденьких сестер, которые, как я уже говорил, исчезли вместе с имуществом Яши и Абраши. Люди говорили, что тех девиц потом видели в Кишинёве, но это мало радовало Яшу и Абрашу. Яша перебрался в каморку Абраши, а Абраша соорудил себе деревянную будку возле каморки Яши. Кой чего они еще творили, но размах уже был не тот, так как фининспектор постоянно наведывался к Яше и Абраше. К тому же их секрет был раскрыт другими умельцами, а предъявить права на свое изобретение они не могли, не было у них патента на изобретение.
Ушел НЭП в небытие, они пережили его, а так же пережили и строительство социализма. Пришла война. Яша и Абраша к тому времени жили в одной комнатке вдвоем, рядом со Староконным рынком. Кто-то добился для них небольшой пенсии, на это они и существовали. Пришли румыны. На Яшу и Абрашу ни кто не обратил внимания. На какие деньги они жили при румынах, ни кто не знает. Вот и вышел указ о сборе всех евреев в гетто.
В этот день рано утром Абраша в последний раз в своей жизни взял иголку в свои руки. На свой лучший пиджак старик пришил желтую звезду Давида. Он надел и посмотрел на себя в зеркало.
— Ну, как Яша красота? Ладно, не поминай лихом, я пошел. Пора. Хочу первым выйти на улицу. Абрам Цукерман ни когда не был хезлом, об этом все знают. Я еврей и этим горжусь.
— Вот так я тебя отпущу старого дурака, ты без меня пропадешь. Я тут так же себе звездочку припас на свой пиджак.
Яша надел пиджак, на котором так же желтела звезда Давида. Два глубоких старика, обнявшись, вышли на улицу. Тут раздался чей-то окрик.
— А ты, куда собрался Яша, ты ведь православный грек?
На что Яша ответил. Скорее всего, это были последние слова Яши.
— Ну, да, отпущу я этого старого еврея Абрашу самого в Палестину, что бы он там, на земле обетованной, на солнышке грелся без меня. Не выйдет у еврея обмануть старого грека.
Оба они прекрасно знали, что жить им осталось всего, ничего, в лучшем случае до утра. Они не взяли с собой ни еды, ни запасного белья. Шаркающей походкой Яша и Абраша направились в свой последний путь, по маршруту указанному румынами в листовке. За ними стали идти и другие евреи, которые выходили из своих дворов. Ни кто, ни куда не торопился и
