Бывшие. Соври, что любишь - Даша Черничная
Однако же, если подумать, все так и есть.
Первые уроки проходят относительно нормально, но после третьего начинается какой-то кошмар. Дети будто срываются с цепи и испытывают меня на прочность. Дерутся прямо на уроках, саботируют учебный процесс, отказываются отвечать.
Вывожу все это на чистом энтузиазме. Параллельно переживаю о том, что Леша молчит о своей выписке. Неужели какие-то осложнения?
После пятого урока у меня окно, и я остаюсь в кабинете, выдыхаю. Получаю дозу тишины и покоя.
Правда, длится это недолго, потому что дверь открывается и появляется Ольга. По ее лицу я сразу понимаю, зачем она тут.
Подруга плотно закрывает за собой дверь и проходит в класс. Начался очередной урок, так что в коридоре тихо и мы можем поговорить спокойно.
— Уль, — начинает она.
А мне хочется закатить глаза. Как мне осточертело все!
Сейчас у меня единственное желание — исчезнуть.
Забрать Лешку и уехать к отцу. Выключить телефон, нечаянно забыть ноутбук и просто пожить какое-то время в тишине. Без чужого пристального внимания, без излишнего интереса к моей простой персоне.
— Что ты хотела, Оль? — спрашиваю напряженно.
— Там судачат… — Ольга начинает мягко.
— Кто?
— Да… все, Уль, — разводит руками.
— А от меня ты что хочешь? — опускаю лицо к тетради с контрольной, которую писали накануне ребята, и делаю вид, что проверяю работы.
— Услышать твою версию событий, — Ольга присаживается на первую парту в первом ряду, прямо напротив меня.
— Если я скажу, что меня подвезли, поверишь? — спрашиваю, не поднимая головы.
— Нет, — звучит тихое. — Максим Аристархович был рядом с тобой после аварии. Это наводит на мысли.
Я, может, и доверчива, но не глупа и прекрасно понимаю: Ольга здесь лишь за тем, чтобы утолить собственное любопытство. Если я расскажу правду в подробностях, завтра же эта правда доберется до каждого человека в нашей школе.
Поэтому выбираю ложь во спасение:
— Я шла на работу, а Максим Аристархович меня подвез. Все, — выдаю заученное.
— Неужели так и было? — переспрашивает расстроено.
— Но ты, конечно, можешь рассказать коллегам свою версию событий.
— За кого ты меня принимаешь? — оскорбленно поднимается на ноги.
Не сразу нахожусь с ответом. Может, я действительно не права и Ольга тут по дружеским мотивам? Поддержать, а не собирать сплетни?
— Прости, — говорю холодно. — У меня сейчас сложное время, сама понимаешь.
— Понимаю, — отвечает тихо.
Мы обе замолкаем. Видимо, Ольга думает, что я выдам ей больше информации, а я молчу, боясь лишний раз открыть рот.
— Тогда я пойду, — выходит из-за парты.
— Давай.
Не останавливаю ее.
В конце концов, для откровенных бесед у меня есть Настя.
Через несколько минут звонит радостный Леша и сообщает — выписку отдадут ближе к трем часам и его можно будет забрать. Это значит, что до обозначенного времени почти два часа.
Последний урок веду в отличном настроении. Видимо, дети все чувствуют, потому что сидят тихо, работают прилежно, активно участвуют в обсуждениях и даже шутят.
После урока я направляюсь в учительскую — не собираюсь отсиживаться в окопе, я ни в чем не виновата. И даже если я трахаюсь с Никоновым, никого, кроме нас, это волновать не должно. Мы взрослые люди, которые могут делать то, что им хочется.
В учительской ожидаемо я встречаю косые взгляды. Ни с кем не разговариваю — к чему лебезить? Я не хочу играть в эти игры.
Потихоньку учителя расходятся. Нас остается всего трое, когда в учительскую залетает Ольга:
— Там драка возле спортзала! — и почему-то обращается ко мне: — Глеба бьют, Уль.
Глава 45
Ульяна
Голос Ольги дрожит. А до меня не сразу доходит информация. Секунда, и я срываюсь. Глеба бьют...
Все вместе, раздетые, мы с учителями вылетаем на улицу. Тут и вправду драка.
Правда, я не могу сказать, что бьют Глеба, скорее это он наступает. И кто второй драчун? Конечно, бессменный Олег Резник.
До того как мы подбегаем к дерущимся, их успевают разнять учителя и старшеклассники.
— Глеб, ты как? — беру его за плечо и пытаюсь заглянуть в лицо, чтобы убедиться, что ничего серьезного нет.
Но Глеб реагирует странно. Вырывает плечо, дергая им, и бросает со злостью:
— Нормально у меня все.
Парней уводят, а я остаюсь смотреть в спину Глеба. Это что сейчас было? Что произошло?
— Уль, пойдем в школу. На улице минус, а ты раздетая, — зовет Ольга, и я иду за ней на автомате, не чувствуя холода. — Я позвонила отцу Глеба. Он должен вот-вот приехать.
— Я тоже пойду к директору, — выдаю на полном серьезе.
— Зачем? — удивляется Ольга. — Ты же никто Глебу.
И то верно.
— Ладно, — киваю растерянно.
Оставшись в классе одна, звоню Максиму. Тот отвечает, что подъезжает к школе и просит подождать его.
— Максим, я лучше поеду к Леше, помогу ему собрать вещи. А вы приедете, как получится со всем разобраться.
— Да, скорее всего, так будет лучше. Непонятно, как надолго это все затянется. Ты ничего не слышала о причинах?
— Нет.
Может ли быть причиной сегодняшнее перемывание мне костей?
Как и договаривались, я уезжаю в больницу. С гипсовой повязкой Лешке непросто, так что я собираю его вещи.
— Ма, а где Глеб и дядя Максим?
— Вот-вот должны быть.
Пока дожидаемся выписки, Максим с Глебом действительно приезжают к школе и заходят в палату.
— Привет, Леш, — устало улыбается Максим.
— Здрасте, дядь Максим, — а сам подходит к Глебу и жмет тому руку.
Глеб и Лешка о чем-то переговариваются, толкаются, хохочут.
Выходим в коридор, мальчики впереди, а мы с Максимом позади.
— Из-за чего подрались? — спрашиваю тихо.
— Не признались, — хмурится Макс. — Ни один, ни второй правду не сказали. Молчали как партизаны. Нихера не понятно, Уль. Ты точно ничего не знаешь?
Отвечаю не сразу, подбираю слова.
— Сегодня в школе обсуждали меня и тебя. Кто-то увидел, как я выхожу из твоей машины, — и понеслось.
— Думаешь, это могло дойти до детей? — смотрит на меня внимательно.
— Могло, конечно. Только я не понимаю, что такого нужно было сказать, чтобы вывести
