Человек государев - Александр Горбов
* * *
Очнулся я рывком, будто мне сунули под нос бутылочку с нюхательной солью. И в первый же момент едва не запаниковал. Я совершенно не чувствовал собственного тела, словно меня парализовало! Вот только тело само по себе бодро шло куда-то, пробираясь через кусты. Захотелось закричать, но даже этого я не смог сделать.
«Не ори, — раздался у меня в голове голос. — Я выполняю свою часть договора».
— А…
«Не отвлекай, человече, — усмехнулся голос огненного, забравшегося внутрь меня. — Просто смотри и наслаждайся».
Не могу сказать, что этим зрелищем можно было наслаждаться. Я, а вернее огненный, управляющий моим телом, бесшумно выскользнул из зарослей. В двух шагах, спиной ко мне, стоял человек Басмановых. Один из тех, кто преследовал меня в лесу.
Одним рывком огненный оказался возле него и коротко ударил в поясницу. Человек судорожно захрипел и начал заваливаться вперёд. Огненный придержал его, чтобы тот не шумел, и уложил на землю. Заглянул человеку в глаза и ударил ещё раз, на этот раз в висок. Убедился, что тот мёртв, и вытащил у него из-за пояса охотничий нож с широким лезвием.
Оставив труп, огненный снова нырнул в заросли. Не издавая ни звука, он призраком скользил между веток. Идя на голоса перекрикивающихся людей Басмановых, как на маяки.
Словно машина, огненный в моём теле действовал скупо, экономя каждое движение. Один удар ножом — один покойник падает на землю. Он быстрыми движениями обыскивал тела, забирая деньги, и двигался дальше. А на моё удивление сухо ответил:
«Тебе ещё выбираться отсюда, а без средств ты умрёшь с голоду. Или думаешь стоять на паперти с протянутой рукой?»
Скоро в овраге в живых остался только я сам. Все преследователи были мертвы, и в воздухе звенела тишина, которую не решались нарушить даже птицы.
Последнее, что сделал огненный, это вернулся по ручью и отыскал оброненный мной револьвер. Обтёр его порванным рукавом и сунул в карман.
«Ты хотел мести — ты получил первую часть. Тебе понравилось? — шепнул огненный. — А теперь нам надо выбираться отсюда и поработать придётся уже тебе. Мне слишком скучно бегать по лесам».
Управление телом вернулось ко мне так внезапно, что я чуть не упал. И вынужден был ухватиться за сосну, оказавшуюся рядом. Всю кожу, от пяток до макушки, покалывали невидимые иголки, как руку, которую «отлежишь» во сне. И снова владеть самим собой оказалось так приятно, что я едва не закричал.
А следом накатила глухая тоска, и перед глазами встали, как живые, лица мамы, отца, брата, сестёр. И я завыл от одиночества и разрывающегося сердца.
«Нет, так не годится, — оценил моё состояние огненный. — Ну-ка, возьми себя в руки».
Он что-то сделал, и внутри меня будто задула студёная метель. Все чувства покрылись ледяной коркой и застыли. А в голове просветлело, как в солнечный зимний день, — мысли стали ясными и чёткими, но совершенно мёрзлыми и бесчувственными.
«Давай, двигай отсюда, — довольно ухнул огненный, — пока за нами не выслали новую погоню».
— Куда? — спросил я вслух. — У меня больше нет ни дома, ни родных.
«Ммм… Дядя твоей матери. Как это будет по-человечески? Двоюродный дядя, верно? Вот к нему и поедем. Старик сможет помочь тебе. Давай уже, человече, двигай ногами подальше отсюда».
* * *
Несколько часов я пробирался через лес на юг. И к закату вышел к железной дороге.
«Направо, — скомандовал голос в моей голове. — Через пару вёрст будет мост через реку. Поезда сбавляют там скорость, и ты сможешь на него заскочить».
Я вздохнул и двинулся по шпалам в указанном направлении.
«Быстрее, не расслабляйся».
— Хватит! — не выдержал я. — Сел мне на шею, как захребетник, и командует! Без тебя знаю, что делать!
Даже с замороженными чувствами я едва не вскипел. Голос огненного достал меня до печёнок — он каждую минуту говорил, что делать, советовал и подгонял. Даже когда я остановился справить малую нужду, он и тут умудрился влезть с указаниями.
«Ха-ха-ха, — он покатился со смеху. — Как ты сказал? Захребетник? Вот так меня и зови».
— Оно и видно. Самая подходящая для тебя кличка. Имя же ты всё равно не скажешь.
«Тебе будет сложно его выговорить, — хмыкнул он. — Оно примерно означает: старший посланник, наделённый полномочиями ***»
Последнее слово прозвучало так, что невозможно его передать ни буквами, ни звуками человеческой речи. Словно невидимый хор в сотню голосов пропел короткую мелодию.
«Не понял? Неважно. Считай, что я путешествую инкогнито, и называй Захребетник». — Он снова засмеялся, словно это была очень смешная шутка, понятная лишь ему.
— Как скажешь. Кстати, вот уже и мост видно.
«Да уж, ползаешь ты как улитка. Давай прячься в кусты. Я скажу, когда твой поезд».
Сидеть в зарослях мне пришлось до самой темноты. Два состава Захребетнику чем-то не понравились, и только третий пришёлся по вкусу. Но и тут он не смог остаться в стороне: перехватил управление, пропустил большую часть поезда и запрыгнул в предпоследний пустой вагон.
Мне удалось подремать несколько часов, а потом Захребетник снова взял управление на себя и на ходу соскочил с поезда. Признаю, кульбит он исполнил ловко, не хуже какого-нибудь гимнаста.
«Вперёд! — скомандовал он. — Через версту будет городок и станция».
— Ну и зачем было прыгать? Спокойно бы доехали и там вышли.
«Ты думалку-то включай хоть иногда, — фыркнул Захребетник. — Ты же зайцем ехал, не забыл? И выглядишь, как бездомный бродяга. Или хочется в тюрьме побывать? А я тебе и так скажу — ничего интересного там нет».
— Даже не сомневаюсь, что ты там бывал и всё видел, — попытался съязвить я.
«Где я только не бывал, — вздохнул он, — и видел побольше твоего. Кстати, топай вон туда, между домами. Тебе нужен второй поворот налево».
Так, препираясь, мы вошли с ним в городок, названия которого я так и не узнал. Окраинные улицы здесь никто и не думал мостить, и мне пришлось аккуратно пробираться в темноте, чтобы не вляпаться в лужу.
«Второй поворот, — напомнил Захребетник. — Налево, а не направо».
В тусклом лунном свете я увидел мужчину. Пошатываясь, он двумя руками держался за забор и разговаривал сам с собой.
— А я ей возьму и отвечу! Да, скажу
