Шерлок Холмс и десять негритят - Сергей Николаевич Ульев
— Но-о, Цезарь! Но-о! — закричал погонщик, и бык помчался рысью.
Толстяк мертвой хваткой вцепился в ребра компаньона.
— Арчи, не слишком ли быстро мы едем?
— Спросите об этом у быка.
Толстяк пожевал пересохшие губы.
— Арчи, как ты думаешь, я не упаду?
— Я сейчас не в состоянии думать, сэр.
Бык тем временем перешел на галоп.
— Фу, мерзавец! — выпалил толстяк, лязгнув зубами.
— Я или бык?
— И ты, и бык! Какого черта ты уговорил меня поехать на этой скотине?!
— Это дешевле, чем на такси, и оригинальнее, чем на лошади. Я думал, вам понравится.
— Мне понравится, когда Фриц сделает из него котлеты, нашпигованные бананом и обложенные помидорами.
— Тише, сэр! — вскричал погонщик, едва не выронив шест. — Кажется, этот дьявол догадывается, о чем зашла речь.
— Арчи, Арчи, я па! па! па — а — ад-д-д…
Как бы и откуда бы ни падал Ниро Вульф, он всегда приземлялся на мягкое место, ибо других мест у него попросту не было. И Арчи Гудвин, едва не переломавший себе при падении все кости, — на которых было слишком мало мяса, чтобы пробовать себя в роли каскадера, — позавидовал ему черной завистью.
Сбросив на землю поклажу незадачливых путников, красавец — бык с победным мычанием исчез между деревьев. Потом он еще долго носился по чаще, радостно размахивая хвостом, распугивая зверей и птиц, пока, наконец, не увяз в трясине. Лес содрогнулся от погребального бульканья болотной топи… и наступила тишина.
Так упокоился Цезарь.
А Ниро Вульф, тяжко вздыхая, взвалил все чемоданы и сумки на спину Арчи Гудвину и побрел, погоняя компаньона шестом, вслед за исчезающим за вершинами деревьев солнцем.
Глава 7. Любитель маскарадов
— Посмотрите — ка, Холмс, — сказал доктор Ватсон. — Какой — то сумасшедший бежит. Не понимаю, как родные отпускают такого без присмотра.
Ватсон стоял у сводчатого окна отведенной им с Холмсом комнаты и глядел куда — то вдаль.
Холмс лениво поднялся с кресла и, засунув руки в карманы халата, взглянул в окно.
Короткими перебежками — от клумбы к клумбе, от дерева к дереву — к замку быстро приближался неизвестный мужчина в светлом плаще.
— Ну-с, Ватсон, не желаете на практике применить мой метод? — доставая трубку, сказал Холмс. — Что еще вы можете сказать про этого господина, кроме того, что у него не все дома?
— Вы, вероятно, сочтете меня тупицей, Холмс, но я не в состоянии ничего добавить.
— А добавить можно не так уж и много. Он, по всей видимости, француз, служит в полиции, на хорошем счету у начальства, часто бывал в переделках, но всегда выходил сухим из воды. Кроме того, он холост и предпочитает сигары.
— Черт возьми! — вскричал Ватсон. — Это невероятно! Ваша дедукция… она сведет меня с ума!
— Вы поражены, признайтесь?
Холмс довольно запыхтел трубкой, хитро поглядывая на своего друга.
— Немедленно объясните ваши выводы, Холмс! — взмолился Ватсон. — Я сгораю от нетерпения.
— Элементарно, Ватсон! То, что он француз, видно по его утонченному носу и свирепой мимике. То, что он полицейский, я заключил по его манере ежесекундно хлопать себя по карманам, проверяя, на месте ли пистолет. За ним, как вы сами заметили, никто не присматривает, следовательно, начальство ему полностью доверяет. А если вы обратите внимание на его чистый и сухой, несмотря на окружающие замок болота, плащ, а также на его готовность подставить свой лоб под пули и, наконец, на сигару, торчащую у него изо рта, — то сможете прийти к тем же выводам, что и я, относительно его семейного положения и привычек.
— Холмс, вы — гений! — простонал Ватсон.
Между тем, мужчина, на котором Шерлок Холмс продемонстрировал доктору Ватсону свой уникальный метод, подскочил к парадной двери и нетерпеливо двинул по ней ботинком.
Дверь приоткрылась, и на пороге вопросительно блеснул монокль дворецкого.
— Что вам угодно, сэр?
— Сейчас, сейчас…
Мужчина долго шарил по карманам своего плаща, потом с радостным возгласом выхватил револьвер и ткнул им дворецкому в живот.
— Советую вам снять маску, месье! — с неподражаемой миной рявкнул он.
Дворецкий слегка приподнял брови.
— Месье, то, что вы перед собой видите — это мое собственное лицо — цо — цо.
— Да? В самом деле? — Мужчина пригляделся. — Хм, пожалуй. Кто бы мог подумать! Такое лицо! Хм, хм…
— Как представить вас гостям, месье? — вежливо осведомился слуга.
— А что, много здесь гостей?
— Много — ого — го.
— Прекрасно! Значит, маскарад решили устроить. И замок подходящий подобрали… Очень хорошо! Замечательно! Но меня так просто не проведешь. Я найду, кого мне надо, под какой бы маской он ни скрывался. Обожаю маскарады! — Мужчина заглянул в черное дуло своего револьвера, лихо крутанув барабан. — Патронов мне хватит. А зовут меня инспектор Жюв. Так и доложи. Советую запомнить это имя. Инспектор Жюв!
Глава 8. Голос, леденящий душу
Обед при свечах близился к концу. Еда была отменная, вина великолепные. Дворецкий прислуживал безукоризненно.
Настроение у гостей поднялось, языки развязались. Огюст Дюпен рассказывал об ужасном орангутанге с улицы Морг. Шерлок Холмс и доктор Ватсон внимательно слушали. Мисс Марпл увлеченно беседовала с отцом Брауном — у них нашлись общие знакомые на Бертрамском кладбище. Делла Стрит расспрашивала комиссара Мегрэ о Париже. Мегрэ загадочно пыхтел трубкой, и за него большей частью отвечал инспектор Жюв. Перри Мейсон ревниво прислушивался к их разговору. Ниро Вульф с набитыми под завязку щеками рассказывал комиссару Каттани о тройном скрещивании орхидей и постоянно пихал Арчи Гудвина в бок, чтобы тот не забывал передать ему то или иное блюдо. Эркюль Пуаро, удобно устроившийся на стуле, наблюдал за всеми, как кот, готовящийся к смертельному прыжку, наблюдает за стайкой беззаботно чирикающих воробьев.
Перед кофе большинство гостей вышли из — за стола и разбрелись по гостиной.
Холмса и Ватсона после общения со словоохотливым Огюстом Дюпеном потянуло подышать свежим воздухом, и они направились к приоткрытому окну. Пуаро, прислонившись к каминной полке, поглаживал усы и смотрел на огонь. Дюпен сидел в кресле, подробно и обстоятельно рассказывая Мегрэ о некой прелестной утопленнице. Каттани бродил вдоль стен, делая вид, что любуется портретами давно скончавшихся вельмож. Жюв вертел в руках статуэтку женщины, обнаруженную им в углу за шторой — он никак не мог понять, куда подевались ее руки ниже плеч, и начинал уже сомневаться, были ли они у нее вообще. Вульф оставался сидеть за столом, продолжая самозабвенно жевать. Сквозь прозрачное стекло своего бокала Марлоу лениво разглядывал стройные ножки Деллы Стрит.
Дверь отворилась. Вошел Томас — он нес поднос
