Дыхание ненависти - Мария Лован

— Доброе утро, — белокурая красавица заходит в комнату, оглядев мою проделанную работу по «внедрению на новую территорию».

— Здравствуйте, — пытаюсь быть милой.

— Зашла разбудить тебя, думала, ты еще досматриваешь свои сладкие сны, а оказывается, уже трудишься.

— Я уже выспалась, — самая неправдоподобная ложь, ведь все у меня на лице написано. Люди, которые высыпаются, не выглядят так, словно их переехал бульдозер.

— Отлично, тогда спускайся вниз, будем с тобой завтракать, ну если ты, конечно, хочешь составить мне компанию, — Барбара застывает возле двери в ожидании моего ответа.

— Да, я с удовольствием, миссис Браун.

— Пожалуйста, просто Барбара, — блонди стрельнула в меня ослепительной улыбкой и пошла вниз, а я словно завороженная отправилась за ней.

На столе уже стояли две тарелки с омлетом, графин с соком, коробка молока и нераспечатанная пачка хлопьев. Я сажусь за стол и с неким неудобством приступаю к пище. Странное чувство, словно ем чужое, которое нельзя брать. В горло ничего не лезет, каждый кусочек встает комом в горле.

— Ты не любишь омлет? — Барбара внимательно всматривается во все мои реакции, попутно забывая про свою тарелку. — Может, хлопья? Или я могу сделать тосты с маслом и клубничным джемом, а может, сэндвич?

— Нет, нет, все прекрасно, — сколько беспокойств по поводу моей персоны, стало еще неудобней.

— Ты не стесняйся, проси все что хочешь, — женщина положила свою руку на мою.

Вот черт! Ненавижу все эти жалостливые прикосновения в стиле «нужно сделать все для этой бедной сиротки».

— А где мистер Браун? — перевожу тему, освободив свою руку.

— Он уже уехал на работу, Джон редко бывает утрами дома, даже в выходные.

— А у тебя есть профессия?

— Да, я разрабатываю новую коллекцию сумочек. Занимаюсь дизайном и немного помогаю в галерее своей подруги, но сейчас у меня несколько выходных.

— А твой сын где?

Эта фраза мгновенно вызвала легкую усмешку блонди. Интересно, что в этом смешного?

— Кристофер в школе, ну или должен там быть. По крайней мере, он уходит туда, каждый день, но, к сожалению, часто не доходит.

— Это как так?

— Мне тоже интересно, где он нашел эту волшебную яму, в которую проваливается на полпути к школе… Ой, извини, это не должно тебя касаться, — вдруг взбодрившись, произносит Барбара.

Видимо, в этой семье весьма натянутые отношения между ребенком и родителями. Я и до этого знала множество трудных подростков, но никогда их не понимала, почему они вечно во всем винят родителей, оскорбляют и не имеют капли уважения.

Стоило только замолчать, как дверь в дом распахнулась, и зашел он: напыщенный, с взъерошенной прической, рваными джинсами. Рука Криса усыпана множеством татуировок, видимо, продолжающимися на теле. «Мистер ледяной взгляд» скинул с плеча рюкзак и направился в сторону двери, находящейся рядом с кухней.

— Ты почему не на учёбе? — возмущению женщины не было предела.

Парень проигнорировал вопрос. Тогда Барбара встала из-за стола и, словно курица наседка, поспешила за своим отпрыском.

— Кристофер, я с тобой разговариваю! Неужели тебе приятно, когда весь педагогический состав терроризирует наш дом своими звонками? Мне уже надоело выслушивать замечания и поучения.

— Барбара, заткнись, а то от твоих воплей уши вянут, — высказал парень абсолютно спокойно.

Я просто в шоке! Как он может с ней так разговаривать, ведь это неправильно. Он ведет себя отвратительно, что по отношению к отцу, что к матери. Как можно настолько не ценить близких?

— Кристофер, я прошу тебя по-хорошему, вернись на уроки, — уговаривает блонди.

— Перестань строить из себя мою мамочку, я уже взрослый мальчик, — продолжает дерзить Крис. — Тебе привезли новую игрушку, — парень указывает на меня, — Попробуй с ней в дочки-матери поиграть, а со мной не надо, — парень хлопает дверью прямо перед носом Барбары.

Я вижу, как руки женщины трясутся, видимо, ее нервы на пределе. Как она вообще смогла выдержать такую гору мусора в ее адрес. А как он высказался обо мне, игрушка, я не игрушка! Сравнил меня с вещью. Этот голубоглазый тот еще подонок.

— Почему он сказал строить мамочку? — вываливается вопрос в самый неподходящий момент. — Извини, это не мое дело, — вдруг очнувшись от тупости своего вопроса, произношу я.

— Все в порядке. Ты бы все равно узнала. Конечно, может не в такой обстановке, — глаза Барбары наполняются слезами, но она мастерски сдерживает себя, видимо, это уже годы тренировок. — Я мачеха Криса, и с того дня, как я перешагнула порог этого дома, он просто ни секунды не скрывал свою открытую ненависть.

— Мне жаль, — отрезаю я.

— Ну, что ты, — блондиночка тут же поменялась в лице, обратившись из унылой размазни в милую фею, — Это тебя не должно беспокоить. Да, «мой сыночек» никогда не называл меня мамой, но это не повод грустить тебе.

Женщина возвращается за стол. Усаживается вновь напротив меня, нежно улыбаясь. Такое чувство, что она актриса, и неважно, что у нее внутри, счастье показать ей так же легко, как щелкнуть пальцами.

— Давай лучше обсудим твой завтрашний первый учебный день. Что ты хочешь надеть? Может, платье, и сделаем тебе макияж?

Я уже совсем забыла, что такое школа. Гул людей, проносящийся по длинным коридорам, учебники, контрольные, сплетницы. Это, конечно, все увлекательно, но, видимо, новая школа будет не такая, судя по тому, что в городке живут одни мажоры, по словам Джона.

— Уже завтра в школу?

— Да. Мы с Джоном думали, как лучше поступить, психолог, работающий с тобой, посоветовал сразу «кинуть в среду адаптации». Поэтому Джон позаботился о том, чтобы тебя приняли в самую лучшую школу.

— Отлично.

Хотя совсем не отлично. Не хочу заходить в класс и знакомиться, стоять, словно мне пять лет, пока учитель заставляет рассказать о себе. На дух не переношу все эти формальности, которые никому не интересны.

— Завтрак был очень вкусным, — я благодарю Барбару и устремляюсь в свою комнату.

Я шустро поднимаюсь по лестнице и как маленький зверек забиваюсь в свою «норку». Как же сложно, когда не с кем обсудить все, что происходит внутри. Единственным моим слушателем был Мо, но он советы дать мне точно не сможет. За неимением выбора, черепаха может стать лучшим другом.

— Как ты, дружище? — смотрю сквозь аквариум за красноухим созданием. — Представляешь, завтра я пойду в школу, попытаюсь в шестисотый раз начать жизнь заново. Наверное, тебе уже самому смешно от словосочетания «жизнь заново», ведь я уже столько раз это произносила и ни разу это не было правдой.