Пари, миледи? - Делия Росси

— Если будут какие-либо распоряжения, миледи…

Хубер не договорил, ожидая указаний, но я заверила его, что ничего не нужно, и отпустила. А потом с помощью горничных переоделась, ненавязчиво расспрашивая их о жизни в Рендолле, взяла рабочую сумку и вышла из комнаты. Путь до Вакарии оказался неблизким, и Стейну были необходимы массаж и отдых. Поэтому я не стала долго бродить по замку, а почти сразу отправилась в кабинет.

Муж ожидаемо оказался именно там. Как и в Гровеноре, он уже успел погрузиться в бумаги, но одно отличие все-таки было — здесь их ему подавал щуплый, похожий на хорька человек. А Стейн привычно не замечал никого и ничего вокруг. Меня, кстати, всегда поражала эта его способность полностью сосредотачиваться на деле.

— Извольте видеть, милорд, все бумаги в порядке, — на одной ноте бубнил «хорек», одетый в глухой серый сюртук и узкие штаны, слишком плотно обтягивающие тонкие ноги.

Судя по рвению и цепким рукам, передо мной был управляющий.

— И вот это, милорд, — доставая из пухлой папки очередной документ, тем же тоном добавил он, и, чуть повернув голову, мазнул по мне быстрым взглядом. — Отчет за последний месяц, — отвернувшись, еще быстрее затараторил он, и его тонкие длинные уши заметно порозовели. — Как вы и распорядились, дома арендаторов отремонтировали, зерно к посевной закупили, на дальних лугах распахали еще несколько новых участков.

Стейн внимательно читал бумаги, а я положила сумку и устроилась на диване, ожидая, когда муж разберется с делами. После бессонной ночи ужасно клонило в сон. Под монотонный бубнеж управляющего глаза сами собой закрывались, и я едва не уснула, но в какой-то момент голос «хорька» зазвучал иначе, и это заставило меня очнуться.

— Тут еще, милорд, — как-то неуверенно проблеял управляющий. — Относительно Западного крыла.

— Что? — Негромко спросил Стейн.

— Коридор продолжает разрушаться.

— Бригса вызывал?

— Он ничего толком не говорит. Сказал только, что подумает, — ответил управляющий, и в его голосе отчетливо прозвучала тревога. — Я, конечно, передал слугам ваше распоряжение, чтобы они туда ни ногой, но вы бы все же сами посмотрели, милорд? Уж больно быстро в этот раз разрушается.

— Хорошо. Вечером, — ответил Стейн, и я не выдержала.

— Дорогой, вам нужно принять лекарство.

Я решила прервать затянувшуюся работу и поднялась с дивана.

— Дайте мне несколько минут, Софи, — не поднимая головы от бумаг, произнес Стейн. — Мы скоро закончим.

— Боюсь, это скоро может растянуться еще на пару часов, — усмехнувшись, ответила мужу и достала из сумки бутыль с массажным маслом.

— Я зайду позже, милорд, — захлопнув папку, проявил чудеса понятливости управляющий — Не буду вас отвлекать.

Секунда — и тер бесшумно испарился из комнаты, а Стейн поднял на меня глаза и улыбнулся.

— Похоже, все в Рендолле поняли, что с вами лучше не спорить. Скажите, Софи, как вам это удается?

— Что именно, милорд?

— Вы провели в доме меньше часа, а мои слуги и работники уже готовы выполнять ваши приказы. Да что там! Я и сам их выполняю.

Стейн посмотрел на меня с легкой усмешкой и принялся расстегивать рубашку.

— Просто в Рендолле работают очень понятливые люди, — пожав плечами, сказала в ответ и добавила: — А вы… Вам лучше прилечь, милорд.

— Ну вот, о чем я говорил? Вы из меня веревки вьете, — хмыкнул Стейн, но возражать не стал.

— Полагаю, только в тех случаях, когда вы это позволяете.

— Думаете?

— Уверена в этом. Ложитесь, милорд. Хватит заговаривать мне зубы.

Я дождалась, пока муж снимет одежду и устроится на диване, и внимательно осмотрела рубцы. Выглядели они гораздо лучше, чем еще несколько дней назад. Да и потоки магии определялись отчетливее. Мне даже показалось, что края разошедшегося контура стали немного ближе.

— Постойте, — неожиданно сказал Стейн, когда я размяла голени и поднялась выше.

Он сосредоточенно нахмурился.

— Что-то случилось?

— Вот здесь, — муж накрыл мою руку своей и надавил. — Да, точно. Кажется, я что-то чувствую.

— Что именно?

— Тепло.

— А так?

Я передвинула ладонь чуть ниже.

— Нет. Здесь ничего.

— А вот так?

— Нет. Только в одном месте.

Стейн старался говорить спокойно, но я почти осязаемо ощущала его волнение.

— Как думаете, это что-то значит? — Спросил он, и в черных глазах мелькнули алые всполохи.

— Конечно. То, что появляется чувствительность — очень хороший признак.

Я собиралась добавить, что нужно закреплять результат и продолжать ежедневный массаж, но подняла глаза на Стейна и заметила на подлокотнике дивана Олли.

— Ну и чего вытаращилась? — Недовольно буркнул тот. — Рот закрой, а то ворона залетит.

Мне хотелось спросить, как здесь оказался вредный духовик, но я вспомнила, что Стейн его не видит, и промолчала.

— А ты что думала, Олли хозяина бросит? — Продолжал мелкий ворчун. — Да я за своим лордом, если понадобится, к ресу в пекло спущусь! Да я…

Олли разошелся и принялся перечислять, на какие подвиги готов ради любимого хозяина, а я задумалась, как духовик оказался в Рендолле. Выходит, он привязан не к дому, как мне казалось раньше, а к самому Стейну?

— Вот, снова, — напряженно сказал муж, когда я взялась разминать вторую ногу. — Но теперь не только тепло. Я чувствую ваши прикосновения.

Сердце радостно встрепенулось. Все-таки я была права, когда надеялась, что выздоровление возможно!

— Это очень хорошая новость, милорд, — сдерживая сбившееся дыхание, ответила мужу. — Главное, не прерывать лечение, и у нас обязательно все получится.

Я настроилась на магическое зрение, внимательно разглядывая места разрывов контура, и задумалась. А