Война плащей - Константин Лебедев
По словам Оуэна Корда, символ церкви должна была находиться в Фишволе. Ответственный за эту часть операции отряд ночью тайно добрался до побережья и спрятал корабль в небольшой потаенной бухте, которую моряки когда-то использовали для контрабанды.
Так как доверить выполнение подобной операции можно было только небольшому кругу посвященных, здесь были практически все офицеры мятежа. Капитан Хольт отвечал за корабль. Гаелла должна была координировать ход операции, оставаясь рядом с ним. Уильям, Джонатан, Га-либ, Кэр и их небольшой отряд должны были стать основной ударной силой. В последний момент вместе с ними напросился Хорив. Сирин тоже хотела стать частью отряда, но Кэр уговорил ее остаться на корабле, резонно опасаясь, что впереди их может поджидать ловушка.
Грин, Ингрид и Джеро тоже оставались на корабле, чтобы защищать его и прикрывать отступление на случай, если пленницу удастся взять живой. Джонатан настоял на том, чтобы взять с собой Оуэна, дабы в случае предательства иметь возможность расправиться с ним прямо на месте. Опасаясь за судьбу своего воспитанника, Ева Харт не приняла ни единого аргумента, высказанного против ее присутствия на корабле.
Сообщать о своем плане лишним солдатам было чревато утечкой ценной информации, потому здесь собрались лишь те, кому Уильям мог доверять. Попрощавшись с остающимися на корабле, мистер Олридж исчез в густых лесах, ведя свой диверсионный отряд к Фишволу.
Генри Гилберт больше не мог находиться в месте, где каждый предмет напоминал ему о том часе, когда он нарушил собственную клятву и расстался с Софи. Ему пришлось пересилить себя и пойти на унижение, чтобы уговорить Калеба выступить на час раньше оговоренного срока. Небольшой отряд всадников не спеша возвращался в столицу, дабы исполнить приказ верховного магистра. На горизонте появился перекресток, одна из дорог которого уходила на запад, в сторону побережья.
— Не будьте столь сентиментальны, сэр Гилберт. Девчушка уже исчерпала весь свой потенциал. В конце концов, мы всего лишь орудия в руках Создателя. У каждого из нас есть предначертанный им путь, и негоже нам роптать на избранную им долю. — Калеб получал удовольствие от той бледности, что проявилась на лице рыцаря.
— Мне жаль, что ваш отец не посвятил вас в таинство таких понятий, как привязанность и преданность, — процедил сквозь зубы Генри.
— Бросьте, всему есть свое время и место. Понятия, о которых вы говорите, необходимо заморозить до лучших времен. В противном случае войну нам не выиграть. Вы должны понимать, как и упомянутый вами отец понимает, что иногда мертвый символ может принести куда больше пользы, чем живой. — Калебу казалось, что, излагая подслушанные им от других мысли, он сейчас выглядит похожим на мудреца или философа.
Генри остановил свою лошадь и уставился на него глазами, переполненными ужасом. Их небольшой конвой добрался до перекрестка, и первые линии всадников замерли прямо в его центре. Задние ряды, заинтересовавшиеся причиной остановки, подъезжали к ним, образуя кольцо вокруг собеседников.
— Это война, сэр Генри. Здесь принимаются не самые гуманные решения. — Кривая ухмылка на лице Калеба уже начала выводить рыцаря из себя.
— Стало быть, магистр принял решение. Сомневаюсь, что он хотел бы, чтобы я узнал об этом прежде, чем его план свершится. — Генри сдерживался из последних сил, чтобы не выхватить меч и не снести голову наглецу прямо здесь и сейчас.
— Вы как всегда проницательны, сэр Гилберт. Должен признаться, что, принимая ваши достоинства, я никогда не испытывал к вам симпатии. Живое воплощение благородства, человек, честь которого заходит в комнату раньше него. — Последние два заявления Калеба были неофициальными титулами рыцаря, которыми его одарили жители Ортоса. — Я думаю, что это лишь маска. Сегодня я предоставлю вам право проявить свою истинную сущность. Поедете прямо — выполните приказ своего владыки, но обречете леди Софи на верную гибель. Повернете в сторону Фишвола и может даже сумеете ее спасти, но ваша присяга будет нарушена.
Калеб упивался этим моментом. Он уже и сам забыл, как давно хотел спустить этого рыцаря с небес на землю, окунув в ту грязь, что для него самого была привычной средой обитания.
— Признаюсь честно, мне даже неважно, что конкретно вы выберете. При любом исходе звезда Генри Гилберта сегодня потухнет, а мне останется лишь наблюдать за последствиями вашего выбора.
— Не знаю, есть ли на свете более жалкий человек, чем вы. — Сэр Гилберт склонил голову — теперь он был спокоен.
— Подобные слова обидно слышать лишь в первый десяток раз. Учтите, что, нарушив приказ магистра, вы рискуете не только собственной головой, но и жизнями тех людей, что пойдут за вами. — Калеб церемониально склонил голову в ответ.
— Вам, должно быть, не понять, насколько легок будет мой выбор. — Когда он вновь поднял голову, глаза рыцаря загорелись в ожидании предстоящего боя.
— Прощайте, сэр Гилберт. Отец никогда не прощает непослушания, и вы не станете исключением. Возможно, сегодня мы с вами видимся последний раз. Хотя буду честен — на вашу казнь я приду посмотреть собственными глазами. — Калеб подал своим людям знак продолжать путь.
— Я не могу просить вас пойти за мной, — пропустив последние слова Калеба мимо ушей, Генри обратился к свои людям.
— Тех, кто последует за вами, ждет соответствующая кара. Даже больше, ведь они не защищены вашей славой и репутацией, — громко сказал Калеб, чтобы его слышали все.
Угроза была последней каплей для принятия решения. Рыцари по очереди встречались глазами со своим командиром и улыбались, давая понять, что пойдут за ним, несмотря ни на что. Вступая в гвардию Генри Гилберта, они давно приняли решение о том, что честь для них важнее жизни и уж тем более личной выгоды.
— Кажется, я что-то слышал. Точно, где-то там, на западе. Похоже на звон мечей, — сдерживая смех, максимально наигранно проговорил Эдвард, когда очередь дошла до него.
— Тебя, весельчак, сожгут на костре первым! — не дал ему закончить Калеб.
— До костра еще дожить надо, — подмигнул младшему сыну магистра Эд.
Генри Гилберт развернул свою лошадь, направив ее в сторону Фишвола. Все без исключения воины его отряда последовали за ним, не колеблясь ни секунды. Замыкающий построение оруженосец саркастично помахал остающимся на перекрестке рыцарям.
— Нам не стоит их остановить, сэр? Разве это не ставит под угрозу план его превосходительства? — Офицер поразился диалогу своего господина с сэром Гилбертом еще в самом начале, но спорить был не обучен.
— Ты смотри, как все хорошо получилось, Талбот! Сэр Генри Гилберт отныне перестанет быть сколько-нибудь значимой фигурой при дворе. Это во-первых. Во-вторых, их слишком мало, они не смогут ничего изменить. Даже если отец не позволит его казнить, он обязательно попадет в опалу. При любом исходе лучшие карты остаются у меня на руках.
— И все же, если позволите, я думаю, что мистер Гилберт не заслужил подобной участи, — потупил взгляд офицер, питавший глубокое уважение к рыцарю.
— Значит, хорошо, что решения здесь принимаю я. Ладно, продолжим наш путь, хочу поскорее добраться до столицы. Терпеть не могу эти однообразные сельские пейзажи, — сказав это, Калеб пришпорил свою лошадь и помчался вперед, находясь в прекрасном расположении духа.
Уильям Олридж со своим отрядом прятался в лесу. Оуэн не обманул. Среди воинов в деревне бывший инквизитор заметил Софи. Выглядело все так, словно отряд прибыл в Фишвол совсем недавно и был крайне немногочислен. Мистер Норрингтон уже нацелил свой арбалет на девушку, но та успела зайти в одно из жилищ. Тучный рыцарь,
