Звезда сомнительного счастья (СИ) - Ольга Шах

Ричард, который был изрядно разозлён столь долгой задержкой и бесячим тоном солдата, ответил, что… ну, одним словом, он сказал, что это совершенно не его дело и будет лучше, если тот поспешить отворить ворота и впустить нас внутрь. Я сделала вид, что ничего, недостойного ушей леди, я сейчас не слышу.

Мужик, для порядка посомневавшись, медленно распахнул ворота, после чего мы смогли проехать в большой, вымощенный всё теми же серыми камнями, двор.

Из караулки к нам поспешили другие солдаты, которые также не горели особым желанием меня видеть в этой обители скорби.

— Прошу прощения, леди! Как мы могли бы доложить о вас начальнику? — поинтересовался один из них, с уважением окинув взглядом и моё нарядное платье, и охранников рядом.

— Скажите, что леди Деймор из Нейтона желает бы поговорить с начальником тюрьмы — высокомерно ответила я, элегантно выбираясь из коляски с помощью сидевшего на козлах Хьюго.

Солдат вытянулся и тут же испарился. А совсем скоро он вернулся и предложил следовать за ним. Я так и сделала, прихватив для надёжности Ричарда. Пусть он не камеристка, но всё же… начальник тюрьмы оказался жизнерадостным живым толстячком, этаким добрым булочником, и только колючий взгляд выдавал в нём принадлежность к иной профессии. При виде меня же он рассыпался в любезностях, сообщил о том, как он безмерно счастлив меня лицезреть в этих стенах, и прочее, и прочее.

Я хмыкнула с сомнением и без приглашения уселась на стул. Мужик понял, что так меня не пронять, поэтому спросил уже совсем другим тоном:

— Итак, какому счастливому созвездию на небосклоне я обязан такой радости — видеть в Нордоне столь очаровательную молодую леди?

Я хотела ему сообщить, что скорее всего, это было созвездие Гончих Псов, но потом решила не умничать, и просто рассказала всё, как есть: о том, как на нас напали разбойники, а мы от них отбились, о том, что ехать обратно в город нам было не с руки, и далее по списку. Единственное, что — умолчала о том, что пленники отрабатывали мой моральный ущерб, да ещё о том, что они путешествовали сюда далеко не первым классом, будучи связанными и лежащими мятой конфетой на полу моей кареты. Просто побоялась, мало ли что? Нет, конечно, я не думаю, что тут же в ряд выстроятся защитники человеческих прав, но вдруг? Штраф за незаконное использование раб силы мне тоже не нужен. Одним словом, я тактично промолчала, а начальник Нортона не спросил.

— Что же, давайте, пройдём и посмотрим на ваших лиходеев? — и жизнерадостно улыбнулся при этом.

Я обозлилась. Он что, думает, что нам это всё со страху показалось? Или мы поймали мелких шулеров, которые на рынке торговали плащаницей Великого, продавая кусок старой ткани, расползающийся по швам? Нет, это уже слишком. И я, забыв о том, что «леди не ходит ногами, она изящно проплывает над полом», широко шагала вниз по лестнице, потом резко открыла дверь, ведущую во двор, едва не стукнув по носу суетившегося начальника тюрьмы, и подошла к своей карете.

Ричард плёлся позади нас, небрежно насвистывая мотивчик известной песенки. Очевидно, его совершенно не взволновало то обстоятельство, что я веду себя не совсем так, как положено девушке благородного происхождения.

— Вот, полюбуйтесь! — гордо сообщила я, распахивая дверцу кареты.

Начальник тюрьмы наклонился, посмотрел на тех, кто молча и испуганно смотрел на него из темноты кареты, и добрая улыбка расплылась по его лицу.

— Кажется, леди, я вас несколько недооценил. Точнее говоря, ваших ребят, конечно. Позвольте, мне нужно кое-что уточнить, но думаю, что оказался прав, и это действительно те люди, которые разбойничали у нас, на Севере, да и в Майдене проявили себя.

После этого сумбурного заявления он велел солдатам забрать пленников и отвести их… куда, я так и не поняла, но поняла, что это был аналог известной мне камеры предварительного заключения. Впрочем, мне-то, что с того? лишь бы избавиться от этой обузы поскорее, а том уж не моё дело. Не расстреляют, и то ладно.

Тем временем, начальник, вернувшись в свой кабинет, был радостно взволнован и потирал руки, рассматривая кое-какие свои документы.

— Позвольте вам сообщить, что ваши жулики действительно чего-то стоят! — он так жизнерадостно улыбался, словно делал мне подарок.

Так, «это жу-жу неспроста». Чему он там радуется? У меня промелькнула мысль. И пусть я покажусь странной, но я должна это сказать.

— Что же, я очень рада, что вас устроило… — тут я призадумалась — то есть, что эти разбойники оказались в розыске. Не означает ли это, что за них положена награда?

Начальник тюрьмы тонко улыбнулся и сообщил, что да! Безусловно, положена. И он будет счастлив выписать мне денежное поручительство для предъявления в управу.

— Так пишите, за чем дело стало? — я приняла самый сиротский вид, на который только была способна.

Начальник заюлил и стал сообщать, что конечно, выпишет, и даже непременно выпишет, только вот…

Я не выдержала, поскольку он вертелся, как уж на сковородке, наклонилась и тихо поинтересовалась:

— Бумага и чернила закончились в самый неподходящий момент? Так мои ребята помогут вам поискать, авось, и отыщем! Мой жених, лорд Хаксли может вам помочь в поисках, если это столь необходимо.

Реакция на мои слова оказалась более чем странной. Поскольку я приготовилась к тому, что придётся очень долго и бессмысленно перетягивать одеяло на себя, но начальник тюрьмы, как-то странно посмотрев на решительную меня, равнодушного Ричард, в сердцах плюнул, написал пару строк и запечатал письмо сургучной печатью. Причём, было заметно, что после того, как мы собрались уже уходить, он с облегчением вытер испарину и криво улыбнулся.

О, как! неужели, это имя бедного дедульки оказало столь волшебное действие? Я решила намотать эту информацию на ус. А пока что мы быстро раскланялись и вымелись из этого печального места.

— Здорово вы его! — восхитился Ричард — Я уж приготовился к «уговорам».

— А вышло бы? — усомнилась я — Он у себя, да и солдат вполне достаточно.

— Так-то оно так, но и обвинения в вымогательстве ему не нужны! — лучезарно улыбнулся мой охранник.

Я отвернулась, поскольку моё сердце снова совершено неприлично заныло при виде улыбающегося Ричарда.

Далее по списку дел нам было необходимо посетить управу и предъявить им бумаги, которые мы получили в Нортоне. Я села в коляску и осторожно положила конверт в мой ридикюль, опасаясь за сохранность тюремной печати. Любопытство жгло мне руки, но я не стала