Журнал Поляна - Поляна, 2012 № 01 (1), август
Дмитрий Цесельчук
У Фариды
Ставрида мокнет под дождёмна проволоке ржавой.На брюхе, вспоротом ножом,слой соли залежалой.
Проглянет солнце и опятьзапропастится на год.Под проливным дождём стоятьу виноградных пагод,
где черви в палец толщинойворочаются в глине,И цвет гортензий — неземной —зеленовато-синий.
Как будто небо и водаслились в одном букете…А утром ставит Фаридана стол созвездья эти.
Иду домой береговой каймой
Иду домой береговой каймой,Над головой ветвей чернеют нити,И месяц полукружьем ледянойКолеблется в сентябрьском зените,Как будто колокольчик лёгкий дышит…А весь узор одной иглою вышит.
Олег Солдатов
Путешествие во времени
(О книге Михаила Садовского «Шкаф, полный времени»)
Эта книга — шанс совершить небывалое путешествие во времени, познакомиться с людьми, которые в былые дни вершили судьбы поэтов и других людей, услышать рассказ о писателях-фронтовиках, о героях войны солистах Большого театра, о композиторах, артистах и художниках, чье творчество стало частью культуры.
Есть ли необходимость представлять автора — члена творческих союзов и клубов писателей нескольких стран, лауреата разнообразных премий и конкурсов по литературе и драматургии, публициста, писателя, поэта… Конечно, многие слышали его стихи по радио и, возможно, читали его книги… Пусть поднимут руки те, кто не пел в школе на уроках музыки про солнечного зайчика: «Я зайчик, зайчик, зайчик, — скачу, скачу, скачу. Я солнечный, а значит, скачу куда хочу…». За плечами поэта сотни произведений для хора, спектаклей, студийных и концертных записей, множество памятных встреч… И вот, взмахом волшебного пера он будто спрессовал время и поместил его в своеобразный шкаф, хранящий беседы, портреты, события…
Автор великолепный рассказчик и поэтому перед тобою, читатель, не просто воспоминания, а живописные истории, документально точные, зримые через толщу прожитых лет мысленным взором писателя, вместившие только самое важное, самое ценное, сокровенное. Истории эти перекликаются между собой, рисуя картину жизни самого автора и не только… Переходя от главы к главе ты непременно почувствуешь искусно вплетенную сквозную нить размышлений о вечном, об отношениях поэта и власти, о дружбе, о бескорыстии, о суровой участи таланта и, конечно же, еще о многом… И не случайно автор не без тонкой иронии назвал свои истории размышлизмами.
Автор избегает упоминания своих недругов, литературных церберов, наделенных властью «не пущать» и «запрещать», дабы не делать им паблисити. История сама сотрет их имена, пишет он, но ты услышишь рассказы о тех людях, которых автор любил и продолжает любить искренне, с благодарностью за счастье общения с ними. Вспомни «Китайские тени» Георгия Иванова или «Алмазный мой венец» Валентина Катаева и ты поймешь, о чем эта книга и в каком ряду она занимает свое место.
Ты узнаешь о легендарном литературном объединении «Магистраль» под руководством Григория Левина, обретшем приют в Центральном Доме Культуры Железнодорожников, по слухам, возведенном на деньги подпольного миллионера Корейко. Побываешь на проклинаемых вахтерами шумных сборищах поэтов этого объединения, куда были вхожи такие маститые литераторы как Булат Окуджава, Белла Ахмадулина, Олег Чухонцев и…
А помнишь ли, нынешний читатель, обласканного и опального председателя Союза композиторов Вано Мурадели? Что знаешь ты о нем? Возможно, ты слышал историю нашумевшей оперы «Великая дружба» и несколько песен: «Москва-Пекин», «Бухенвальдский набат», «Партия — наш рулевой»… или тебе доводилось бывать на Пречистенке возле музыкальной школы имени Мурадели… Но если ты хочешь узнать о человеке, о его сердце (в прямом и переносном смыслах) под наглухо застегнутым костюмом, о полной смертельного риска жизни придворного композитора, прочти эту главу, и многое из того, что было известно только узкому кругу избранных, откроется и тебе.
Но дальше, дальше… словно сами по себе перелетают страницы, открывая новые картины, судьбы, истории. Об Илье Френкеле — легендарном авторе «Давай закурим», о памятном автографе Бориса Слуцкого, о том, что любой настоящий поэт противостоит власти по своей сути, ибо «власть — это регулярность, расписанность жизни, поэт — вольность и непредсказуемость»; о военном летчике-писателе Дмитрии Зельмановиче, о всенародно любимом волшебнике-артисте Всеволоде Абдулове…
А не хочешь ли ты узнать, как прятал Шостакович (уж это имя должно быть тебе знакомо) от НКВД фольклориста Моисея Берегового? О знаменитой на всю Москву Стасовке второй половины 60-х, о композиторе и музыковеде Владимире Заке? О том, почему знаменитым и талантливым быть некрасиво… О том, кто из сильных мира сего звонил Наталье Дуровой, когда рухнула стена в ее театре… О Валентине Берестове — тихом и мягком, но если надо, сильном и бескомпромиссном человеке, которому даже «Литературка» не могла отказать в целой полосе.
Но не подумай, что ты увидишь что-то наподобие биографических статей в энциклопедии: кто где родился, годы жизни, вехи творчества… Нет! Ничего этого ты не встретишь. Портрет, попытка заглянуть в глубину и понять героев на основе личных встреч, интимных бесед, событий не общеизвестных — вот что задумал автор… Об этом ты не прочтешь ни в одной энциклопедии…
Ты узнаешь о том, почему не дали Звезду Героя композитору летчику-фронтовику Леониду Афанасьеву. Помнишь мелодию из «Вечного зова»: «Гляжу в озера синие, В полях ромашки рву…»? О командире боевой эскадрильи Филиппе Пархоменко, ставшем известным певцом прима-тенором, солистом Большого театра. А помнишь ли такие строки: «Так, так, так, — говорит пулеметчик, Так, так, так, — говорит пулемет»? А знаешь ли ты, какая связь между Зак Кацеством и КацЗакчеством? Нет? Тогда у тебя есть еще одна причина прочесть эту книгу.
Тебя ждет рассказ о мужественном человеке, сраженном физически, но не павшем духом — поэте Алексее Кондратьеве, наивно полагавшем, что рукопись говорит сама за себя и бывать в редакциях необязательно… А вспомни, под какую мелодию вся страна вставала на утреннюю гимнастику и ты вспомнишь композитора Зиновия Компанейца. И, благодаря автору, услышишь пришепетывающую речь, звучные колоритные интонации, увидишь едва заметную хитроватую усмешку, ощутишь ритм рассказа и обаяние мастера.
И, кроме того, ты узнаешь, какие непредсказуемые профили бывали у толстых журналов в советский период и как не подходили под него профили многих из тогдашней писательской братии…
А видел ли ты ноги балерины после спектакля? «За сценой, дома? Эти легкие, порхающие, нежно перетянутые крест-накрест розоватыми ленточками на щиколотках, в шелковых блестящих, сверкающих пуантах?.. Когда они свободны от одеяния и на них невозможно наступить от боли…» Видел ли ты, как ломают ноги балетные танцоры? Как рвутся сердца композиторов? Как не выдержало сердце Кирилла Молчанова на том самом драматическом показе «Макбет», когда танцевала его избранница — великолепная солистка Большого театра балерина Нина Тимофеева, названная итальянской прессой величайшей трагической актрисой мира…
А книга уже зовет дальше! Перед тобою новые «старые» имена (прости за известный каламбур): композитор Ростислав Бойко, писатель Ефим Зозуля, композитор Олег Хромушин, дирижер Владислав Соколов. Ты узнаешь длинную историю коротких стихов и постигнешь истинную цену ошибки. Почувствуешь то таинственное и незамеченное, что отличает квартиру дирижера от любой другой. Увидишь, как прославленный гений танца Игорь Моисеев, словно Мессинг, выбирает танцоров для ансамбля народного танца, по одному ему ведомому критерию безошибочно отсеивая «блатных».
А помнишь ли ты, просвещенный читатель, что такое золотое сечение? Не хочешь ли вместе с композитором, теоретиком, философом Михаилом Марутаевым поверить алгеброй гармонию? Узнать законы, по которым творили Бетховен и Прокофьев, перенестись в мир фантастический и мистический, в коем красота и суть существования подчинены универсальному соотношению чисел?
Или, быть может, тебе интересно узнать, как подловили ушлые графоманы редакторов «Комсомолки»? Как юные непризнанные гении осаждали «Литературную газету»? Или о сыне члена Политбюро поэте Константине Щербакове? О поэте-разведчике Игоре Ринке, взорвавшем во время войны артиллерийские склады в Кенигсберге, и за голову которого было обещано двести тысяч рейхсмарок?
