Насильно твоя - Екатерина Ромеро
Роман сводит брови и утвердительно кивает:
— Хорошо. Если тебе будет сложно с ней, скажи, придет нянька, будет помогать.
Соглашаюсь, но внутри бунтую. Никакой няньки мне не понадобится, я сама справляюсь, пусть даже с амнезией.
Если честно, я не хочу, чтобы в нашем доме была посторонняя молодая женщина, пусть даже это няня, и нет, я не ревную Романа, хотя… кому я вру? Я ревную его и не хочу, чтобы Волк был еще с кем-то, пусть даже я его не люблю, все равно. Хочу, чтобы Волк со мной был. Точка.
— Хорошо. Можно еще один вопрос?
— Говори.
— Алина Павловна сказала, что был момент, когда меня хотели отключить от аппаратов, а ты не дал. Почему ты так поступил?
— Ответ написан у тебя на обручальном кольце, птичка, — загадочно говорит Волк, а я залезаю в интернет через телефон и ищу перевод той надписи на латыни.
Слезы наворачиваются на глаза, когда я читаю, что значит выгравированная латынью фраза на внутренней стороне моего обручального кольца:
«Волк любит тебя».
Глава 30
«— Это девочка. Вы ждали сына.
Смотрю прямо на мужчину и не знаю даже, как реагировать, когда он нежно гладит дочку по ручке и поправляет ей шапочку. В сердце что-то сжимается от этого.
— Когда ты лежала на операционном столе и мне на грудь положили эту крошку отогревать, я изменил свое мнение, — он говорит это абсолютно серьезно, а я не могу сдержать слезы.
Чувствую сильную руку, обнимающую меня за талию, и нежный поцелуй в висок, от которого кружится голова. Не понимаю, что чувствую, не хочу понимать. Я вырву с мясом те крупицы нежности, которые уже успели прорасти к Волку. Он убил моего отца. Убил его!
Шепот мужчины раздается у самого уха. Чтобы никто не услышал, хотя мы здесь и так одни.
— Эта девочка — лучшее, что ты могла подарить мне. Ты умница».
Невинная. В уплату долга
Волк привез ребенка в тот же вечер домой. С вещами и без няньки, потому что я попросила.
Я ходила по дому и все время выглядывала в окно, а когда увидела заезжающую во двор машину, торопливо пошла к входу.
Я нервничала и одновременно радовалась. Анютка будет со мной. Она будет в безопасности, хотя присутствие Волка рядом мне этого ощущения не давало.
— Папоська, я хоцю спать…
— Да, маленькая моя. Идем.
Я услышала их голоса и быстро спустилась по ступенькам, чтобы увидеть, как Роман несет на руках малышку, она обняла его руками за шею и что-то сонно мурчит.
Сердце запрыгало от радости, Волк меня послушал, больше никаких нянек, теперь только мы. Нет, точнее, я и ребенок. А он отдельно.
— Пошли, Илана, — коротко кивнул, снимая куртку и ботиночки с Ани, и мы вместе зашли в детскую. Роман осторожно уложил Анютку в кроватку, присел на корточки рядом.
— Анюта, просыпайся. Котенок, посмотри, кто пришел к себе.
Указательным пальцем Волк пощекотал малышку по пухлой щечке, отчего доча улыбнулась и сонно открыла глазки. Серые-серые, темные, точно такие же, как у Волка.
Невольно улыбнулась. Какая она хорошенькая. Губки бантиком, маленький носик, светлые кудряшки и длиннющие кукольные ресницы.
Стало очень тепло на душе. Моя маленькая рядом. Теперь Анечка со мной, и я никому ее не отдам, не обижу. И пусть я не помню, я ее узнаю заново.
Анюта посмотрела сразу на Волка, а после перевела взгляд на меня и одними губами прошептала:
— Мамочка… Мама, мамочка моя!
Она тут же вскочила с кровати и бросилась мне на шею, точно обезьянка, повисла на руках, начала смеяться и плакать одновременно.
И вот я держу ее и отпустить от себя не могу, чувствую, как она меня целует, как прижимается ко мне, и у меня самой слезы по щекам текут, вдыхаю ее сладкий запах. Боже, это наркотик.
— Анечка. Доченька моя… — говорю одними только губами, малышка поднимает на меня взгляд.
— Мамочка, я так скучала по тебе!
Начинает хныкать, сначала тихо, в после громче, вцепившись в меня, и не отпускает, а я на Романа смотрю. Он отошел на шаг, сканирует нас тяжелым взглядом.
— Я тоже очень скучала, детка! Очень, маленькая моя, — говорю жестами, а Аня хмурит брови. Она не понимает, боже…
— Папа, почему мама молчит?
Я теряюсь, смотрю на Волка. Оказывается, Анютка не знает языка жестов, я всегда с ней говорила как все.
— Анют, у мамы горло болит. Скоро она будет говорить с тобой как раньше, и даже будете петь песни. — Волк оборачивается ко мне. — Ее надо искупать и уложить спать.
— Она голодна?
— Нет. Аня уже поужинала.
— Хорошо. Я сделаю все.
— Я помогу. Мы часто ее укладывали вместе.
В этот вечер мы и правда похожи на молодую семью с маленьким ребенком.
Волк набирает ванну, пока я касаюсь маленьких ладошек дочери, волос, пухлых щечек. Какая же она хорошенькая, милая, моя родная!
Когда вхожу с ребенком в ванную, обнаруживаю там ровно двадцать четыре уточки и целое облако пышной пены.
— Ой! Мои уточки! Папа-а-а!
— Залезай, котенок.
Пока Анюта плескается в теплой воде, я мельком поглядываю на Романа. Он до локтей закатал рубашку на руках, ведет себя очень нежно и осторожно с Анечкой. Малышка совсем его не боится, так что, похоже, Роман и правда хороший отец.
— Илана, подай полотенце, — из мыслей вырывает его спокойный голос, и я тянусь к вешалке, даю ему полотенце. Роман осторожно вытаскивает Анютку из ванны и закутывает в своеобразный кокон. Он действует умело, а я просто смотрю и стою сбоку. Как чужая, не помню я ни одного такого нашего вечера, и те жестокие кадры из видео… они не выходят из головы.
— Пожелай маме спокойной ночи, кнопка.
— Не-ет, я не хочу, чтобы мама уходила!
— Утром вы увидитесь. Мама больше не пропадет. Не бойся.
— Хорошо. Спокойной ночи, мамочка моя!
Это сероглазое солнышко улыбается мне и посылает воздушный поцелуй. Роман нежно целует Анюту в щеку и укрывает одеялом. Она засыпает даже без сказки ровно в течение минуты.
— Идем.
Волк хочет взять меня за руку,
