Мастер Гравитации - Дмитрий Ангор
— Ты что, дурман-травы объелся? — мой рот растянулся в улыбке. — Тебя ведь за такое за решётку упекут. Имперская канцелярия и академия на убийство глаза не закроют.
Безруков медленно достал из кармана помятый листок бумаги.
— Догадываешься, что это может быть? — с хитрым видом посмотрел он на меня.
— Понятия не имею, — пожал я плечами. — Мне до этого нет никакого дела.
— Забавно, что ты решил пошутить перед смертью. Я бы даже похвалил тебя за это, но нет… — его лицо вдруг побледнело, а вены на висках вздулись.
— Ну точно, псих… — подумал я, глядя на него.
Он пояснил, что это — документ о его отчислении из Академии. Он сам отчислился два часа назад.
— И теперь я, по факту, больше не студент. Мы будем биться, как члены враждующих Родов. За твоё убийство мне ничего не будет, — Безруков медленно поднялся на ноги.
— Значит, убивать меня собрался? — тяжело вздохнул я и похрустел шеей.
— Буду, Добрыня, ох, как буду! — заявил Безруков.
Ну и видок сейчас у него: прямо как у мастера магического клана из дешёвого аниме. А ведь по факту… По факту, он лох. И по жизни тоже…
Тем временем снаружи
Он ждал за дверью, топчась на одном месте. Паренька на побегушках у Безрукова звали Ждан Самосвалов. Несмотря на то, что его отец был аристократом, сам Ждан являлся бастардом — семейной тайной, о которой знали все.
Безруков пообещал ему помощь в получении официального титула в обмен на участие в его коварном плане, и Ждан, недолго думая, согласился. План Безрукова был ему известен, и его задача заключалась в том, чтобы любой ценой привести Добрыню в этот отдаленный сарай.
С детства отличавшийся хитростью и смекалкой, Ждан придумал всю эту идею с навешиванием лапши Добрыне про силу и опытность Дениса Безрукова. Теперь он самодовольно думал, что раз Добрыня на это повелся и не заметил истинных способностей дуэлянта, то он полный кретин.
— Да на лице этого качка даже написано, что он туп, как пробка, — усмехнулся Самосвалов.
Сейчас ему оставалось только дождаться, когда Евгений прикончит брата Маши, чтобы затем отпереть дверь и получить свою награду. В этот момент до его ушей донеслись жуткие вопли, а затем звонкие удары, словно кто-то стучит молотком по стене. Но это было еще ничего. После всех этих криков и визгов раздались унылые горестные всхлипы.
Ждан теперь почувствовал себя крайне неловко, и даже на секунду пожалел, что вмешался в это дело. Он считал, что Безруков быстро прирежет качка, и на этом всё закончится. Но теперь Самосвалов предположил, что Евгений, похоже, ещё и мучает его. А может… наоборот? Не, такого быть не может, Добрынин же по рангу слабее Безрукова.
— Ладно, пути назад уже нет. Что сделано, то сделано! Зато больше никто не станет смеяться над тем, что я бастард, — вздохнул тяжко Ждан, пытаясь оправдать свое участие в этой безумной затее.
Он стал нарезать круги по лужайке и нервно потирать лоб, словно пытался стереть невидимую надпись — «Идиот».
Вдруг дверь сарая неожиданно распахнулась, да с такой силой, что слетела с петель. Самосвалов едва успел активировать свой магический щит, как его тут же снесло этой дверью, отбросив к стене. Со стоном он поднялся на ноги и посмотрел на дверной проём. Оттуда на него уставилось окровавленное лицо Евгения. Выглядел он неважно: зубы выбиты, один глаз налился кровью и заплыл.
— Па-ма-гиитее… — прошептал писклявым голосом Безруков, но его резким рывком тут же что-то затянуло обратно в подсобку.
Безруков пытался зацепиться пальцами за стену, но те соскользнули, оставляя кровавые следы, словно художник-абстракционист решил поработать в красных тонах. Звуки ударов снова продолжились. У Ждана от страха сначала задергался один глаз, затем второй, а потом он и вовсе лишился чувств, падая на землю, как мешок с картошкой. «Вот тебе и титул», — была его последняя мысль перед тем, как окунуться в сладкую темноту.
* * *Ну и влип я в пыльное приключение. Усевшись в скрипучее кресло, я принялся отряхивать свой костюм. Эх, ну и видок у меня теперь.
— Шлеп-шлеп-шлеп… — кто это… Маша?
Она пулей влетела в подсобку и с тревогой взглянула на меня. Её волосы торчали во все стороны, лицо было красным, глаза горели, а аура так и пылала. Такое ощущение, что она марафон пробежала.
— Где эта мразь⁈ — выдохнула она, хватая ртом воздух.
— Ты про Безрукова? Да вон, валяется у стеночки, — кивнул я невозмутимо ей.
— Чего⁈ — удивленно вскрикнула она. — Это как так? Я думала, он тебя тут убивает… И… Э… — кажется, ее мысленный процесс завис и требует перезагрузки.
— Должен был, по идее. Но, знаешь, не получилось у него, — пожал я плечами и ухмыльнулся.
— Погоди, а тот тип, что на улице валяется. С ним что случилось? — с любопытством спросила она.
— Да фиг его знает. Несчастный случай. Поскользнулся, упал, потерял сознание.
Маша попыталась привести волосы в порядок.
— Д-допустим… — пролепетала она. — Но что с Безруковым произошло? Ты его сам уложил?
— Не-а, — покачал я головой. — Он просто сам упал.
— Ты издеваешься надо мной, Добрыня? Не смешно совсем… Говори правду!
— Да говорю же, споткнулся он. Сначала о мою ногу, потом о мой правый кулак, а потом о левый. Вот такая неудача, — сказал я бодрым тоном, наслаждаясь ситуацией.
— И? Дальше-то что было? — не унималась она.
Ну надо же, не верит! И правильно делает.
— Да все, больше я его не трогал. С чего мне с ним возиться? — улыбнулся ей.
— Так не пойдет! — Маша замотала головой. — Ты меня
