Дурное начало - Константин Минаков
Впрочем, нельзя было сказать, что на душе Алима и Морриган не скребли кошки. Неопределенность не способствует внутреннему равновесию и служит наилучшим удобрением для мрачных плодов воображения.
Ближе к полудню, по внутренней оценке чародейки, наконец послышались шаги первого гостя. Однако персона оказалась неожиданной. Из-за поворота лестницы показалась фигура хасинда, что прошлым днем возвещал перед храмом о приближении Мора и скорой мучительной смерти для каждого, кто посмеет задержаться на юге дольше, чем следует. Остановившись перед решеткой, ведущей в коридор темницы, тот расслабленно оперся на прутья и улыбнулся. На лице мужчины смешалось мрачное удовлетворение, превосходство и искренняя радость.
— Хэй. Ведьма. Каково за решеткой? Наконец-то ты в клетке. Ден арроганте тойта хъерер йемме и эт мёркт йорне.
Алим чуть наклонился вправо, дабы рассмотреть гостя получше и спросил сокамерницу.
— Это было на хасиндском?
— Да. Трус мысль сформулировал. Что мне в темном углу следует находиться.
Хасинд демонстративно сплюнул на пол.
— Говорить хороша. Но не долго. Когда бы вождь не приходить к Флемет с дарами за ведьмой — та прогонять. Позор и пренебрежение — все, что получить племя от вашей крови. И ты… Дважды охотники встречаться с тобой в лесах. Среди них и этот быть. И только мерзкий смех заслужить. Теперь смеяться этому время. Пусть племя мертво, зато этот дышать. И увидеть твой конец.
Маг встал, разминая ноги, и обратился к девушке.
— Правда?
— Мать бы по твоему на мелких грабителей время тратила? Рассказ мой вчера точки расставил. Бравады трус полон. Но только пока в помощниках железные прутья. Так значит виновник нашего заключения — ты, а не те двое скотов?
— Кто? Их этот не знать.
Хасинд гордо ухмыльнулся и признался.
— О тебе Храмовым воинам этот рассказать. Что сильная ведьма. Отпрыск великой.
Издав звук раздражения, чародейка хлопнула себя по бедру.
— Вот ведь! Меня готов унижать и в лицо смеяться. Но о матери, даже в отсутствии той и при всей взращённой ненависти, с уважением говорит.
— Да пусть. Вопрос в другом — если этот донес Храмовникам. Почему нас задержали по доносу вон тех? И в качестве разбойников, а не по подозрению в отступничестве?
Оба бандита сидели тихо и слушали перепалку внимательно, мотая на ус — во что именно ввязались. Морриган вяло повернула голову в сторону мужчин и пожала плечами.
— Вопрос уместен. Но выводы рано делать. Если на руках у Храмовников доказательства были — искать истину никто бы не стал. Значит иные обстоятельства есть. Скорее с момента этого труса появленья, вопрос задать стоило — как тот в темницу храма проник? Где охрана?
— Ха! Потому как этот самый хитрый и живучий из племени! Этот плевать на правила блаженных! Идти куда хотеть! Делать что хотеть! Правила не для…
На затылок хасинда с треском обрушилась деревянная дубинка, заставив того впечататься лбом в прутья решетки и с утробным кряхтением сползти по тем на пол. За спиной того обнаружилось две «сестры», служащие в храме. Обеим вряд ли стукнуло больше двадцати зим и никто из них не выглядел в меру внушительно, чтобы выдержать один единственный пинок хасинда. Особенно в шерстяных робах, ниспадающих до пола. Но мягкая кожаная обувь, крепкие дубинки и добрый замах уравняли шансы. И какая разница, что дубинки в руках служительниц подрагивали от внутреннего напряжения и отражающегося на лицах страха.
Из-за спин двух девушек вышла третья — обладательница ярко рыжих волос, изящного телосложения и бледно зеленых глаз. Один из разбойников присвистнул, но неуместные знаки внимания остались без внимания. Рыжая девушка молча зажгла свечу, накрыла ту стеклянной колбой, достала ключи и отперла дверь в темницу. А затем и одну из камер напротив уже занятых. Втроем женщины не без труда затащили хасинда внутрь и небрежно бросили на полу. Уважительно склонившись в поклоне рыжая отпустила «сестер» по собственным делам. А после выждала достаточное время, чтобы помощницы покинули пределы слышимости. Только после та обернулась к Алиму с Морриган, между делом бросив в сторону двух обратившихся в слух разбойников настороженный взгляд.
Под низким сводом негромко разнесся приятный вкрадчивый голос.
— Мое имя — Лелиана. С позволения Матери живу в монастыре при храме как «сестра света», но посвящения не проходила. Так сложилось, что разговор этого южанина и Сэра Эву дошел до моих ушей. Однако, Сэр Эву не стал действовать немедленно, отослав из поселения гонца. А затем — ваш арест. В последнее время Сэр Эву демонстрирует подозрительное поведение, допуская слишком много вольностей вне пределов взгляда Сэра Брюанта. Кроме того, манипулируя информацией склоняет Мать к рискованной стратегии в отношении Лотеринга. Последние успехи Сэра Эву по части выявления отступников при ближайшем рассмотрении выглядят по меньшей мере спорно. Каждый достигнут либо в обход приказов Командора, либо с использованием имевшихся лазеек. Боюсь, на вас также есть планы.
Пока эльф переваривал сказанное, чародейка, не вставая, откликнулась первой.
— Факты в голову с усердием заталкиваешь. Видимо, чтобы другая сторона ими подавилась. И пока от подозрений и выводов задыхаться будет — тут на помощь и придешь?
— Что?..
— Пейзаж прекрасный тобой нарисован. Но в тенях подобно волкам детали таятся. С чего бы некой девице о делах благородного Храмовника беспокоится? Тем более если тот на короткой ноге с Матерью, в отличие от собственного Командора.
Рыжая нахмурилась, направив твердый взгляд в сторону стены, у которой, укутавшись в темноту, сидела девушка.
— Потому что не все равно. Не наплевать на живущих здесь людей. Они лучше, чем кажется на первый взгляд. Не наплевать на Мать, которая приютила меня здесь и старается помогать людям. Она оказалась в сложной политической ситуации с неподходящими помощниками под рукой. Не наплевать на собственную совесть, если оставлю все как есть и буду только наблюдать.
— Толика эгоизма, и самые благородные позывы из безобидных щенков в клыкастых псов превращаются. Значит Сэр Эву — твой враг. И раз эта схема, его творение — то с бандой в окрестностях тот неким образом связан. Слово ненастоящей «сестры» против его? Понятно кто победит.
— Меня ведет вера. Но кроме того — вполне четкое представление о мышлении людей подобных Сэру Эву. Корпус покинул Лотеринг. Включая Командора и лейтенантов. Утром Сэр Эву доложил — будто соглядатаи обнаружили лагерь разбойников. Сэр Брюант
