Вокруг Света - Журнал «Вокруг Света» №07 за 1975 год
— Сколько под килем, Джон?
— Двенадцать сажень.
— Отлично. Вот-вот покажется ориентир...
Светлый луч, словно прожектор, загорелся в матовом тумане. Солнце, как я и предполагал, отразилось от сверкающей белой поверхности соляного озерка. В его блеске я надеялся увидеть ориентир, но туман вдруг расступился, и мы без труда увидели холм.
— Пеленг высокого холма 33°, — улыбнулся я Джону, довольный разрешением сложной навигационной проблемы.
На мостике появились Стайн и женщина.
— Теперь вы верите, моя дорогая, что капитан Пэйс знает Берег скелетов не хуже, чем питейные заведения Валвис-бея. Взгляните! Ни карт, ни лоций — он все держит в голове. Кажется, так все просто, не правда ли? Но если бы он точно не знал, что делает, мы давно были бы на дне.
Женщина промолчала. Мне тоже было не до разговоров.
— Курс три-четыре-ноль, — приказал я.
«Этоша» круто развернулась.
— Так держать, — обернулся я к Джону.
«Этоша» направлялась к мысу Фриу.
— Через полчаса я остановлю машины и спущу на воду лодку, — обратился я к Стайну. — Эта женщина отправится на берег. Позаботьтесь собрать вещи.
Усмешка исказила лицо Стайна.
— Разрешите представить вам, — спокойно сказал он, — доктора Анну Нильсон, сотрудника Национального зоологического музея в Стокгольме.
Я взглянул на нее в холодной ярости.
— Доктор Нильсон, — невозмутимо продолжал Стайн, — является в настоящее время единственным ученым в мире, которому удалось обнаружить онимакрис... Нужно ли объяснять, что Анна Нильсон является моим главным помощником в этой экспедиции и будет сопровождать меня для того, чтобы установить, водится ли онимакрис на Берегу скелетов. Капитан Пэйс, вы должны понять, что и речи не может быть о том, чтобы высадить доктора Нильсон на берег. Она отправится со мной.
Что ж, если я хочу разделаться со Стайном, то отделаюсь и от нее... Вдруг я поймал себя на том, что не свожу с нее глаз. Я перевел взгляд на Стайна.
— Ладно... — буркнул я. — Но если у вас приготовлены еще какие-нибудь сюрпризы, лучше выкладывайте их сразу, иначе...
— Со мной еще только мой личный телохранитель Иоганн, — мягко произнес Стайн.
— Иоганн! — ахнул я. — Черт возьми, Стайн, что это значит?
— Это моя экспедиция, и вы должны будете высадить нас на берег в том месте, которое, как я надеюсь, вы будете любезны в один прекрасный момент показать мне на карте. Цель экспедиции — горы Бэйнса.
Такой наглости я не ожидал даже от него. Сперва эта женщина, затем умалишенный немец, а теперь еще и горы Бэйнса!
— Вы спятили, Стайн! — воскликнул я. — Ни один белый еще не бывал там!
— За исключением Бэйнса, — парировал Стайн.
— Неужели вы думаете, что я стану болтаться у Берега, скелетов, пока вы будете добираться до гор Бэйнса и обратно? По меньшей мере месяц уйдет на то, чтобы только дойти до них! Я согласился доставить вас на Берег скелетов, предполагая, что вы недолго пробудете там, ну, скажем, два-три дня...
— Вы заберете нас тогда, когда этого потребуют обстоятельства, — отрезал Стайн.
«Что ж, — хмуро подумал я, — они подписали себе смертный приговор».
— Давайте-ка лучше спустимся в кают-компанию и подробно изучим наш маршрут, — добавил Стайн и отправился за картой.
Я кивнул. Женщина пошла первой. Мы оказались в кают-компании вдвоем. Наступило неловкое молчание.
— Сигарету? — вдруг неожиданно предложила она.
— Не курю, — сказал я. — Вернее, почти никогда не курю.
На ее губах заиграла насмешливая улыбка.
— Боитесь испортить обоняние и разучиться по запаху определять, в каком именно месте у Берега скелетов вы находитесь?
Я невесело посмотрел на нее. Она глубоко затянулась.
— Вы капитан Макдональд, он же капитан-лейтенант Пэйс, не так ли? — спросила Анна, словно решившись на вылазку.
— Совершенно верно, — фыркнул я. — Капитан-лейтенант Джеффри Пэйс, кавалер ордена «За боевые заслуги», офицер королевского флота, разжалованный. Теперь рыбак. В настоящее время занимаюсь сомнительными занятиями неопределенного характера у Берега скелетов.
— Давайте, как говорится, поставим точку над «i», — продолжала она решительно. — Во-первых, вы, наверное, решили, что я «баба Стайна». Это ваши собственные слова.
— А что еще мог я подумать? — растерянно пробормотал я. — Молодая привлекательная женщина...
— Для вас женщина означает только одно, и вы имели наглость выложить это совершенно незнакомому человеку, — выпалила она. — Так уясните себе: Стайн мне нравится ничуть не больше, чем, например, вы.
Она закурила новую сигарету.
— Знаете ли вы, что значит для науки живой онимакрис?
— Нет, — ответил я запальчиво. — И не желаю знать. Стайна эта букашка интересует не больше, чем меня. Я не верю, что он ученый, посвятивший свою жизнь поискам маленькой козявки на благо науки.
Озлобление уступило место любопытству. Она это заметила.
— Послушайте, — сказала она, — мы с отцом приехали в Китай в разгар гражданской войны...
— Зачем мне знать подробности вашей биографии?
— Чтобы вам было понятно, почему я нахожусь здесь, — ответила она. — Я не питаю никаких иллюзий в отношении Стайна, так же как и вас, к слову сказать. Или этой экспедиции. Для меня важно только одно — онимакрис.
Я не хотел, чтобы она ушла от этого разговора.
— Есть что-то противоестественное в вашей страсти к этой козявке, — заметил я.
— Вы когда-нибудь почтительно разговаривали с женщиной? — нахмурилась она.
— Никогда. Именно за это меня выгнали с флота.
Она оставила мои слова без внимания.
— Мой отец был одним из виднейших энтомологов в мире, — продолжала она. — Не стану докучать вам рассказами о пережитых трудностях, о преследовавшей нас и течение многих месяцев угрозе смерти со стороны то одной, то другой из враждующих сторон, но в конце концов мы добрались до пустыни Гоби, где отцу удалось обнаружить онимакрис. Во время побега из Китая отец неожиданно скончался от сердечною приступа на борту сампана, неподалеку от устья Янцзы. Он умер ночью. Я узнала о его смерти только утром! Отца обокрали. Три бесценных экземпляра онимакрис, жизнь которых мы оберегали, даже когда наша собственная висела на волоске, были варварски растоптаны бандитами. То, чему отец посвятил всю жизнь, было уничтожено. В память об отце я хочу отыскать онимакрис. Я должна это сделать. Вот почему я здесь.
— Так что же вы не отправились за этим насекомым в Гоби?
— К сожалению, территория, где мы обнаружили онимакрис, теперь объявлена запретной. Вероятно, там расположена какая-нибудь ракетная база...
— Берег скелетов, где Стайн хочет высадиться, тоже запретная территория, и вы заблуждаетесь, если думаете, что мы действуем в рамках закона. Помогая вам, я тем самым содействую преступлению.
Она удивленно посмотрела на меня.
— Да, для меня это новость..., но Стайн хорошо вам заплатит.
— Черта с два! — огрызнулся я. — Я не получаю ни гроша за эту увеселительную прогулку.
— Не верю, — отпарировала она.
— Меня шантажировали, — резко сказал я.
— Шантажировали? — недоверчиво повторила она.
Стало быть, Стайн ей ничего не рассказал?
— Но... — она покачала головой.
— Никаких «но», — перебил я. — Если кто-нибудь пронюхает про этот рейс, вы будете в ответе так же, как Стайн и я. Если кто-нибудь из Валвис-бея или Виндхука будет отсутствовать в течение долгого времени, полиция сразу почует неладное, а она хорошо знает свои обязанности...
Нас перебил Стайн, вошедший в кают-компанию с цилиндрическим футляром в руках. Он подозрительно посмотрел в нашу сторону, молча достал из футляра карту и развернул на столе.
— Вот мой план, — коротко произнес он.
Это была небольшая карта, много меньше моих адмиралтейских, озаглавленная: «Ондангва. Всемирная аэронавигационная съемка».
На ней была нанесена территория от реки Хоаниб — южной границы Берега скелетов до реки Кунене — границы Анголы.
Карты этих мест всегда волновали меня.
— Никогда не видел этой карты, — пробормотал я.
Стайн ухмыльнулся.
— Очень рад, что есть карта Берега скелетов, которой вы, капитан Пэйс, еще не видели. Добавлю, что такую карту вы можете приобрести в Претории за пять шиллингов... Смотрите. Вот цель нашей экспедиции. — И он показал на хаотическое нагромождение гор к югу от реки Кунене, помеченное «горы Бэйнса». — Чтобы добраться туда, нужно было преодолеть гряду труднодоступных гор Хартманберге.
Я мог лишь восхищаться отвагой Стайна. Ни один белый человек, за исключением Бэйнса, никогда не бывал в этих горах, тянущихся на сотни миль и которые, как отмечалось на карте, были «не исследованы».
