Скуф. Маг на отдыхе 5 - Максим Злобин
Дар не отзывался.
Если стоять на месте и спорить с мужиками — спорить, угрожать или пытаться договориться — Юлю просто молча расстреливали. Если убегать, то её обязательно догоняли. Если прятаться, то раз за разом находили.
В тёмном ночном лесу не было никакого решения головоломки. Сперва Рита с Юлей носились по нему и искали хоть какую-нибудь живность, которой можно по-быстрому скрутить голову, а затем поднять и натравить на мужиков, но нет. Это был необитаемый бурелом, вдобавок ещё и болотистый.
Изрядно вымотавшись, девушки начали искать какое-то быстрое решение и…
Не прогадали!
Прямо со старта Юля Ромашкина решала бежать не от фар, а им навстречу. Учитывая, что количество попыток было безгранично, рано или поздно она добиралась до автомобилей живой и невредимой — а иногда во внезапном кипише несколько мужиков даже умудрялись подстрелить друг друга.
Первая удачная попытка закончилась плохо, потому как Юля попросту растерялась и застыла на месте. Со второй попытки она начала запрыгивать в джип. С третьей поняла, где именно блокируются двери. С пятой завела мотор, с шестой тронулась, ну а десятая юбилейная попытка оказалась последней: Ромашка сдала назад, резко развернулась и дала по газам. При выезде на трассу её закружило серое марево, и на смену явилась Её Сиятельство Ольга Фонвизина.
— Убийца находится в этой комнате! — говорил зычный голос в самом начале её квеста, и начиналось самое аристократическое из приключений альтушек. — И я обязательно узнаю, кто это!
Итак: Ольга Сергеевна в компании пяти чуть ли не анекдотичных персонажей: богатая старушка в крупных бусах, вышколенный дворецкий, молодой мажор, хромоногий писатель с тростью и каноничный усатый детектив, — оказывалась заперта в старинном поместье.
Снаружи непрерывно бил по крыше дождь, и гром гремел ужасно где-то у реки. Все собравшиеся сидели в большом богатом холле: охотничьи трофеи и холодное оружие по всем стенам, стеллажи со старинными книгами, мебель с вензелями и прочие атрибуты хорошей жизни. Помимо прочего в центре комнаты стоял здоровенный кремовый торт со свечами и циферкой «100». Как выяснилось чуть позже, у старушки был юбилей.
Люди спорили.
Люди ругались.
Люди подозревали друг друга.
Однако, что бы они не делали, каждые пятнадцать минут свет в поместье гас, а когда зажигался обратно, то кто-то из них оказывался придушен. А если ждать до конца, то и на саму Фонвизину в темноте нападали и отправляли на перезагрузку.
Приключение было самым вариативным, а потому могло бы стать и самым долгим, однако Её Сиятельство дошла до решения сама и очень быстро.
Вычислив, что никто из присутствующих на самом деле не убийца — в конечном итоге от рук таинственного душителя погибали все — Ольга Сергеевна сняла со стены меч и недолго думая вонзила его в торт.
Внутри торта кто-то коротко крякнул, и Её Сиятельства отправилась в явь.
«Теперь очередь Ксюхи», — подумала Рита Смертина и начала ждать…
* * *
Смеркалось.
Ожидаемо, что Таня Стеклова не научилась поднимать мёртвых, и что баран не затанцевал на садовом столике по её воле. А Маврин всё ждал, и ждал, и ждал… уже и поужинал вместе с нами, и чай попил, и сигару с Кузьмичом выдолбил.
Домой человек явно не собирался.
Ждал, когда у лже-Смертиной «наберётся достаточно маны».
Примерно каждые полчаса мне на телефон приходило сообщение о том-де, что ритуал идёт по плану. «Всё нормально, Василий Иванович!» — только почему-то каждый раз от разных абонентов. Решили мне по очереди отписываться, что ли?
Не суть.
Суть в том, что время шло, Маврин серчал, а Таня чисто физически не могла оживить тушу. Тужилась, извинялась, придумала очередную отмазу, снова тужилась, снова извинялась и так по кругу…
— Может, завтра вернётесь? — предложил я Родиону Андреевичу. — Чтобы уж наверняка?
И тут у деда полыхнуло.
— Какой завтра⁈ — вскочил Маврин. — Почему завтра⁈ Я не понимаю, в чём сложность поднять этот кусок мяса⁈
— Родион Андреевич, тише, — попросил я, но старый продолжил бушевать:
— Это что, так сложно⁈ — заорал он, схватив со стола баранью тушу, и обернулся на Таню: — Ты вообще хоть что-то можешь⁈
— Я…
— Я! — передразнил Маврин, потрясая бараном. — Только и слышу: я, да я! В чём твоя проблема⁈ Что ты за бездарность такая⁈ Почему на тебя вообще бюджет Короны тратится⁈
— Родион Андреевич…
— Замолчи! Ты имеешь хотя бы приблизительное представление о своём даре⁈ Хотя бы простейшие навыки у тебя есть⁈
— Конечно, есть…
— Ну а почему тогда ты не можешь просто сделать вот так⁈
И тут…
О-хо-хо…
Даже не знаю, как реагировать. Родион Андреевич бросил баранью тушу прямо на землю, но вот как интересно: туша взяла и приземлилась на ноги. Приземлилась, встала «на задние лапы» и начала кружиться вокруг Маврина, явно что пританцовывая.
— Вот! — орал старик. — Видишь⁈ Минимум маны, прямо-таки мизер! Ты почувствовала⁈ Ты поняла, что я сделал⁈
Но тут вдруг сам понял, что он только что сделал, ойкнул и присел обратно на стул. Молча посмотрел на Таню, потом на меня, потом снова на Таню. Прокашлялся в кулак и обратился к Кузьмичу:
— Вильгельм Куртович, а у вас, случайно, не будет водочки? Грамм сто, а лучше сто пятьдесят?
— Сию минуту, — кивнул мой камердинер и исчез в доме.
А между нами начался крайне занимательный разговор…
* * *
— О-хо-хо-хо! — закричала Шестакова, едва вернувшись в сознание. — Охренительно!
Весёлая и заряженная, кадет Шама вскочила на ноги и начала взахлёб рассказывать о своём приключении:
— Короче! Я была капитаном пиратов, и у меня был корабль вообще самый крутой из всех возможных, но получила я его только потому, что заключила сделку с морским дьяволом, и мне, короче, надо было ему в обозначенное время тысячу душ привести, или самой пойти служить, и вот я поплыла в порт и начала собирать команду из всяких ущербных, а потом там ещё был кракен, и негритянская морская богиня, и сердце в банке, но я это чучело с щупальцами обманула и всех спасла прямо в водовороте, а потом мой муж… кстати, у меня был муж! Да-да, белобрысый такой! Так вот он подал на меня в суд за то, что
