Дело о благих намерениях - Ольга Васильченко
Мы проскочили очередной ряд, растолкав зевак и продавцов. Свернули налево. Проскочили под пологом большого шатра с дрессированными крысоврасами и выскочили к тёмному закутку. Проверяющий повернулся, довольно лыбясь и тут же налетел на чей-то выставленный кулак.
Я выпалил в тень последнее боевое заклятье, уже не заботясь о сохранности своей жертвы, и прежде чем перед глазами окончательно померкло, ощутил болезненный тычок в шею. По спине поползло онемение. Меня качнуло. Ударило в плечо или это я так упал? Во мраке, застлавшем глаза, всё окончательно расплылось и потемнело. Щёлкнув механизмом, я выпустил лезвие из трости и из последних сил отмахнулся.
— Вот и добегался.
— Тащите его в схрон.
Чьи-то руки полезли по карманам, обшаривая камзол и штаны. Сдернули с пальца тяжелый серебряный ободок, обдирая кожу.
— Это тебе зачем?
— А ему больше не понадобится.
У меня что-то вынули из внутреннего кармана, и прежде чем я успел возмутиться, треснули по голове.
Из рассказа Аланы де Керси, хозяйки книжной лавки «У моста»
— Панна, панна, стойте! А протокол, показания… — Марек, будь он неладен, попытался перехватить меня за руку, но напоровшись на сумасшедший взгляд, отпрянул назад, пролепетав: — Положено же… С меня пан капитан голову снимет…
— Как бы пану капитану свою голову не сложить, — рявкнула я и обернулась к Бырю. — Сержант, давно пана Вилька видели?
Этот немолодой уже стражник куда толковей того же Марека, скачущего вокруг меня перепуганной лягушкой.
— Дык почитай часа три минуло, как он чего-то с мисками почаровал и ушел, — пожал плечами Бырь.
С мисками? Значит, все-таки портреты те бандитские зачаровывал. Теперь ясно, зачем его в одиночку понесло на Троллий рынок. Вот кто бы донес до моего бравого капитана, что теперь у него для таких дел все отделение стражи в распоряжении?.. Эх…Что-то мне подсказывает, что втолковать ему сию мысль невозможно.
— А что случилось-то, панна? На вас лица нет.
— Пан капитан в беде, — мой голос предательски дрогнул. — Вон тот негодяй, — я обличительно ткнула пальцем в прижатого к стенке вора, — влез в мою лавку, а когда попался, у него сыскался перстень Вилька. Говорит, что с капитана снял на Тролльем рынке.
Бырь нахмурился, и простоватое лицо сержанта вмиг стало хищным. Уж он-то не хуже меня знал, что снять что-то с пана капитана без его дозволения, можно только хорошенько приложив оного по бедовой голове.
— Сейчас метнусь в Управление, — дернулся сержант. — Поднимем ребят из песьего отряда, и кверху дном этот куцьий рынок перевернем. Покойны будьте, панна, капитана в беде не бросим.
— Не успеете, — отмахнулась я, накидывая на плечи едва снятую свитку. — Пока в Управление, пока поднимете, спасать уже будет некого.
— Да что вы, панна…
Адель о чем-то перешепнувшись с Румпелем, кашлянула, привлекая мое внимание. Тролль кивнул и шагнул ближе.
— Не успеешь, — пробасил он. — Эти быстро Балта разделают, сержант. Так что, ежели язык за зубами пообещаешь держать, иной способ покажу.
— Где чародея держат? — я вновь накинулась на вора.
— Так те и сказал со…
— Кусь!
Диван оживился. Марек смотрел на все происходящее ошалелыми глазами. Да, рановато его до младшего дознавателя повысили, рановато. На улице вновь загрохотали колеса кареты и хлопнула дверца.
— …что собрались, панове, будто вам тут приворотным зельем намазано…
Резец мне в стило! Только Ремица сейчас не хватало, вот принесла нелегкая. Объясняться ещё и с алхимимком не было времени. У Балта не было…
— Куць с ним, сама найду, — буркнула я, хватая тролля за руку и увлекая к черному ходу. — Сержант, вы с нами?
— Марек, сам справишься? — сходу кинул Бырь и, получив утвердительный кивок, бросился следом за нами.
Колокольчик над главной дверью звякнул как раз, когда мы выскальзывала через черный ход.
— Де Керси, стойте!
Ага, бегу и падаю, пан Ремиц, феей своей командуйте!
Пока Габ выяснит у Марека и Адели, что произошло, пока отвяжется от моей словоохотливой подруги, мы успеем оббежать лавку и спуститься под мост к Румпелю.
Кажется, так быстро я не бегала с того времени, как улепетывала от проклятого топляка, едва не лишившего Вилька ноги. Морозный воздух пробирал до кишок, но выдохнуть получилось только когда за спиной захлопнулись двери таверны, а сам тролль, пыхтя, начал сдвигать заслонку на одном из стоков в дальнем углу. Похоже, у него свой личный проход в подземелья.
— Пан сержант, ты этого не видел, не знаешь и не дай тебе Первопредок, ляпнешь кому, что у честного пи… тавернщика такая лазейка имеется, — хмуро предупредил Быря Румпель и спрыгнул вниз. — Аланка, давай!
Я, проклиная пусть невысокие, но все же каблуки на батильонах, соскользнула вслед за троллем.
— А пан капитан знает про…
Румпель наградил меня таким взглядом, что стало ясно — не только знает, но и пользуется. Так какого же куця его сегодня понесло через другой вход? Боялся, что замечу и увяжусь следом? Вряд ли.
За мной тяжело спрыгнул Бырь, и тролль вернул заслонку на место. На секунду показалось, что в закрывающуюся щель дохнуло коротким порывом воздуха. Я завертела головой — ничего. Ладно.
Румпель снял с крюка фонарь и, почиркав кресалом, затеплил тусклый огонёк. Обернулся и приглашающе махнул рукой, чтобы шли за ним.
Минут через пять блуждания в потёмках, мы вышли к короткой крутой лестнице, притаившейся в узкой нише. Троль сунулся туда, отирая широкими плечами влажный камень стен. Чем-то пощелкал, постучал и открыл проход. Из узкой щели обильно хлынул теплый чад Троллльего рынка.
Оказалось, ход из таверны вел едва ли не в самое сердце подземелья. Ну что же, уже проще. Или сложнее, тут уж как посмотреть.
— Румпель мне нужен тихий безлюдный закуток в этой клоаке, — скомандовала я.
Тролль молча кивнул и потащил нас между навесами и палатками в сторону пустынного тупика.
— Бырь, вы тут бывали? — спросила я.
— А то!
— А
