Никуда от меня не денешься - Кристина Майер
Возвращаемся до захода солнца. Пока поднимаемся в наш домик, я осознаю, насколько устала. Ноги с трудом переставляю, они болят после сегодняшней нагрузки. Толстовку я с собой не взяла, поэтому испытываю все прелести горной ночи. Удивляюсь тем, кто лезет в горы пешком. Днем печет солнце, а ночью в горах можно замерзнуть. Чем выше, тем ведь холоднее.
Поднимаемся в домик. Ян предлагает сходить в душ, а потом спуститься в ресторан поужинать, но я устала, не хочу никуда идти. Поражаюсь Самсонову, в нем энергии на десятерых. Он, видимо, совсем не устал. Быстро сходил в душ и отправился за ужином для нас. Найдя в себе силы, я отправилась в душ. Горячей воды нет, лишь едва теплая льется из крана. Буду закаляться, не ложиться ведь грязной. Прохладные струи воды немного взбодрили. Когда я спустилась, Ян уже накрыл на террасе стол и даже расставил свечи, которые можно будет зажечь, как только солнце скроется за горами. Тронул до слез. Так романтично.
Ужиная на террасе, мы наблюдали за заходом солнца, снимали на камеру телефона. Завтра домой…
На душе такое умиротворение, не хочется уезжать, возвращаться к раздражителям. Здесь мы только вдвоем. Так хорошо, спокойно, а там мама со своими советами и инфантильным поведением. Ее останется потерпеть совсем немного, потом я перееду к Яну. Мы будем жить вместе, только вдвоем. Что из этого получится?
— О чем задумалась? — спрашивает Ян.
— Ни о чем, — пожимаю плечами. Не признаваться ведь ему в своих страхах.
— Иди ко мне, — Самсонов протягивает руку.
Поднимаюсь из плетеного кресла, подхожу к Яну. Усаживает к себе на колени, накрывает меня пледом, который все это время висел на спинке его кресла. Сегодня нет ветра, но все равно холодно. Домик стоит в уединенном месте, нас здесь никто не увидит, если только не придет в гости. Солнце практически скрылось за горами, лишь оранжево-алые отблески окрашивают темнеющее небо.
Опустив голову на плечо Яна, медленно согреваюсь. Несколько раз предлагаю ему разделить плед, но Самсонов уверяет, что ему не холодно. Большая круглая луна сменяет солнце, она загорается на небе бледно-желтым светом. Зажигаем расставленные на столе чайные свечи. Легкий ветерок играет с огнем. Заходить в дом совсем не хочется. Этот момент я ни на что не променяю. Ян, видимо, разделяет мои чувства, включив камеру телефона, он вытягивает руку, записывает видео. Ночь… Огонь свечей… Я в его объятиях…
Красивая картина.
Все это время я смотрю в экран телефона и сама себе завидую. Самсонов наклоняется надо мной, целует в лоб, потом веки, глаза…
— Весь день только и думал о том, как до тебя добраться, — его признание попадает на запись.
— Ян…
Глава 30
Ника
— Ян… — мой стон растворяется на его губах. Впиваясь в мой рот, Самсонов издает хриплый стон. Проходится кончиком языка по зубам, заставляет их разомкнуть, пустить его дальше. Проталкивая язык в мой рот, цепляет мой язык, всасывает к себе в рот. Целуемся долго, страстно, до головокружения. Разжигая во мне страсть, Ян сжимает мои бедра, оставляя на них следы пальцев.
— Ты слаще любого кайфа, — приходясь языком по губам. Сминает, прикусывает нижнюю губу, всасывает ее к себе в рот. — Всю тебя готов вылизать… — пошлые словечки окатывают кипятком. Забираясь под толстовку, подушечками пальцев Ян поглаживает живот, ведет по талии. По коже рассыпаются мурашки.
Соскользнув с плеч, плед падает на пол. В нем отпала необходимость, я не чувствую холода, ощущение, что в моих венах течет жидкий огонь. Подхватив меня неожиданно под ягодицы, Ян без предупреждения перекидывает мою ногу через свои бедра, разворачивает меня лицом к себе. Сидя на его коленях, я не чувствовала его возбуждения, а теперь член упирается мне в промежность, натирает нежную плоть. С губ срывается стон. Глаза Яна полыхают огнем. Он толкается в меня, скалится. Закусываю нижнюю губу, чтобы сдержать рвущиеся стоны.
— …ля, хочу сорвать с тебя всю одежду… — подхватывает под колени, хочет закинуть мои ноги себе за спину, но они соскальзывают на пол по скользкой спинке стула. Несколько неудачных попыток сбрасывает напряжение между нами. Матерясь под нос, Ян поднимается вместе со мной, ссаживает меня на стул, поправляет член в штанах. — … ля… — издает болезненный стон. Смотрит на меня. Между нами растет напряжение. Ян молчаливо требует ответа, а у меня его нет. Я не уверена, что готова двигаться дальше. — Опять в душ, — буркнув, Ян уходит в дом.
Возвращается холод, остужает разгоряченное тело. Ежусь, обхватываю плечи руками. Плед так и остался лежать на полу. Яна долго нет. Все это время я думаю о том, что мы могли попробовать пойти дальше, необязательно ведь заниматься сексом?
Вступая в близкие отношения с парнем, девочки обычно боятся, что об этом узнают родители, осудят их, а у меня все наоборот. Мама своими советами посеяла во мне еще больше сомнений. Надеюсь, когда мы вернемся, она не полезет ко мне с расспросами, не станет требовать подробностей.
Поднимаюсь, задуваю свечи и иду в спальню. Яна нигде нет. До сих пор принимает душ? Спать еще рано. Не включая свет, ложусь поверх одеяла. Вытягиваю уставшие ноги, поднимаю вверх пальцы, пока не начинаю ощущать натянутость в икорных мышцах. В доме тепло, Ян включил отопление, когда мы вернулись с экскурсии, но в постели мне одиноко и холодно. Лежу в темноте, мне не хочется включать свет, не хочется включать телефон, чтобы убить время в социальных сетях. Заставляю себя встать, переодеться в пижаму и расправить постель.
Ложусь, накрываюсь. Закрываю глаза с мыслями, что проведу эту ночь одна. В этот самый момент дверь открывается, лунный свет, проникающий в спальню через окно, позволяет мне рассмотреть входящего в одних боксерах Самсонова. Подходит к кровати, молча отодвигает край одеяла, забирается в постель.
— Иди сюда, — притягивает к себе. В голосе нет ни злости, ни раздражения. Вдыхаю запах чистого горячего тела. Грею ладони на его груди.
— Долго я так не выдержу, — невесело. — Ненавижу дрочить, — откровенно о том, чем занимался в душе. Я подозревала, но услышать не ожидала. Хорошо, что в спальне темно, я, наверное, похожа на помидор. Зато мгновенно согреваюсь.
Самсонов целует в висок, поглаживает по волосам.
— А если бы это сделала я, тебе бы понравилось? — мой тихий голос разрезает тишину.
— Ника, я только взял себя в руки… — смех сливается со стоном. — А ты его по щелчку
