Горький вкус предательства - Екатерина Янова
Охренеть! Это что ещё за виражи? Это так ты пошёл к жене в тёплую постельку? Я не понял, вы поскандалили или как?
Перебираюсь в их двор, занимаю свой пост на яблоне.
В гостиной пусто, свет приглушён, пёс спит на большом диване.
Вдруг замечаю движение. Замираю.
Алиса. Идёт, завёрнутая в плед, садится рядом с собакой. Пёс поднимает голову, подбирается ближе к ней, начинает вылизывать её лицо. Алиса обнимает его. Какая-то она растрёпанная, трогательная, ранимая. Вижу, как вздрагивают её плечи. Плачет?
Сука, хана тебе, Игнат! Я же обещал тебе шею свернуть, если ты её обидишь?
А дальше включаются инстинкты. Внутри взрывается горячий вулкан, мозги отключаются. Я просто хочу её обнять и успокоить.
Иду к крыльцу, собираюсь постучать, но вижу, что дверь приоткрыта. Толкаю её, захожу внутрь, иду вперёд.
Прислушиваюсь, слышу сдавленные рыдания. Всё, прости меня, моя девочка, но я не могу спокойно на это смотреть.
Вхожу в комнату.
– Алиса! – зову её.
Она поднимает голову, шокированно смотрит на меня. Но тут в стойку встаёт пёс…
– Никита? – смотрит Алиса на меня как на привидение. – К-как ты попал с-сюда?
– Через дверь вошёл, – рычание пса становится всё агрессивнее, и поза тоже. – Убери собаку, пожалуйста, – выставляю руки вперёд в защитном жесте.
– Принц, фу! – командует она. – Нельзя.
Пёс сбавляет обороты, садится у её ног, но смотрит на меня всё ещё враждебно.
Алиса же кутается в плед, вытирает покрасневшие глаза.
– Я не знаю, как ты сюда попал, и что тебе нужно, тоже спрашивать не буду, просто уходи! – режет она.
А я смотрю на неё и не могу насмотреться. Такая она сейчас ранимая, беззащитная, красивая, такой я её и запомнил, такой она мне и запала в душу.
Только я чётко вижу, как эта мимолётная брешь стремительно закрывается, Алиса становится всё более холодной и отстранённой. Между нами как будто вырастает стена, делая её снова чужой.
И я ляпаю первое, что приходит в голову, чтобы это исправить.
– Ты безумно красивая. Я очень скучал.
– Барский, – усмехается она. – Мне твои признания не нужны. Я сейчас охрану вызову.
– У вас нет охраны. И твой муж куда-то рванул посреди ночи. Он тебя обидел, скажи? – делаю шаг вперёд, но пёс снова оскаливается, и я торможу.
– Это не твоё дело! И теперь я жалею, что мы не наняли охрану. Завтра же попрошу Игната исправить эту оплошность.
– Алиса…
– Что тебе нужно? – зло цедит она.
– Я увидел, что ты плачешь, и решил зайти.
– Как ты мог это увидеть? – смотрит на меня с недоверием.
– Очень просто. Мы ведь теперь соседи, – усмехаюсь. – Даже не знаю, как так получилось. Может, расскажешь?
– Это лишняя для тебя информация, – отворачивается, вздёрнув подбородок.
– Как бы там ни было, я случайно узнал об этом, и теперь, каюсь, иногда подглядываю за тобой.
– Как это, подглядываешь? – прищуривается она.
– Вот так. Я знаю, что пса зовут Принц, что в полдень каждый день вы с малышкой идёте гулять, что она любит кидать мячик собаке, что у неё выросли уже три зуба, что она любит бананы и ненавидит яблоки.
Алиса смотрит на меня поражённо, а я продолжаю.
– А ещё я знаю, что иногда ты с тоской смотришь на наш дом. Скажи, что ты вспоминаешь в такие моменты?
– Ты следишь за нами? – шокированно смотрит на меня.
Я покаянно развожу руками.
– Зачем?
– Не могу иначе, – отвечаю максимально честно, смотрю на неё прямо. Меня разрывает внутри и выворачивает мясом наружу от острого приступа чувств к ней.
Прочитай в моих глазах сама, малышка, ответы на все твои вопросы. Мне безумно хочется смять твои припухшие от слёз губы, зарыться в твои охренительно пахнущие волосы, нежно поцеловать пульсирующую венку на шее и улететь с тобой от близости и счастья.
Я знаю, что это невозможно, но не могу запретить себе этого безумно желать.
Зависаем с ней глаза в глаза, секунды летят, а мы молчим. Я делаю ещё пару шагов, тяжело опускаюсь на ковёр у её ног, с другой стороны от пса.
Я не спрашиваю разрешения, боясь разрушить эту волшебную тишину. Просто замираю, всё также открыто и ранено глядя на мою девочку. Вот, я у её ног, одно моё желание сбылось. Это уже очень много.
– Ты живёшь в нашем старом доме? – всё же решается она на вопрос.
– Сейчас да.
– Но он не похож на жилой, – хмурится Алиса.
– Он и не жилой. Но я там живу, – усмехаюсь безрадостно.
– Это странно…
– Согласен. Жизнь вообще странная штука. Но справедливая. Закон бумеранга срабатывает безотказно.
– Это ты к чему?
– К тому, что свой бумеранг я уже словил. Мне очень больно видеть тебя женой моего лучшего друга и осознавать, что на его месте мог бы быть я, если бы не…
– Я уже давно не твоя, – обрывает Алиса.
– Но это не мешает мне тебя продолжать любить.
– Никита, уходи, – вздрагивает её голос. – Мне нечего тебе сказать.
– Я знаю это. Я ничего и не прошу. Я помню, как виноват перед тобой. Но знаешь, единственное моё желание, чтобы ты была счастлива. Тогда я смогу жить вдали от тебя.
– Я счастлива, – заявляет она, вскидывая подбородок.
– Алиса, Алиса, – качаю головой. – Ты никогда не умела врать. Зачем ты вышла за Игната? Ты же его не любишь.
– Люблю! Я люблю своего мужа, – эмоционально начинает она, но как мне кажется, больше хочет убедить в этом себя. – Да, сейчас у нас возникло некоторое недопонимание. Такое случается. Но я точно знаю, что Игнат меня никогда не предаст, мы многое прошли с ним, он помогал мне в самых сложных ситуациях, и никогда не обманывал. Так что, Никита Барский, можешь быть спокоен. Я счастлива! У меня прекрасный муж и дочь. А теперь можешь уходить и жить спокойно!
– Хорошо, я уйду, Алиса, – вздыхаю. – И поверю, что ты любишь Игната. Только сначала кое-что проверю, – резко подаюсь к ней, запускаю руку в
