Горький вкус предательства - Екатерина Янова

Горький вкус предательства

Глава 1.

– Алиса, Никиту оправдали! Ты слышала? – звонит мне радостный Игнат.

– Как? Когда? – вскакиваю с кровати, начинаю взволнованно носиться по комнате.

– Сегодня утром. Он уже на свободе, прикинь!

– Игнат, ты ничего не путаешь? Слушание же назначено на завтра?

– Его перенесли. И Ник уже на свободе, понимаешь? Я его видел только что. Правда, тебе он почему-то просил не говорить. Но я не смог удержаться, – тараторит радостно друг.

Он прекрасно знает, как я переживала за Ника, как билась за его свободу.

– Боже, Игнатик, я поверить не могу! Это правда? – прижимаю руку к груди, потому что боюсь, сердце сейчас выпрыгнет от радости.

– Чистейшая! Мы победили, малая!

– Ура! Ура! – прыгаю по комнате от переизбытка эмоций.

Я не могу поверить. Ник на свободе и скоро я его увижу, обниму, поцелую. Нам больше не нужно будет скрываться от моей матери, мы сможем наконец быть вместе!

Никита – мой сводный брат, о котором ещё полгода назад никто не подозревал. Мой теперь уже покойный отчим случайно узнал, что у него есть взрослый внебрачный сын.

Так Никита появился в нашей жизни.

Моя мать, естественно, сразу возненавидела его лютой ненавистью. Эвелина Барская вообще способна любить только себя и деньги, а тут на неё свалился конкурент на наследство. А вот Григорий Алиевич отчаянно старался наладить отношения с единственным сыном и просил меня помочь ему в этом.

Но всё было совсем непросто. Никита оказался дерзким, несносным, наглым. Наши с ним отношения довольно долго напоминали баталии, мы изо всех сил ненавидели друг друга, пока … не полюбили.

Рассматриваю кольцо на пальце. Ник подарил мне его в ночь перед тем, как его задержали по ложному обвинению. Это моя мать всё организовала, тут не было никаких сомнений.

Но теперь, когда справедливость восторжествовала, всё будет хорошо, как мы и мечтали.

Набираю номер Никиты – недоступен. Наверное, он ещё не включил телефон. Господи, зачем я осталась ночевать у подруги? С Ликой мы до утра делали курсовую работу, и потом я не захотела возвращаться в пустой одинокий дом.

Смотрю на часы. Ого! Вот это я выспалась! Уже почти вечер.

Лики нигде не видно, но в мессенджере от неё светится сообщение: “Появились срочные дела, вернусь поздно. Меня не жди, просто захлопни дверь, когда будешь уходить”.

Мда, ждать подругу я точно не собираюсь, потому что мои дела ещё более срочные. Быстро привожу себя в порядок, вызываю такси, лечу домой. Уверена, Никита там! Наверняка хотел сделать мне сюрприз, поэтому ничего не сказал. Только бы не разминуться!

Выскакиваю из такси, перед домом машина Ника. Значит, он тут!

Сердце разгоняется в бешеном ритме от предвкушения встречи. Господи, как я скучала! Залетаю в дом наших родителей.

Торможу. Не поняла.

В гостиной на столике шампанское и два бокала. На одном из них отчётливый след помады…

Это ещё что такое?

Поднимаюсь на второй этаж, распахиваю дверь его спальни…

Застываю. Смотрю на омерзительное сплетение тел. Не понимаю, как эта картинка может быть реальна? Как? Мой Ник ведь не может сейчас делать это с моей подругой?

Всхлипываю жалобно. Ник поднимает голову, мы встречаемся взглядами. Мой поражённый, и его горящий, наглый, пьяный.

– О, малая, привет! – и не думает стесняться, оправдываться. – Присоединяйся! Лика не против, да?

– Алиса, отвернись, если не нравится, – смеётся подруга.

Они продолжают, а я срываюсь и бегу в ближайшую ванную комнату. Меня выворачивает. Мне тошно от всего увиденного, от разбитых надежд от растоптанной любви.

В голове одна мысль.

Ник, как ты мог? Как ты мог? Как? Ты же убил нас.

Дышу, как загнанная собака, рваные рыдания рвутся наружу.

За спиной шаги. Напрягаюсь, закрываю лицо полотенцем.

– Ну и что за драма? – слышу его насмешливый голос. – Ревёшь, что не удались ваши ублюдские планы с мамашей?

О чём он? Зачем? Какие планы?

– Правильно рыдаешь, – добивает меня мой сводный брат. – Я пока пойду, закончу с твоей подружкой. А ты собирай свои вещи и выметайся из этого дома! Ничего твоего здесь больше нет. Прикинь, нашлось завещание отца, которое вы так старались уничтожить! И теперь я единственный наследник, а ты больше не принцесса. Ты нищая! Во так жизнь может приколоться!

Его циничный смех становится последней каплей. Он уходит, а я сижу на полу, раздавленная, униженная, никому не нужная.

Но внутри меня загорается злость!

– Ты пожалеешь ещё об этом, Никита Барский! Однажды ты об этом очень сильно пожалеешь!

Глава 2.

Из спальни продолжает доноситься смех Лики, приглушённые голоса, охи-ахи. Я зажмуриваюсь. Господи, может, я ещё сплю, а всё это ужасный, кошмар? А может, они решили меня разыграть?

Нет, для розыгрыша всё слишком натурально, и оставаться здесь я больше не могу.

С трудом поднимаюсь и на негнущихся ногах, иду к выходу. Голова кружится, меня ещё подташнивает. Мне срочно нужно на воздух, срочно нужно вдохнуть глоток чистого кислорода, а здесь, мне кажется, всё наполнено отравленным газом…

Вылетаю на крыльцо, дышу, слёзы застилают глаза. Всё плывёт. Чтобы не упасть хватаюсь за колонну. С ног сбивает воспоминание. На этом месте мы познакомились с Никитой…

Тогда тоже был вечер, только летний. Родителей дома не было, и я позвала подружек поплескаться в бассейне.

Я прямо в купальнике побежала в дом за бутылкой мартини и фруктами. Назад шла с полными руками.

– Лика, Аня, помогите мне, я всё не донесу, – крикнула девчонкам в открытое окно и поспешила на выход.

На скользких от воды ступеньках я вдруг поскальзываюсь, нога моя едет вперёд, я неуклюже плюхаюсь на пятую точку, тарелка с фруктами переворачивается на меня.

– А, чёрт, м-м! – отряхиваюсь от липких фруктов, потираю ушибленное бедро.

– Живая? – вдруг слышу незнакомый голос сзади.

Оборачиваюсь, ко мне спешит парень. Смотрю на него снизу вверх. Красивый. Выгоревшие светлые волосы небрежно взъерошены, лёгкая небритость и пронзительный взгляд.

– Ну, чего зависла? Язык откусила? – сверкает ровными зубами.

– Я… нет…

Протягивает руку, я подаю свою, он помогает мне встать, но не торопится отойти. А я зависла и краснею, как девочка. Кто он вообще?

– А ты новый охранник? – предполагаю я.

– Не совсем,