Два семестра волшебства (СИ) - Салма Кальк
— Нет, — нагло ухмыльнулся он ей в лицо. — Не верю. Все желают прокатиться по городу с ветерком, и ты, я думаю, на самом деле тоже этого хочешь, просто молчишь. Все девчонки хотят, только даже себе не всегда признаются.
— А ты не думаешь, что у меня сейчас просто могут быть другие планы? Так-то время позднее, и завтра рабочий день, между прочим.
— Да какие планы, темно уже, ночь на дворе, ты чего? Самое время забыть до завтра про всякую работу, погонять по городу, а потом приятно завершить вечер. Вот правда, я ж не просто так! Сходим в хорошее место, где модная кухня и отменные вина, арагонские и франкийские, и даже бывает лимейское вино, слышала о таком? Или нет?
— Слышала.
— Вот, только слышала. А я предлагаю попробовать. И не когда-нибудь там может быть, а прямо сейчас.
Она уже не могла сообразить, что ещё ему сказать.
— Томас, я вовсе не собиралась сегодня никуда идти после работы. Я одета неподходящим образом.
— Глупости, — сообщил он, но какое-то движение не то его бровей, не то ещё чего сказало ей — не глупости ни разу, на самом деле он вполне всё понимает, просто хочет посмеяться… кажется. Или не только посмеяться. Или ему достаточно, что он такой прекрасный, а всё остальное — не важно, да?
— Не глупости, — а если ты не задумываешься о том, что девушке в твоей компании может быть не слишком комфортно, то ты не прав.
— Ты очень красивая девушка, Айлинн. С твоей красотой можно быть одетой как угодно, поверь. И даже не обязательно носить украшения, потому что твои прекрасные глаза ярче всяких украшений.
Лет в пятнадцать Айлинн очень хотела, чтобы кто-нибудь сказал ей что-то подобное. Ну хорошо, не кто-нибудь, а один конкретный одноклассник. Потому что как-то так говорил своей возлюбленной герой её любимой в тот момент книги. Но время прошло, привлекательность книги померкла. Ей не нужно говорить ничего подобного, а сейчас, когда она невероятно устала за целый день, ей вообще ничего не нужно говорить.
— Нет, Томас. Правила этикета для того и созданы, чтобы люди чувствовали себя комфортно и уместно в разных жизненных ситуациях. Мне очень жаль, что ты об этом не задумываешься.
— А вдруг я о них и знать не знаю? — усмешка вышла очень уж гадкой.
— Знаешь. Я думаю, невозможно вырасти в твоей семье и не знать. И ты зря так говоришь о своих родных.
Кажется, он собирался сказать ей что-то ещё, но тут двери библиотеки открылись и на ступени вышел не кто иной, как господин Тревор Тимс, всесильный секретарь господина ректора. Айлинн не могла придумать, что ему делать допоздна в библиотеке, но мало ли, какие у людей бывают надобности?
— Добрый вечер, Томас, — сказал господин Тимс радостно. — Здравствуйте, барышня. Томас, я очень рад тебя видеть, тем более, на машине. У меня не работает приложение такси, будь любезен отвезти меня домой.
Айлинн только что не подскочила до небес от радости. Тейблтон пробурчал что-то вроде «да, дядюшка». А она вежливо попрощалась и едва ли не бегом побежала в сторону супермаркета. Потому что продукты и впрямь не лишние.
* * *
В пятницу на четвёртой паре Ирвин проводил консультацию для студентов. То есть, называя вещи своими именами, снимал по три шкуры с прогульщиков.
— Господа, если бы изволили посещать занятия, как все люди, у вас было бы намного больше времени и возможностей для отработки этого базового вида заклинаний, — говорил он.
Потому что или целая пара на одну тему, или они прогуляли три штуки и хотят отчитаться разом по всем, да? У кого-то выходит, а у кого-то нет.
Кроме того, Ирвин всё время говорил себе — они не боевики, у них нет столько практики, они не могут уметь так много, как аналогичные студенты боевого факультета. С другой стороны, те, кто не пропускал занятия, умели уже прилично. Так что…
Кстати, очень занятая девица никуда не пришла. Вообще, нужно было спросить про неё у Флатта — что за явление, и отчего это она не желает отрабатывать пропуски, как все люди. Дочь министра? Да вроде нет. И не из древнего магического рода, ни разу. Но пришла и требовала, как будто он должен знать, кто она такая, и трепетать от самого факта, что она спустилась в здешний подвал.
Но он не затрепетал. И прямо было интересно — что же дальше-то будет?
Дальше было так себе. Потому что прогульщики торопились, не давали себе труда разобраться, что именно делают, делали что-то и как-то. Двое попали друг по другу, были сданы целителям. Ещё один подвернул ногу. И это ни одной девушки сегодня не было, только парни, с девушками-то и вовсе, наверное, была бы труба.
И поэтому Ирвин завершил занятие в крайне мрачном настроении. Отпустил студентов восвояси, их как ветром сдуло. Пошёл переодеваться, достал телефон, увидел там в чате бывших сослуживцев какую-то движуху, пошёл смотреть, завис. Оказалось — ничего особенного, обсуждали, как поздравлять товарища с внезапно наметившейся свадьбой, выдумывали всякие сюрпризы на мальчишник и не только. Но пока Ирвин всё это читал, снаружи снова завелась какая-то жизнь.
— Смотри, зал открыт, и никого нет.
— Да ладно, так не бывает.
— Видишь — бывает.
— Сейчас кто-нибудь придёт и закроет.
— Так нет же никого пока, тащи свою тварь, попробуем.
Ирвину сделалось интересно, он даже телефон отложил, и приличные штаны отложил тоже. И выглянул наружу.
Никого не увидел, тогда заглянул в зал. А в зале оглядывались мальчишки, очень знакомые. Герои боя с мелкой нежитью по имени Линда, все трое, и ещё один — неизвестный Ирвину, наверное — однокурсник тех троих. Стоят, оглядываются. А потом воздух характерным образом сгустился, и перед ними появилась с изнанки мира та самая девчонка — Уна Форс, и она снова держала в руках свою тварюшку.
— Ты только периметр зачаруй, чтобы не прилетело никому, ладно? — сказал ей один из парней.
— А ты выживешь в моём зачарованном периметре? — ухмыльнулась девчонка.
Тощая, бледная, волосы связаны в тоненький хвостик, но… было что-то такое в этой девчонке, что красило её необыкновенно. Намного сильнее, чем, скажем, позавчерашнюю принцесску, которая теперь появится только в конце семестра, надо полагать. И сразу с зачёткой.
— И что тут у нас происходит? — спросил Ирвин, входя в зал.
— Ой, — сказал один из парней.
— Здрасьте, — сказал другой.
— А мы думали, тут никого нет, — сообщил третий.
