Вокруг Света - Журнал «Вокруг Света» №09 за 1971 год
А тень все стояла на прежнем месте, стояла слишком долго для непоседливого животного. Стояла в вымороженной тишине ноябрьской ночи, неподвижно и смутно, как призрак, но уже не в одиночестве. Рядом стояла вторая тень. Третья. Четвертая. Волки! Четыре ночные тени, четыре врага, и только пяток патронов, да и то с бесполезной сейчас дробью.
Утром на снегу я отыскал следы волков. Их действительно было четыре. Впереди шла мать-волчица, за ней два небольших волчонка, а замыкал шествие крупный взрослый волк...
Откуда пришел этот волк? Был ли он отцом волчат? А может, он был просто одиноким и вот теперь встретился с другими волками, чтобы вместе пережить трудное зимнее время?
В том году я больше ни разу не слышал волчьего воя...
Прошла зима, наступила весна — шел второй год моей лесной жизни. Теперь я и моя собака жили в тайге в охотничьей избушке, которая стояла на самом берегу озера.
До нашего появления на озере избушка и залив, которые мы называли своими, входили в летнее хозяйство той самой волчицы, что прошлой осенью строго по пятницам заводила ночные концерты неподалеку от лесной деревушки. И совсем скоро после нашего поселения в лесу я начал отмечать непрошеные визиты волчицы к моему домику.
Обычно волчица выходила на тропу следом за мной. Проводив меня немного, она сворачивала в сторону и исчезала в тайге Новый день, новые следы на тропе — и теперь эти следы подходили к моему жилью совсем близко.
Что она хотела от меня?.. Я снова вспомнил свое детство на Урале, вспомнил все прошлогодние встречи и визиты волчьей стаи под мои окна и начал испытывать тревожное беспокойство за свою собаку.
Иногда во время лесных походов на своей тропе я встречал и след крупного волка-самца. Скорей всего это был тот самый волк, который в начале зимы пришел в наши места.
Встречал в тайге я следы и волков-переярков, что в прошлом году вместе с матерью бродили вокруг лесной деревушки. За зиму волчата возмужали и теперь лишь изредка встречались с волчицей и волком для совместной охоты.
Одна такая охота запомнилась надолго... Ступая след в след друг другу, волки ровной цепочкой осторожно пробрались по частому ельнику, спустились к краю болота и улеглись в кустах.
В кустах они лежали неподвижно и ждали лося. Совсем рядом проходила тропа этого угрюмого таежного животного. По этой тропе лось каждое утро возвращался с ночной кормежки к месту отдыха, по этой тропе он выходил из таежной чащи и внимательно выслушивал и вынюхивал тишину леса, стараясь заранее узнать о возможной опасности.
В этот раз тишина тоже не обещала ничего страшного. Лось шагнул на свою тропу и, тяжело переступая ногами по мокрому мху, побрел вдоль кустов. Вот он поравнялся с первым кустом, шаг, еще шаг — и из засады вырвались четыре серые тени. Лось рванулся назад, вперед. Волки уже рядом. Ноги лося вязли все глубже и глубже. И наконец он выбился из сил.
...Я долго и внимательно разбирал следы этой коварной охоты, долго удивлялся точному расчету серых охотников, конечно, жалел погибшего лося и в то же время довольно четко представлял себе, что же будет, если эти четыре волка устроят подобную охоту за моей собакой.
Бурана я больше не оставлял одного дома даже тогда, когда совсем ненадолго уезжал ловить рыбу. Иногда мы надолго покидали избушку, чтобы отвлечь внимание волчицы, но, возвращаясь обратно, снова узнавали о визитах непрошеной гостьи.
Волчица — гость и пока мирный — это была для меня загадка. Загадку хотелось решить. И тогда-то я и задал себе вопрос: «А может быть, здесь, в тайге, рядом с родовым имением волков непрошеными гостями были именно мы? Может быть, наше появление в тайге и заставило волчицу кружить вокруг избушки, чтобы выяснить цели своих соседей».
И вот теперь эта встреча у ручья.
Не знаю, что осталось у волчицы после нашей встречи, но она ушла очень спокойно, легко перепрыгнула через ручей, и я еще раз увидел ее серую шубу, мелькнувшую на противоположном берегу озера, — волчица уходила как раз туда, где, по моим предположениям, должно было находиться ее логово.
Я слышал, что волки не выдерживают взгляда человека, что они всячески избегают встречи с людьми, и эта волчица озадачила меня своим поведением, и скоро я начал глубоко верить, что она все-таки ищет разгадку: кто поселился в ее владениях?
По законам мирного соседства этот визит требовал и моего ответного посещения волчьего хозяйства. Своего пса я туда не взял, опасаясь, как бы появление собаки у волчьего логова не вызвало отрицательной реакции хозяев дома. Разыскать же без четвероногого помощника разбежавшихся волчат мне, конечно, не удалось. Но зато теперь я совершенно точно знал, что будущие серые охотники подрастали неподалеку от моего лесного домика.
После встречи с волчицей началась мирная, спокойная полоса. Волки больше не крались за мной по тропам, а собака пребывала в хорошем настроении.
Мир, установившийся между мной и соседями-волками, я объяснил себе, вспомнив пожар на лесном болоте... Там, около лесного болота, тоже была небольшая деревушка, и люди в этой деревушке тоже никогда не знали нападения волков на свое хозяйство, хотя следы хищников нередко встречались чуть ли не за огородами.
Захламленное лесное болото загорелось в начале лета. Первыми поднялись с горящего болота тетерева, а следом за птицами ушла и волчья стая. Волки шли открыто, оставили чуть в стороне деревню и скрылись в лесу...
Значит, логово их было прямо на болоте около деревни — там волки из года в год приносили своих щенят и, боясь выдать место нахождения волчат, строго поддерживали мир с людьми, своими ближайшими соседями.
Видимо, точно такое же решение приняла и наша волчица, логово которой находилось совсем неподалеку от избушки. Но подобный мир, пожалуй, еще не был достаточным оправданием близкого соседства человека и волка: логово рядом с селением — случай единичный, и я ждал осени, ждал времени, когда серые охотники отправятся в свои глубокие рейды, забыв всякие «договорные обязательства».
Первый же рейд волков я приготовился встретить во всеоружии. На моем столе теперь все время лежала карта нашего леса, и на эту карту я тщательно наносил поступающие ко мне сведения о передвижении волков.
Сведения пока были скудные — волки еще не показывались людям, они еще жили в тайге. Но вот чуть похолодало, чуть задождило, и волки во всеуслышание заявили о себе.
Первой в этом году снова заговорила волчица. Она заговорила так же призывно, как и прошлой осенью. Почти тут же ответил ей взрослый волк. Но голосов волков-переярков я пока не услышал.
Утром я разыскал на тропе следы волчьей семьи, разыскал и то место, где выла волчица. Рядом с волчицей было трое небольших волчат, родившихся в этом году.
Я отметил на карте место и день первого волчьего воя — день оказался средой. В четверг лес молчал, но собаку я больше не оставлял ни на минуту без присмотра и с нетерпением ждал следующей среды.
И в ночь со среды на четверг вой волчицы повторился. Я попытался ответить ей голосом волка-самца, но в этом году она мне не откликнулась—в этом году рядом с волчицей и молодыми волчатами был волк-отец.
Кого же все-таки звала волчица и первый и второй раз? Может, своих прошлогодних детей?
На следующий день в лесу я встретил следы волков-переярков. Они быстрой рысью прошли в ту сторону, где позавчера выла волчица.
Дни, оставшиеся до нового сбора, волки-переярки провели недалеко от моей избушки. Я встречал их следы, видел, как волнуется по ночам моя собака. Несколько раз эти молодые волки встречали и мои следы, узнавали запах человека и тут же исчезали в чаще, но далеко от места ожидаемого сбора не уходили.
И вот новый призывный голос волчицы. Она опоздала только на один день — я услышал ее не в среду, а в четверг и тут же разобрал в стороне голоса волков-переярков — тех самых волков, которые год назад вместе с матерью пришли на свой первый в жизни сборный пункт еще нескладными щенками.
Осень в этом году тянулась долго, долго стояли теплые ясные дни, и волчья стая пока не собиралась покидать лес. Раз в неделю стая исправно посещала свои летние владения. Эти визиты всегда проходили тихо. Казалось, что тот мир, который я и моя собака «подписали» с серыми охотниками, не будет никогда нарушен, и я уже готов был думать, что волки всегда могут быть вполне приличными соседями. Но волки все-таки оставались волками, настойчивыми и опасными, и вскоре мне пришлось вспомнить ту лесную деревушку, где пастухи предупреждали выстрелами в воздух своих серых соседей о возможной расплате за преступления...
Ночью меня разбудило злое ворчание собаки. Дверь у нас никогда не запиралась, и я осторожно подошел к окну, чтобы заранее узнать, кто это придумал ночью нарушить наш покой.
