Бей ушастых! Часть 1 - Марина Владимировна Добрынина
— Ты расскажешь мне правду? — интересуется Кир, и голос его не то, чтобы дрожит, но такой… неуверенный какой-то. Я и в самом деле задумываюсь о том, что, может, рассказать? Хуже-то не будет. Некуда потому что. Но тут сам Кирдык лишает меня возможности говорить, потому что самообладание ему, наконец-то, изменяет, и он практически кидает меня на кровать.
Ну все, — думаю, — свершилось. Хорошо, что пса рядом нет.
И тут полковник этот рычит:
— Нельзя!
И стремительно удаляется. А я остаюсь в глубокой растерянности. Ага, нельзя, фу, противный. Да что же это за твердокаменное создание!
* * *
Князя аккуратно переносят. А я могу со спокойной душой заняться расследованием. Велю позвать Каро. Когда тот появляется, приказываю выяснить, кто, где и при каких обстоятельствах видел княгиню в последнее время. Только быстро. Через полчаса имею некие обрывки информации. Своеобразной такой информации, из которой следует, что опасения Терина могут быть не беспочвенны.
Прогулочным шагом следую к собственному кабинету. Надеюсь, два наших великих стратега все еще там. И точно. Но уже не план действий обсуждают, а попивают винцо. Конечно, мне одного пьяного мага во дворце не хватало. Ладно, еще гостевые покои, но если два этих деятеля мне кабинет разнесут, я не знаю, что с ними сделаю. А вот даже интересно — что? Отметаю эту мысль, как несущественную.
— Кардагол, — говорю, — а ты Дусю давно видел?
Маг поднимает на меня совершенно невинный взгляд.
— Вчера, — отвечает, — а что-то случилось?
— Да вот найти ее не можем. Она тебе не говорила, может, собирается куда-то?
— А мне-то она почему должна была это сказать? — вполне закономерно удивляется Кардагол.
Мерлин начинает с интересом прислушиваться, но пока молчит, за что ему отдельное спасибо.
Улыбаюсь.
— Вы так активно общались в последнее время, — ласково проговариваю я, а сам продолжаю размышлять о том, чем бы, ну чисто теоретически, можно было бы убить этого без пяти минут родственника. Интересно, вот вздумайся мне меч применить, Мерлин будет вмешиваться или нет?
— Вы на что намекаете, Ваше величество? — интересуется Кардагол, отзеркаливая мне мою же улыбку.
— Болтают всякое.
— И что же?
— Да будто слишком уж близки вы с княгиней в последнее время.
— А Ваше ли это дело? — спрашивает Кардагол, и в этот момент меня шансы его прикончить как-то перестают волновать. Потому что мне он никогда не нравился, а вот состояние психики Терина меня очень интересует. А с Дусей я потом как-нибудь разберусь.
— Я вынужден просить Вас покинуть пределы дворца, — рычу я.
— Да что я сделал?! — восклицает Кардагол, вскакивая.
— Где Дуська?! — ору я, — ты, крот подземный, куда ты ее дел?
— Я — крот подземный?
— Ты!!!
— Что случилось-то? — вклинивается в разговор Мерлин.
— Не знаю! — кричит Кардагол.
— Он с Дуськой что-то сделал! — тоже на повышенных тонах сообщаю я, и тут же понимаю, что приобрел сторонника, на которого по дурости своей и не рассчитывал.
— Что там с моей внучкой? — ласково так вопрошает Мерлин.
— Я здесь не причем! — отвечает Кардагол.
Вижу, что его очертания начинают как-то плыть, понимаю, что этот гад сейчас телепортируется, и что допустить это нельзя, успеваю дотянуться до стоящего перед магами кувшина с вином и запустить им в Кардагола. Это описывать долго. Произошло-то все в секунды.
— Сволочь! — орет Мерлин, поднимая башмак.
— Я ничего не сделал! Она взрослая женщина! Она маг! — верещит Повелитель времени, одной рукой вытирая вино с лица, другой — начиная плетение. Кувшин он, все-таки, отбить успел. А жаль. Я бы предпочел, чтобы он кровь сейчас вытирал.
— Мне тоже очень интересно, уважаемый, что Вы такого не сделали, и где эта взрослая женщина сейчас находится, — слышу я, и ушам своим не верю. Осторожно поворачиваюсь к двери. Ага, не послышалось. Князь Эрраде собственной персоной. Все такой же драный и чумазый, но трезвый, и выглядит он сейчас не жалко, а довольно-таки угрожающе. Интересно даже, вдвоем с Мерлином у них получится Кардагола завалить?
— Ну, все, — проговаривает последний, опуская руки, — сдаюсь. Сейчас я вам все объясню.
Он горестно вздыхает, а я шепчу Терину:
— Ты как так быстро протрезвел?
— Саффа. — чуть слышно отвечает он.
Ага, Саффа. Ну что же, узнаю школу Гудрида. Отрезвляющие заклинания, помнится, у него хорошо получались.
* * *
Знаете ли вы что такое всю ночь скакать на кентавре? О нет, вы не знаете, какие это космические ощущения! И дело даже не в этом его корявом галопе и невероятной скорости. Оказалось, что этот гад не только быстро бегает, он еще и будто горный козел скакать умеет. Даже не знаю, сколько раз за время нашего путешествия я попрощалась с жизнью. Этот конь ретивый ни на мгновение не задерживался перед тем, как перескочить очередную пропасть, или например, перепрыгнуть с одной горной вершины на другую! Был момент, когда я пригрозила:
— Остановись, а то отдамся!
Он в ответ только заржал, как сивый мерин и ускорил бег, будто специально выбирая, где покруче и, соответственно, пострашнее.
Когда он, наконец, решил сделать привал, меня уже до того мутило, что я готова была пощады просить и умолять этого козлика горного остановиться! К счастью, он сам пришел к мысли, что надо отдохнуть.
Едва он отвязал меня, я съехала с его спины и, тихонько ругаясь, подползла к ближайшему камушку, чтобы облокотить на него свою многострадальную спину. Полжизни за подушку под отбитую задницу!
— И сколько нам еще так скакать?
Я хотела это бодренько спросить, но голос мне отказал, и получилось очень жалобно. Иксион мое состояние, конечно же, заметил и злорадно заухмылялся.
— Икси, не будь бякой, — проворковала я, соблазнительно изгибаясь и демонстрируя со всех сторон оголенные ноги.
Как я и ожидала, кентавр брезгливо фыркнул и продемонстрировал в ответ свой конский зад. А вот этого — то есть демонстрации зада, я не ожидала и обиделась.
— Хам ты, Иксиончик, и больше никто! За что ты меня так не любишь?
— Да люблю я тебя, люблю, — без капли искренности в голосе, успокоил Иксион. — Только не маши передо мной телесами. Терпеть не могу толстых теток.
— Это я толстая? — возмутилась я. — Да во мне всего-то 50 килограмм… ну то есть сейчас наверно больше, но это не я. Это все Кардагол, задница озабоченная!
— Если отправимся в путь утром, к полудню минуем горы, — сжалившись, прояснил обстановку Иксион.
— А нам обязательно так мчаться? Мы уже оторвались от преследования. Собственно, нас вообще не преследовали. Мне кажется, что когда
