Снежный приворот (СИ) - Татьяна Гуськова
— Я некрасивый.
— Ты oчень милый и симпатичный!
— Я всегда мёрзну и огонь меня не слушается!
— Я тебя согрею!
— Я ниже тебя ростом.
Я опустила глаза.
— Зато тебя обнимать удобно.
Видимо, аргументы у Тэодора кончились, он замолчал. Тогда я посмотрела ему в глаза и спросила, жалобно глядя:
— А я тебе? Я тебе совсем не нужна? Я готовить умею. И пироги пеку хорошо. Разные. И не сладкие. И огонь я развести могу. И уют в доме создать.
— Занавесочки? — фыркнул Тэодор.
— А что занавесочки?! Красивые!
— Чехол, кстати, на магическую книгу хорошо подошёл. Она с удовольствием его носит. Что удивительно. Спасибо.
— Вот! — воссияла я. Но решила самовосхваление разбавить перечислением своих недостатков. — Я не очень умная, выше тебя, не такая образованная и не утонченная, как благородная дама. Я тебе не подхожу — вот в чем дело! Да?
— Да уж, благородная дама никого не стала бы защищать с доской от забора в руках.
На глаза навернулись слезы. Я так и знала, что все делаю неправильно!
— Тира, — мягко позвал маг.
Я подняла глаза, он смотрел на меня, не отрывая взгляда, от этого меня бросило в жар.
— Я ещё тогда на привокзальной площади тебя заметил, когда все разошлись, и ты стояла там одна. Не пoбоялась. Все побоялись, но не ты. Смотрела на меня своими ясными глазами, такая красивая. Я и мечтать не смел…
Тэодор сбился и опустил голову, я подошла и взяла его за руку. Холодные пальцы сжали мою ладонь, и мы пошли к дому.
Вот оно. Чудо!
Глава 13. Бал в ратуше
Когда дошли до моего дома, то долго прощались, я не в силах была отпустить его. Так и стояли у калитки, держась за руки. Пока папа, накoнец, не выглянул из дверей и не позвал:
— Тира!
Я вздохнула. А Тэодорушка вдруг поднял мою ладонь и поцеловал пальцы.
— Спокойной ночи, Тира. И позволь пригласить тебя на праздничный бал. Стань моей спутницей.
Сердце замерло, в горле образoвался комок, я чуть не схватила Тэодорушку в охапку от радости.
— Спасибо! Я согласна!
Маг улыбнулся, еще раз чмокнул мои пальцы (лучше бы меня!).
— Я счастлив!
— Спокойной ночи, — пожелала и я, смутившись.
Тэодор кивнул и направился к своему дому. Я дождалась, пока за ним зақроется дверь, вошла в калитку и вприпрыжку поскакала к своему. Тело казалось легким, будто наполненным воздушными пузырьками. Возле самого порога поскользнулась, не удержалась на ногах и грохнулась.
Тут же выглянул папа, по — моему, он за нами подсматривал.
— Ты цела?
А я лежала на дорожке и улыбалась.
За день до праздника наша кондитерская закрылась. Времечко было горячее, госпожа Марлена продолжала бы торговать, но не положено. В этот день с утра все ходили в Храм, молились, поминали ушедших близких, потом возвращались домой и готовились к празднику. Утром же собирались на центральной площади, водили хороводы вокруг фигуры Матушки Зимы, пели. А потом мэр приносил общие дары от города, просил Матушку быть поласковее и уйти вовремя. После и остальные могли подойти, положить свой дар, чаще всего это была какая-то безделица: ленточка, бумажный цветок, звездочка из фольги — и загадать желание. Я подарила Матушке Зиме вышитую подушечку для иголок, я ещё с лета ее вышивала, украсив снежинками и бисером по краю, и попросила ее, чтобы мы с Тэодорушкой поскорее поженились.
Мы с родителями постояли ещё немного на площади и домой отправились. Мне нужно было готовиться к балу. Вернулись, и я сразу приступила. Все было хорошо, я совсем не вoлновалась, пока не настало время надевать платье и делать прическу. Тут все сразу пошло не так. Во-первых внезапно запуталась шнуровка, да так, что я никак не могла развязать все эти узлы. Мама, заглянув в мою комнату и увидев меня всю красную, тяжело дышащую с ножом в руках над праздничным платьем, страшно перепугалась. Узнав же в чем дело, отобрала нож, ловко распутала шнурки и засунула меня в платье.
Я села перед зеркалом, делать прическу и чуть не прижгла себе лоб горячими щипцами. Мама отобрала их, отправила отца на улицу немного остудить, а потом ловко накрутила мне локоны и сделала такую красивую прическу, что я себя не узнала. Ну прямо, действительно, благородная дама.
Еще где-то с час мы искали мои туфли, потому что я не помнила, куда их положила. Нашел отец. На тумбе в прихожей.
Потом я просто сидела и волновалась, пока в дверь не раздался стук, я хотела кинуться открывать, но мама меня остановила.
— Я сама.
Вернулась она одна.
— Соседка за солью зашла.
Я так и знала, что Тэодор передумает. Зачем ему такая глупая неуклюжая корова, как я?! Из глаз закапали слезы.
В дверь снова постучали.
— Тира, — позвала мама.
Я вскочила и выпорхнула в прихожую. Пришел!
— Тира. Что случилось? — переполошился Тэодор. — Вы передумали идти?
— Нет! — я утерла слезы. — Переживаю, что мы опоздаем.
— Не переживайте. У нас ещё достаточно времени.
До ратуши мы отправились пешком. Это было так чудесно — идти по праздничному городу, любоваться украшениями, улыбаться Тэодору и держать его за тонкую холодную руку.
Спутник мой сегодня был элегантен, как никогда, особенно меня поразил голубой галстук в тон моего платья.
Гости уже собирались, мы были не первыми. Играла негромкая музыка, все пока толпились в холле ратуши, бал и танцы еще не начались. Люди собирались в группки, разговаривали. Возле стены стояли столы с холодными и теплым напитками. Небольшие пряники, куски пастилы и желейный конфеты были разложены на блюдах. Кто хотел — угощался. Мы взяли по бокалу лимонада, чтобы не cтоять с пустыми руками.
На нас косились, кто-то улыбался, кто-то хмурился. Пусть завидуют! Я взяла Тэодорушку под руку и приосанилась.
Появилась и Йоланта, выздоровела, значит. Направилась прямиком к нам, как только увидела. У меня появилось желание схватить Тэодорушку в охапку и унести куда-нибудь подальше, где мэрская дочка до него не доберется.
— Тира, Тэодор, с праздником вас!
— И вас, Йоланта. Доброй зимы вам.
Я тоже буркнула какое-то пожелание. Йоланта же к Тэодору с другой сторoны пристроилась и тоже в руку вцепилась. Так мы втроем в большой зал, украшенный к празднику, и вошли.
Мэр еще раз поздравил всех, пожелал мягкой и ласковой зимы и велел веселиться от души. По его знаку заиграла музыка. И не успела я оглянуться, как Йоланта утащила Тэодора
