Мой друг - домовой - Гектор Шульц
- Ты такой же глупый, когда к тебе девушки приходят, – засмеялся Нафаня, показывая мне язык. – Глаза, как у старого бассет-хаунда. Язык висит до пупа. Да слюнки бегают изо рта в нос.
- Ох, договоришься ты, жутька, – покачал я головой в ответ на лестное сравнение. – Посажу тебя на петарду и запущу в другую галактику. Мучай там инопланетян потом.
- Андриюшка, тебе с такими шутками, нужно идти в передачу к тому дядьке. Который сам над собой смеется, – мудро заметил Нафаня, скорчив гримасу шаловливого орангутанга.
- Так, хватит меня тут оскорблять! Давай стол накрывать. Пора.
Нафаня помчался к выходу из комнаты. Забавно семенящие ножки, делали его похожим на карликового вуки. Не хватало дробовика за спиной.
Спустя полчаса, мы сидели за столом и смотрели очередной концерт по телевизору. Скоро прозвучит новогоднее поздравление президента. Новый год был на пороге.
Но самое забавное было в том, что я встречал Новый год с домовым. Самым настоящим и весьма циничным. Ухмыльнувшись собственным мыслям, я решил позвонить родителям и отправился на кухню. Дух поплелся за мной, как верный Санчо Панса, но я ткнул перстом в духовку. Мясо было почти готово.
Поздравив родителей и выслушав последние сплетни о старых друзьях и родственниках, я чуть не забыл положить свой подарок под елку. Пока Нафаня был занят на кухне, я быстро исправил недочет и вернулся за стол. Мгновением спустя, в комнату вошел домовенок, неся блюдо с мясом. От блюда поднимался пар и убегал ввысь, к потолку.
Мы разложили еду по тарелкам, я приготовил шампанское, чтобы открыть его, когда будут бить куранты, а в телевизоре тем временем начиналась торжественная речь президента.
Он отметил, что год был сложным, но по-своему счастливым. Хмыкнув, я с ним согласился. Мой год, определенно, удался. Все ворвалось в мою жизнь безумным каскадом приключений. И знаете, я был счастлив. Счастлив тому, что сидящее рядом потустороннее существо, является моим другом. Что мои родители были здоровы, и у них все было хорошо. Я улыбнулся и под бой курантов, открыл шампанское.
Зазвучал гимн, и мы с Нафаней встали из-за стола. Чокнулись хрустальными фужерами и загадали свои желания. Мордочка злого духа лучилась таким восторгом, что я поневоле засмеялся. Мой сосед был по-настоящему счастлив. И я был рад, что приложил свою руку и помог ему отпраздновать первый Новый год в его жизни.
- С Новым годом, Наф, – улыбнулся я.
- С Новым годом, барин, – пробасил Нафаня в ответ. – Я рад, что у меня есть ты.
- Я тоже, чертушка. Я тоже. А теперь проверять подарки!
Попискивая, как хомяк, Нафаня кинулся к елке. Его радости не было предела, когда он разорвал пакет и вытащил пять новых дисков для игровой приставки. Тут были и гонки, и стрелялки, и даже страшные бродилки, которые дух любил больше жизни.
- Спасибо, Андреюшка, – прослезился дух. – А вот и мой подарок.
Домовой протянул мне небольшой сверток, и, потупившись, отошел в сторонку. В пакете был шарф, который Нафаня связал сам. Потрясающе красивый шарф, красного цвета. Домовенок знал, что я люблю этот цвет. Я в припадке чувств даже чмокнул его в мохнатую макушку.
После этого мы, радостные и веселые, выбежали во двор, чтобы запустить фейерверки. Нафаня отчудил и тут. Домовой, поджигая фитиль, забыл воткнуть ракету в снег, и теперь глупо улыбаясь, смотрел на меня.
- Наф, бросай! Ты же… - я не успел договорить, как ракета вместе с Нафаней улетела в небеса, где взорвалась сотнями разноцветных искр. Через минуту, на землю упал и сам космонавт.
Опаленная огнем морда Нафани сияла во все свои двадцать четыре копченных зуба.
- Барин! Это было круто! – завизжал от радости домовой. – Давай еще так сделаем. Я, как Икар или этот. Гагарин!
- Э, нет. Хватит с тебя полетов, Гагарин, – буркнул я, пряча ракеты за спину и давая Нафане коробку с петардами. Новая забава вернула улыбку на морду домового. Взрывая петарды, дух умчался в глубь двора, а я смотрел на зимнее небо. Там загорались тысячи ярких огней. Люди радовались Новому году. Что он принесет, я еще не знал. Но верил в то, что все будет хорошо.
Глава семнадцатая. Масляный душ.
Адик начал барахлить. Это произошло утром, когда ваш покорный слуга, выполз из дому, похожий на реликтового динозавра, отчаянно зевающего от отсутствия пищи. Еда едой, но и на нее заработать нужно. И вот я пытался завести четырехколесного друга, дабы ехать на работу и создавать прекрасное.
Не тут-то было. Адик кашлянул, пукнул, и вырубился. Окончательно. Я почесал пятерней сонную голову, пытаясь вызвать хоть какие-то мысленные реакции. Ан нет. Мой мозг, как и двигатель Мерседеса, отказывался заводиться. Плюнув на немцев и их машины, бурча и ругаясь, я поплелся к метро. Огромный минус. Не было желания трястись в переполненном вагоне, с сотнями сонных и дурно пахнущих людей. Однако это был единственный вариант. Конечно, в метро мне отдавили ноги, наорали, что я слишком медленный, и наполнили меня негативной аурой. Но читателю это неинтересно.
И вот после трудного дня, наполненного мыслями о внезапной болезни моего автомобиля, я подходил к дому. Остановившись на миг у машины.
- Ничего, Адик. Все починим. Будешь вновь рассекать по просторам Нерезиновой, – ласково потер я крыло немца. – Нужно выяснить, какая хворь тебя одолела.
- Что у тебя с лицом, Андреич? – меланхолично осмотрел меня домовой, когда я, громыхая ключами, ввалился в свою квартирку. – Яйцо тухлое съел с утра, али как?
- Иди ты, куда подальше, юморист блохастый, – огрызнулся я лениво. – Адик не заводится. Нужно тащить на станцию обслуживания.
- Тю. Разве это проблема? – хмыкнул Нафаня в ответ. – Сами его и осмотрим. Я же рукастый, сам знаешь.
- Ага, знаю, – недобро улыбнулся я. – Кто вчера на кухне все забрызгал лаком? А?
- Я гитарку обрабатывал, – насупился дух. – А тебе лишь бы привязаться. То не так, это не эдак. Дурашка ты, барин.
- Сам ты дурашка! – взъелся я. – Пришлось полночи оттирать полы от этой гадости. Гибсон ты недоделанный.
- Ну, вот сам и чини своего мерзкого фашиста, – скрестил лапки на груди Нафаня. – Я к жестяному монстру и на милю
