Исход - Евгений Адгурович Капба
А в остальном все проходило ровно так, как предсказывал Аквила: ходьба и разговоры ни о чем. К ортодоксам пробрался Вермален, якобы для того, чтобы взять со стола бокал с вином и сказал сквозь зубы:
— Я в деле, и Тимьян — тоже. Для бритых бошек это будет большая куча говна.
И удалился, шелестя своими объемными штанами и позвякивая массивной золотой цепью на шее.
А потом на сцену вышел коннетабль фон Штадлер и провозгласил:
— Поприветствуем принцепс электор — тех, от кого сейчас зависит судьба Империи!
Один за одним он называл имена выборщиков, и публика сопровождал их аплодисментами. Громче всех хлопали фон Краузе и Вайсвальду, и остальным оптиматам, пожиже — популярам, и гробовой тишиной сопровождали именование ортодоксов… Но пятеро союзников не спасовали!
— Владетельный князь Ферраты Луций Корнелий Гаста! — звучало с возвышения.
Никаких аплодисментов не следовало, но спустя секунду пять голосов орали во всю мощь:
— Виват, Корнелий!
— Виват, Фрагонар!
— Виват, Аквила!
— Виват, Бергандаль!
— Виват, Аркан!
Пятеро — против всего мира? Пожалуй, они были к этому готовы. А ещё — были готовы к тому, что по окончании церемонии через весь Большой Холл прошествовал Антуан дю Массакр, якобы только сейчас, после торжества, обративший внимание на Аркана. Он смерил Буревестника тяжёлым взглядом, тряхнул головой с полуседой шевелюрой и проговорил:
— Ваше Высочество, у нас с вами неоконченное дело… Вы помните Риоху?
— О да, — сказал Аркан. — Красивый замок и горит красиво, а если такое дерьмо, как Риоха — то и пожар получается дерьмовый.
— Что ж, я вижу вы так и не усвоили тот урок… И не перестаёт вести себя грубо. Я требую от вас публично извиниться и признать, что обвинения в трусости, которые вы бросили мне перед лицом моих людей, были беспочвенными.
— Хо-хо, — сказал Аркан. — Вызови меня на дуэль, Антуан. Твой дядюшка не посмел — и помер со знаменем в заднице. Давай, покажи что ты мужчина!
Публика пришла в экзальтированной состояние, Большой Холл забурлил:
— Он принцепс электор, монсеньор!
— Не рискуйте, барон!
— Неприкосновенность, помните?
— Антуан, это просто глупо, это ведь Аркан, они — маньяки, все как один!
Барон и герцог мерялись взглядами. Со стороны могло показаться что они и вправду готовы растерзать друг друга, столько ярости и упрямства было в глазах обоих молодых аристократов.
— Мне плевать, — руки дю Массакра легли на широкий, богато украшенный пояс. — Сегодня или в любое время, сейчас или после выборов, любым оружием и на любых условиях — я вызываю тебя на поединок, Аркан Буревестник!
* * *
XI РОЛЬ ЛИЧНОСТИ
Клинки со звоном сталкивались, горячее дыхание вырывалось из легких бойцов, зрители восхищенно ахали, комментировали самые зрелищные выпады. Поединок был красив, дуэлянты, казалось, равны меж собой — и состязание шло уже скорее не для того, чтобы первому нанести победоносный удар, а, скорее, с целью продемонстрировать мастерство фехтовальщика и храбрость перед лицом неприятеля.
Ристалище на Благородной стороне со всех сторон окружили богатые экипажи с гербами на дверцах. У барьера толпилась публика из высшего света и полусвета: местные благородные кавалеры в роскошных дублетах из парчи и бархата, щегольских шоссах и пуленах с загнутыми вверх носами, а также дамы в пышных платьях и головных уборах невообразимых форм. Женщины жеманно обмахивались веерами, делая вид что им вот-вот станет дурно от яростных ударов поединщиков, и комментируя внешний вид сошедшихся в схватке аристократов. Балконы ближайших гостиниц и крыши особняков оказались оккупированы челядью и простым людом.
Можно было подумать, что половина Кесарии пришла посмотреть, как два провинциала сражаются друг с другом, решая меж собой бесконечно далекий от столичных жителей спор.
На лице Буревестника уже обильно выступил пот, руки начали наливаться тяжестью: Антуан был хорош, очень хорош, ни один из любимых обманных финтов Аркана не достиг своей цели! Хотя, еще кое-что в арсенале аскеронского герцога оставалось…
— Оу! — аркановский палаш щелкнул по кончику меча дю Массакра, сшибая оружие в сторону, острое жало рвануло к лицу Антуана, публика замерла в испуге…
Но молодой барон был начеку: в последний момент он успел отшатнуться, отдернуть голову, его длинные волосы взметнулись в воздухе, палаш Аркана, коснувшись полуседой шевелюры барона, тут же вернулся в исходную позицию… Бойцы закружили один вокруг одного, едва ли не рыча от накала схватки. Но — в первую очередь каждый из них пришел сюда совсем за другим. Во главе угла сегодня стояла политика, а не дуэль.
— Парки, — сквозь зубы процедил Аркан. — Парки и скверы. Обходите парки и скверы, когда всё начнется.
Сомкнутые на мгновение веки дю Массакра стали свидетельством того, что он все услышал и принял к сведению: поединщики снова сошлись, и осыпали друг друга градом ударов — клинки образовали вокруг них что-то вроде стального вихря, и любое неверное движение могло стоить одному из аристократов жизни. Каждый из них уже понял, с кем имеет дело, оценил соперника — и дрался в полную силу, не оскорбляя соперника жалостью.
Симпатии кесарийской публики, оставались, конечно, на стороне барона. Все-таки он был своим, пусть и с Запада. Его перед боем благословил кюре со знаком крыльев Феникса на груди, пусть и не Белый Брат. В конце концов, Антуан дю Массакр носил рыцарские шпоры и принадлежал к известному оптиматскому роду, который возводил свое происхождение к легендарным вождям людей Западного Ковчега!
Буревестник же изначально считался признанным злом, его знамя выглядело откровенно пугающе, он одевался в черное и красное, жил в мрачном поместье с головами чудищ на колах, и вообще — был проклятым раскольником, клейменным ортодоксом. А что касается родословной, так всякий знал — если и придет в мир настоящий апостол тьмы, то фамилия у него точно будет такая же, как у нынешнего герцога Аскеронского. Если Аркан рядом — жди беды!
— ДЗАНГ! — клинки столкнулись у самых оснований, гарды уперлись друг в друга, Антуан и Тиберий тяжело дыша пытались перебороть один одного, упираясь ногами в утоптанную землю ристалища.
— Чертополох. Спроси в Башне Магов Чертополоха… — процедил Аркан, глядя в глаза дю Массакра.
— Р-р-ра! — они оттолкнулись друг от друга и замерли, готовясь к решительному натиску.
Временные союзники почти всё уже успели обговорить, и можно
