Притчи приемного покоя 2 - Андрей Левонович Шляхов
возможным направлениям отсюда.
Красавица уехала. Ни слез,
ни мыслей, настигающих подругу.
Огни, столпотворение колес,
пригодных лишь к движению по кругу».
Иосиф Бродский, «Я выпил газированной воды…»
Деревенские жители делятся на две категории. Первым нравится прелести пейзанской жизни – приволье, чистый воздух, размеренность бытия, свое хозяйство, парное молоко и прочее такое, а вторые тяготятся своей деревенской сущностью и мечтают о городе. Не абы о каком, а о настоящем – о мегаполисе, в котором жизнь бьет ключом… Ну, да – бывает, что бьет и по голове, но и в деревне тоже не все гладко. Зато в городе у каждого есть множество возможностей. Закрылась одна дверь – открылась дюжина других, а в деревне с возможностями туго и большинство их сводится к унылому ковырянию в земле. Сколько Влада себя помнила, столько ее тянуло в город. Родители не возражали, несмотря на всю свою устроенность (три коровы, стадо коз, пасека на тридцать ульев), поскольку понимали, что в деревне у дочери нет не будет никаких перспектив.
О поступлении в консерваторию Влада даже не мечтала – надо уметь трезво оценивать свои шансы, а вот колледж музыкально-театрального искусства имени Вишневской подходил ей по всем статьям, да и она ему тоже. На концертмейстера можно выучиться и в колледже, и в консерватории, но все определяется не дипломом, а талантом и удачей. Можно и после консерватории в какой-нибудь захолустной музыкальной школе работать, потому что ничего лучше не подвернулось, а можно и после колледжа аккомпанировать какому-нибудь звездному вокалисту, объездить с ним весь мир и купаться в лучах его славы…
На третьем месяце московской жизни Влада поняла, что вписаться в столичную жизнь, стать здесь по-настоящему своей, ой как непросто. Дело не в том, чтобы правильно ставить ударение в слове тирамису́ или знать культовые точки притяжения. Дело в том, чтобы кто-то ввел тебя в столичные круги, куда просто так, без проводника, не попадешь. Нет, попасть-то можно, раздобыв хитрыми путями приглашение на какой-нибудь светский раут, но на тебя никто не станет обращать внимания, будто ты не человек, а предмет мебели. С Владой такое случилось на премьере нового фильма режиссера Золотарского (как она раздобыла приглашение можно не рассказывать, и без того ясно, чем расплачиваются со своими благодетелями бедные девушки). Явилась в кинотеатр «Октябрь» вся такая восторженная, в фантастическом черном вечернем платье… Платье было сшито своими руками по образцу, увиденном на Эмме Стоун, но при этом выглядело «модельерским». И что? А ничего! «Облизнулась и ушла», как сказала бы мама. Заселфилась пару раз, чтобы поразить одногруппников, но позавидовали только такие же провинциалы, как и она, а столичные только снисходительно поусмехались – «сходила Дунька на парад» (это тоже из маминого лексикона).
Выход из сложившейся ситуации был один – найти мужика, который введет ее в столичные сферы. Желательно молодого, симпатичного и неглупого. Можно и женатого, это небольшая проблема, но непременно – вращающегося в культурно-богемных кругах. Ну, а если очень-очень повезет, то вдобавок еще и «ладного», так в их деревне называли мастеров постельных дел. Удобно же, когда все в одном флаконе…
Как это часто бывает, свое счастье Влада разглядела не сразу. В баре «Бухие вожди», где она с одногруппницами праздновала наступление зимних каникул, к ней привязался какой-то хмырь, небритый и неопрятный. Джинсы заношены до последней невозможности, вместо рубашки какая-то мятая гимнастерка, на голове – полосатая вязаная шапочка, сильно смахивающая на малышовую, а на безымянном пальце левой руки – огромный перстень с черепом… Короче говоря, нисколько не вариант, но при этом настырный, что твой дятел. «А вам здесь нравится?.. А можно вас угостить?.. А чем вы занимаетесь?.. Рекомендую вам здешние настоечки…». Наконец-то отвязался, но оказалось, что всего лишь выходил покурить. Вернулся и все началось сначала.
Отшивать надоеду грубым образом не хотелось. Во-первых, он не переходил рамки приличий – вел себя вежливо, то и дело улыбался, рук не распускал, комплименты отпускал нестандартные. Обычно мужики говорят про выразительные глаза и очаровательную улыбку, а этот то «свечой, озаряющей мрак бытия» назовет, то «принцессой Грёзой». Опять же – на Владиных подружек хмырь внимания не обращал, обхаживал только ее одну, пустячок, а приятно. Во-вторых, с незнакомцами лучше не обострять. Неизвестно же, какие тараканы живут в голове у человека. Скажешь ему: «отвали-ка нах…», а он достанет ствол и начнет шмалять, или тесаком на куски порубит. Люди правильно говорят, что худой мир лучше доброй ссоры.
– Харэ выделываться, – сказала подруга Инка, когда хмырь свалил на очередной перекур. – Упустишь!
– И что? – пожала плечами Влада. – Таких на каждом углу можно найти…
Выдержав театральную паузу, Инка выдала расклад. Оказалось, что мятая гимнастерка – это хит сезона от «Гарберри стайл», ценою, как минимум, в полтонны зелени. Джинсы тоже непростые, от Робина Зона, у него все такое, концептуально затасканное. Шапочка категории «бабушка связала», на самом деле от Ибалдини, синий, оранжевый и серый это его фирменные цвета, стыдно не знать, ну а перстень – творение Степана Дерберяна, изделия которого носят почти все отечественные звезды, только у него хватает творческой наглости на то, чтобы сочетать платину с серебром по принципу: «гениям все позволено». Лови удачу, дурцинея, пока она в руки плывет.
Мы видим то, что мы хотим видеть, все зависит от внутреннего настроя. На перекур уходил назойливый хмырь, а вернулся приятный молодой человек, которому Влада позволила угостить себя лимончелло. Шурик (так звали нового знакомого) показал себя правильным нежлобистым мужиком – заказал выпивку всей компании из семи девушек, а не только Владе и все последующие разы поступал точно так же. О себе поведал скупо – театральный художник, холостой, живу недалеко и потому часто бываю в «Вождях», но охотно рассуждал о искусстве, перемежая рассуждения смешными историями из жизни знакомых. Постоянно говорить о серьезном напрягает, постоянно смеяться – тоже, а вот когда серьезное чередуется со смешным, получается замечательно.
Главный принцип порядочной женщины: «сразу – ни разу», поэтому Влада отказалась от предложения погулять по ночному городу и уехала вместе с Инкой «домой», в убитую трешку на Носовихинском шоссе, которую они снимали на троих вместе со студенткой энергетического института. Шурик порывался оплатить им такси, но Влада категорически отказалась, потому что ей не хотелось выглядеть «пылесосом».
Отношения развивались стремительно – второе свидание закончилось в постели, дома у Шурика. «Без удивленья холодно уму, оно его живит и утепляет», сказал поэт Валентин
