Мальчик в шкафу - Leka-splushka
Но, нет.
- Вы раскаетесь! - раздался над маленькой площадью обители владирцев торжественный и печальный, хорошо поставленный и проникновенный голос "непонятого старца, преданного учениками", - я делал все ради блага, ради мальчика. Ради его шанса выжить самому, не губя при этом сотни жизней. Волдеморт вернется. Он не может умереть, потому что в этом мире его держит крестраж. И крестраж этот - Гарри Поттер. Мне жаль.
Старец поднял на толпу преисполненные искреннего сострадания очи, и муж мой (несколько мандражировавший от необходимости в наш просвещенный век присутствовать на самой натуральной казни через сожжение) пожалел, что поджигать не ему.
А я еще когда сказала, что у меня бы рука не дрогнула!
По толпе магов прошелестели охи и ахи.
Мой бизон (так себе это и представляю) набычился и напрягся, мысленно готовясь нынче же ночью покинуть страну.
Суровая женщина-кошка, промокая уголки глаз клетчатым платком, пояснила:
- Директор прав. Совершенно прав. Это ужасно, но мальчика теперь придется убить. О! Это так ужасно! Джеймс и Лили!
Это она отцу ребенка такое сказала. Представляете, да?
На наше счастье совсем рядом стоял отец Александр. Он и выразил недоумение, которое испытали монахи от таких заявочек и странной реакции окружающих. Хотя, чего они вообще ждали от колдунов богопротивных? Этим только дай христианского младенца в жертву принести!
- Успокойтесь, Вернон. Это бред! Никого убивать не придется! Зачем? Крестраж - это частичка расколотой души. Одержимого можно избавить от десятка полноценных демонов Божьей волей, а тут всего-то дело рук человеческих. Приступайте! - Священник взмахнул рукой, и колдуна, жестко прихватив под руки, повели к столбу.
Внезапно хлопнуло, пыхнуло жаром, разлилась, словно млечный путь в небесах, прекраснейшая из птичьих трелей, и огненная птица феникс оказалась у самого столба.
Дрова занялись огнем.
Инквизиторы засуетились, готовя крепления - как бы дровишки не прогорели бестолку.
Птичка вновь поднялась в воздух. Размах крыльев у нее был широк. Вернон говорил, что неслабо испугался в тот момент. Еще каким-то предвкушением повеяло от бородатого и от магов-Орденцов.
Но отец Александр вновь дал отмашку. На сей раз куда-то в сторону стен.
Сдвоенно хлопнули ружейные выстрелы. Врубили на полную мощные динамики из которых, полился речитатив покаянной молитвы, мешая собственные мысли разобрать, не то, что услышать чьи-то трели или вопли.
Мертвая птица вспыхнула и осыпалась пеплом.
Уже не столь благостного Дамблдора, преодолевая его сопротивление, приковали к столбу. Колдунов взяли в кольцо, предупреждая от необдуманных действий.
Тело человека на костре горит долго и неохотно.
И не прогорает полностью.
Все эти штуки с золой по ветру - сказки для легковерных дурачков. Даже в современном крематории, который дает жар, несоизмеримый с жаром самого большого костра, остаются какие-то куски и вкрапления.
Ох. Вернон так красочно об этом рассказывал, что проблевался в тот вечер не только сам, еще и мне плохо было.
Дамблдор мертв, мы убедились.
Только порадоваться не смогли. Очень уж страшно.
Ну, и барбекю лет семь потом не делали.
И вообще, обдумывая блюда из мяса, приходилось быть очень осторожной.
Одни хлопоты от колдунов!
Даже от дохлых.
Через три дня Чарли забрали на обряд экзорцизма.
Теперь Вернон остался дома, сторожить Дадличку, а я поехала проконтролировать, чтобы монахи не потеряли моего невидимого непоседу в своих мрачных залах.
Виделось что-то такое подземное, с глыбами гранитных стен и запахом сырости и плесени.
На деле же - обычная молельная комната на первом этаже.
Стул в центре комнаты, скамеечка в дальнем углу для меня.
Несколько монахов в капюшонах и с четками, запах ладана и еще чего-то смолянисто-масляного. Несколько зажженных свечей, щедро разбрызгиваемая святая вода, речитатив молитв, сбивающийся на протяжное пение псалмов.
И жуткий вопль, с заметавшейся черной тенью, которая вспыхнула золотистым контуром и рассеялась от какого-то действия самого неприметного из монахов, оказавшегося на проверку тем самым монахом-колдуном из отряда владирцев.
Вот и все. Моя семья совершенно свободна от всей этой чертовщины.
Могла бы быть.
Если бы не невыносимый характер моего "старшенького".
Чарльз Вернон Дурсль еще больше загорелся идеей стать монахом и бороться со злом.
Ну что в лоб, что по лбу! Осел упертый! С самого детства лишь бы куда-нибудь вступить!
Нет, святые отцы, это, несомненно лучше, чем доставучие колдуны.
Но, блин! Молодому парню монахом стать?!
Да он по младенчеству просто не понимает, о чем говорит!
И ведь опять та же история - у монахов нет своей воли.
Да они от имени собственного отказываются! Не то, что от своей воли!
Выполнять приказы вышестоящего бездумно, быстро и четко.
На роду что ли у мальчишки написано? Или в генах заложена эта потребность к подчинению?
Мне-то что опять делать?
До самых одиннадцати лет
А что я могла?
Мы сами пришли к Инквизиции. Как теперь объяснить парню, что это просто другая сторона все той же медали?
Тем более не просто мальчишке, а моему упертому паршивцу?
Вся надежда исключительно на то, что со временем перебесится.
Многие мечтали стать космонавтами, но сколько из них действительно ими хотели стать и добивались цели?
В то же время, помощь от церковников была. И весьма существенная.
Казалось бы, речь шла только о защите от волшебников. И защитили - после казни Дамблдора к нашей семье ни один маг добровольно не приближался. (Правда, и с аврорами-невыразимцами отношения резко охладели, а потом и вовсе их пост расформировало Мин.Магии, надеясь на святых братьев). Только за одну защиту инквизиторам можно памятник поставить.
А они на этом не остановились. Считайте сами:
- экзорцизм,
- мантию эту дурацкую как снимать и надевать обратно нашли в своих архивах,
- с мальчишками возились постоянно - турпоездки, каникулы, кружки и секции,
- мужу заказы делали. Что у них, прямо нет другого поставщика сверл? Да, конечно!
В общем, присутствие Церкви в нашей жизни стало особо серьезным.
Соседи начали принимать нашу семью за особо верующих, святой отец непременно справлялся, как нам понравилась воскресная проповедь.
Чую, еще немного, и Вернону можно будет баллотироваться на должность мэра. Такая у него репутация в городе.
Мы оформили все бумаги на мальчишку, и я получила свою порцию общественного восхищения моим гражданским
