Мальчик в шкафу - Leka-splushka
Я так поняла, что Дамблдор - тот еще интриган, переинтриговавший всех-превсех. Даже инквизицию, Министерство и, как мне кажется, самого себя.
Потому что, как бы ни выеживались Блэк и Снейп, Чарли никогда не полюбит магию и всякие ненормальности.
Скорее уж надо других крайностей бояться.
И я как в воду смотрела!
Да что там, с моим паршивцем и воды не надо - предположи худший вариант, и этот баран упертый с гарантией к нему придет и упрется! Паразит такой!
Чарли и его новый друг загорелись идеей вступить в Орден.
Обложились умными книжками и на полном серьезе принялись "готовиться в монахи".
Тьфу!
И ведь как об стену горох все мои слова!
Иногда терпение заканчивалось совершенно:
- Чарли! Ты последний из рода! Какой монах, ******* ******?!!!
В такие моменты Вернон старался быть рядом и уводить меня, от греха, подальше. Потому что этот мелкий негодяй же спорить начинал со мной! От слез на тему, что он вовсе даже не Гарри Поттер, а Чарльз Дурсль (и тогда последний - Ди-ди), до солидных (вот же, засранец!) рассуждений на тему того, что крестный Сириус и зельевар Нюниус - тоже последние в роду, но это не мешает им состоять в Ордене (хоть и не в том, в каком нужно), не имея наследников.
После таких скандалов, когда рука сама тянулась к тяжелому Вернонову ремню, сил любоваться грацией этого блохастого "примера для подражания" не оставалось.
Столько яда про чужую жизнь и внешность я не выдавала даже в колледже. Впору сцеживать и использовать в медицинских целях, как натирку при радикулите.
Тщательно прошлась и по их именам, и по патлам, и по халатам, и на тему того, что у магов не бывает монахов, как же так они без баб живут - кастрирует их бородатый пидорас что ли? Или всем бром льет?
У моей сестры - их ровесницы - уже вон сын взрослый какой, всю жизнь свою уже распланировал! А они все сопли жуют, сами себе не хозяева!
За "пидораса" на меня, кажется, особо обиделись (угадала я, что ли?), и события подошли, наконец, к трагическому финалу.
Вот же я дура истерическая, так тигра за усы дергать!
В один из вечеров я вдруг подумала, что жидкое мыло и моя подушка пахнут странно[10].
Но решила разобраться с этим утром.
А утром...
Во-первых, я не собрала на стол завтрак. Вернон перекусывал что-то сам. Видеть мне его не хотелось.
Хотелось валяться по кровати. Кожа стала чрезвычайно чувствительной. Волны чувственного наслаждения прокатывались по телу от простого потягивания.
И только заспанный голос Дадлички, вопящего в столовой об отсутствии завтрака и мамочки, погнал меня под холодный душ, вернув частицу разума в опустевшую голову.
Потом я удивилась сама себе, отпуская мальчишек гулять с шебутным крестным и его липко-мягким другом с вечно виноватой улыбочкой, которого вообще-то терпеть не могла. Я бы ему кошечку старухи Фигг не доверила, не то что Дадли с Чарли!
Но думала это как-то вскользь, попутно выключая камеры и диктофоны.
Что-то было не так, но что?
Мысль о грубой игре магов даже в голову не приходила.
А Нюниус казался таким сексуальным. Хотелось его понюхать... и поцеловать... и вообще, настроение такое... развратное. Гормоны расшалились.
Надо выпить и успокоиться.
- Думаете, что выпить надо вина, мистер Снейп? Вы тоже выпьете? Ого! А на меня там еще что-то осталось? А? Еще бутылка? Ну, хорошо.
От сальных Снейповых волос пахло самыми любимыми моими запахами. Полынью, горькой смолой, хризантемами, и немного клубникой.
Захотелось облизать ему нос. Что он вечно такой хмурый, словно самому от себя противно?! Классный же мужик! И умный - зашибись просто!
Меня, оказывается, возбуждают умные мужчины!
А я-то думала почему-то, что мне нравится надежность и спокойствие. А Снейпа с Ивонной хотела познакомить. Они бы сошлись характерами - два психа-химика!
При одном этом воспоминании, в животе у меня словно бы заворочалось что-то громадное и чешуйчатое, раздирая когтями внутренности. Кровь горячей волной хлынула в мозг, все мысли угасли, осталось только дикое желание* сделать из Ивонн отбивную и подать к романтическому ужину со Снейпом. При свечах.
Но, Боже мой! Это его имя! Кто же додумался назвать мальчика "Нюниус"? Мамочка или папочка?
У Вернона имя нормальней. И голову он моет регулярно.
В мозгу у меня что-то нехорошо хрустнуло.
Странно. Мозг же - субстанция не твердая. Чему там хрустеть?
- Петуния, с вами все в порядке?
- Нет, у меня перелом мозга, Нюнни, - абсолютно честно ответила я.
Мужчина отчетливо скрипнул зубами.
Я сделала резкий выпад, впиваясь в его губы своими, как учат нас дамские романы.
При этом другая часть меня - отстраненная и кипенно-белая от незамутненной ненависти - анализировала ситуацию, оценивала отключенные диктофоны, вчерашний "странный" запах и сегодняшнее гуляние мальчишек, выкладывая, словно сошедшийся паззл, очередную колдовскую мерзость, явившуюся в мою жизнь.
По-видимому, меня решили развести с мужем!
Твари!
Или шантажировать будут?
Только не пройдет номер. Бизон мой вовсе не такой идиот и вполне себе понимает, что то, что сейчас вытворяет мое тело - ко мне никакого отношения не имеет.
Другая-я, поглощенная своими эротическими переживаниями, самозабвенно целовалась, когда камин полыхнул, и в мой дом, распевая псалмы, принялись впрыгивать монахи-владирцы.
У самих целибат и мне малину обломали, разочарованно выдохнула околдованная часть меня, пока я-которая-почти-в-своем-уме облегченно выдыхала. Потом нагрузка на мозг стала запредельной, в ушах загудело, словно у меня в разогретой, как духовка, черепушке попкорн, и я отбыла в спасительный обморок.
Я уже не видела попыток Снейпа сбежать от Инквизиции, молящегося над моим телом отца Александра, рыдающего взахлеб Чарли, прибежавших от домика Фигг авроров, испуганных внезапной блокировкой каминов.
Препирательств авроров и монахов я тоже не видела, к своему счастью.
Зелье, которым меня накачали, оказалось убойным.
Таким, что два месяца я провела в одной из келий монастыря святого Владислава в Уэссексе.
Слонялась по двору, помогала ухаживать за розарием и зимним садом, ходила к заутренним молитвам, плакала от невозможности облизать выдающийся нос Нюниуса Снейпа. Не верила, что его на самом деле зовут Северус. Чувствовала отвращение при одном воспоминании о своем бизоне - помехе железных дорог и свободного секса. Опять плакала, представляя, что супруг мог и не выжить в "несчастном случае", организованном Орденом Феникса.
И опять плакала от того, что свадьбы не будет у нас с Нюнни,
