Артефакт острее бритвы - Павел Николаевич Корнев
Хотелось бы мне сказать, что шесть седмиц пролетели как один день, но нет, конечно же — нет. Если весь твой мир заключается в каюте, иллюминаторе и двери, иной человек с непривычки за полтора месяца и рехнуться может. Лично я на пару с Беляной мог плавать и плавать, даже в одиночестве не заскучал бы, а так очень скоро надоели друг другу хуже горькой редьки.
Всех развлечений — россказни Дарьяна о прочитанных книгах и мудрёных настольных играх. Да ещё время от времени по ночам били в небо картечницы. Однажды бахнул и главный калибр, но куда и в кого — разобрать не удалось, а морского сражения не случилось.
В последней трети плавания к нам присоединилось ещё несколько пароходов; Дарьян назвал получившийся отряд эскадрой. Днём стало жарко, ночью — душно. Оно и понятно: лето — оно и у антиподов лето.
— К экватору приближаемся, — пояснил книжник и веско добавил: — Тропики!
За время плавания я узнал страсть сколько новых мудрёных слов, а ещё приспособился тянуть в себя небесную силу почти столь же споро, как делал это при поступлении в школу Огненного репья.
Сотая часть таланта за сколько-то там минут? Вот-вот.
И да — развил зачатки узловых точек и разработал прожжённые меридианы. Новые — нет, новые формировать не пытался. Просто даже до конца не представлял, как к этому подступиться. К тому же хватало возни с сетью меридианов входящих — тут представитель торгашей не соврал: скудость энергетического фона привела к тому, что дух в этом отношении начал развиваться невиданными темпами.
Все мои соседи тоже сумели дотянуться до небесной силы — кто раньше, кто позже. Естественным образом произошло это лишь у Дарьяна, а Беляна и Огнич воспользовались моими советами и совладали с ограничениями уже к концу второй седмицы плавания. Впрочем, книжник им нисколько не завидовал и был рад уже хотя бы тому, что удержал от распада сформированный фрагмент абриса.
Ну а потом за иллюминатором вновь послышались крики чаек и замелькали в высоте крылатые силуэты всяких там альбатросов и буревестников. Некоторое время спустя наша эскадра вошла в залив, после и Тегос показался.
Причалы и пристани занимали всю гавань от мрачной громады форта и до широкого устья реки. Из-за речного ила и песка вода сделалась мутной и растеряла свой лазурный цвет, да и нечистоты немалого портового города свой вклад в эти изменения тоже, конечно же, внесли.
К моему немалому удивлению, пароход к пристаням не приблизился и бросил якорь прямо напротив устья.
— Дождёмся лоцмана и пойдём вверх по реке, — пояснил Дарьян. — Так быстрее всего до верхнего города добраться. Морской берег заболочен, здесь лихорадка свирепствует, поэтому в самом Тегосе только простолюдины живут. А укрепления верхнего города к тому же вход в Смарагдовое озеро перекрывают.
— Ты откуда всё это знаешь? — не выдержал Огнич.
Книжник в ответ пожал плечами.
— Прочитал.
Беляна посмотрела на меня с улыбкой.
— Тебе бы тоже, Лучезар, за книги засесть не помешало!
Я надменно фыркнул.
— Не боярское это дело!
Дарьян принял этот обмен репликами за чистую монету, и горячо возразил:
— Ну почему же? Библиотеки некоторых боярских родов могут поспорить с собранием наместника Царя небесного! И многие учёные…
В итоге мы выслушали очередную лекцию, под конец которой Беляна уже и сама была не рада, что затронула эту тему. Нервы-то не железные. Того и гляди за нами явятся, а доверия словам священника ни на грош. Хорошо, если и вправду не станет лютовать и обвинениями разбрасываться, но мог ведь и навешать лапши на уши, дабы во время плавания ничего не учудили. Поди — угадай. Опять же шесть седмиц срок изрядный — мало ли что за это время изменилось?
Вскоре пароход поднял якорь и двинулся вверх по реке. Берега её почти сразу раздвинулись, потянулась то ли заводь, то ли озеро, а когда русло вновь начало сужаться, на мысу показался приземистый замок — не слишком внушительный на вид и отчасти даже обветшалый, но при этом выстроенный столь удачно, что незваному гостю мимо было никак не проскользнуть.
Имелась там и пристань, но моё внимание привлекли не пришвартованные к ней паровые и парусные судёнышки, а деревья, среди которых хватало странных на вид — высоченных, лишённых боковых побегов и с длинными узкими листьями.
Пальмы! Я припомнил рассказы Дарьяна о растительности заморских земель и счёл, что его помогавшие коротать время побасенки были не так уж и бесполезны.
Ну а потом к нам заявился отец Шалый. Я и так от его появления ничего хорошего не ждал, ну а когда монах ордена Небесного меча втащил кандалы, едва чертей драных вслух не помянул.
— Это ещё зачем? — возмутился я, с первого взгляда узнав в зачарованных железяках оковы, предназначенные для отсечения тайнознатцев от небесной силы.
Священник вроде как даже удивился.
— А как иначе? — уставился он на меня. — Вас обвиняют в бунте и попытке человеческого жертвоприношения!
— Раньше без этого обходились!
— Раньше вам деваться было некуда! — отрезал отец Шалый. — Есть правила, и мы обязаны им следовать!
Пришлось подчиниться. Первым заковали в кандалы Дарьяна, следом пришёл и мой черёд. Впрочем, заковали — это громко сказано. Половинки наручников защёлкивались на запястьях и делались единым целым сами собой.
Я попытался вобрать в себя энергию, и зачарованный металл разом похолодел и потянул руки вниз неподъёмной тяжестью — не превозмочь.
— А меня-то зачем? — озадачилась Беляна. — Меня ведь ни в чём не обвиняют!
— Не полагаю разумным раздражать команду, которая и без того весьма недовольна тем обстоятельством, что вас до сих пор не повесили!
Звучал довод священника вполне разумно, и всё же стало не по себе. Заподозрил бы даже в этих объяснениях некое двойное дно, если б не помнил, сколь легко совладал отец Шалый с нами в прошлый раз. Начнём упираться или нет — это ровным счётом ничего не изменит.
Так вот и вышло, что на пристань мы сошли с оттягивавшими руки кандалами. И да — матросы провожали столь красноречивыми взглядами, что сразу становилось ясно: дай им волю, нас бы давно отправили на корм акулам.
Было жарко, душно и влажно, небо затянули неспешно наплывавшие с моря тучи, рубаха враз пропиталась потом. Впрочем, тут ещё и нервозность сказалась.
Отец Шалый отправил куда-то монахов, а
