Иль Мактуб. Судьба Эмира - Ульяна Соболева
Я посмотрела на него с недоумением. Нашим? Что он имеет в виду? Этот чёрный, обугленный дом — мой? Как это возможно?
— После твоего исчезновения, — продолжил Ахмад, его голос стал ещё тише, — этот дом сгорел. Всё исчезло вместе с тобой.
Моё сердце пропустило удар. Эти слова резанули меня. Исчезновение? Что он имеет в виду? Как я могла жить здесь, если я ничего не помню? Я посмотрела на него, пытаясь найти ответ в его глазах, но вместо этого видела только холод и уверенность.
— Ахмад, — прошептала я, пытаясь разобраться в собственных чувствах, — расскажи мне, как я оказалась здесь. Как я стала твоей женой? Я должна знать, кто я.
Он повернулся ко мне, его тёмные глаза прожигали меня насквозь. Я не могла понять, что он думал в этот момент, но что-то в его взгляде говорило мне, что этот вопрос не останется без ответа.
— Ты узнаешь всё, Вика, — сказал он тихо, но его голос был пропитан скрытой угрозой. — Но не сейчас. В своё время.
Я стояла перед обугленными руинами, чувствуя, как весь мир качается у меня под ногами. Дом, который, по его словам, когда-то был моим, стоял передо мной в печальной тишине. Каменные стены, разрушенные и черные, казались мне символом чего-то большего — того, что сгорело внутри меня вместе с моими воспоминаниями.
Он не смотрел на меня, его взгляд был устремлён на руины, словно он видел не эти стены, а что-то совсем другое — прошлое, которое мне недоступно.
— Ты жила здесь, Вика, — произнёс он медленно, как будто каждое слово давалось ему с усилием. — Просто поверь в это…
Он замолчал, его лицо снова приобрело ту маску, которую я так ненавидела — холодную, непроницаемую. Я чувствовала, что за этими словами скрывается что-то большее, что-то, что он не хочет мне говорить. Но почему?
— Ахмад, — я обернулась к нему, отчаяние начало прорываться наружу. — Ты должен рассказать мне всё. Как я оказалась здесь? Как я стала твоей женой? Ты обещал рассказать, но всё откладываешь. Я не могу больше жить в этой тени!
Мои слова прозвучали более резко, чем я ожидала, но это было слишком тяжело. Жить в плену воспоминаний, которые не принадлежат мне, было невыносимо. Я хотела узнать правду, как бы больно это ни было.
Он наконец повернулся ко мне, и его тёмные глаза встретились с моими. На мгновение в них промелькнула эмоция, которую я не могла понять — возможно, боль или сожаление. Но это было всего лишь мгновение, после которого его взгляд снова стал холодным и отстранённым.
— Я расскажу тебе всё, Вика, — сказал он, не отводя глаз. — Но сейчас не время.
— Не время?! — мой голос срывался от напряжения. — Ты держишь меня в своем доме, не даёшь мне возможности уйти, запираешь меня, и при этом говоришь, что не время? Когда же, по-твоему, наступит это время?
Он молчал, просто смотрел на меня. В его взгляде было что-то, что заставляло меня замолчать. Это было не просто упрямство. Я знала, что за его молчанием скрывается что-то важное, но он не готов был раскрыть это. Не сейчас.
— Когда я буду готов, — наконец сказал он, его голос был твёрдым, как камень. — Но до тех пор ты должна научиться терпению.
Терпению. Это слово резануло меня, как нож. Терпение? Я уже больше не могла терпеть. Всё, что происходило вокруг меня, было, как ловушка, из которой нет выхода.
— Я больше не могу, Ахмад, — выдохнула я, чувствуя, как слёзы подступают к горлу, но я сдерживалась изо всех сил. — Я не могу жить в этом постоянном неведении. Я хочу знать, кто я, кто ты. Почему всё так?
Он молча смотрел на меня, а затем подошёл ближе, его шаги были медленными и уверенными. Когда он остановился, между нами оставалась лишь пара сантиметров. Его глаза снова прожигали меня, но теперь в них было что-то новое — что-то, чего я раньше не видела. Это было не просто желание, не просто власть. В них читалось что-то глубже. И оно пугало меня. Он всегда пугал меня. Слишком властный, опасный и какой-то израненный. Словно зверь…и он может в любую секунду напасть и разорвать на куски.
— Вика, — его голос был тихим, но в нём было что-то такое, что заставило меня замереть. — Ты узнаешь правду. Но она не такая, как ты думаешь.
Мои руки задрожали, а дыхание стало прерывистым. Я понятия не имела, что он имел в виду. Но меня это напугало.
— Что ты хочешь сказать? — мой голос стал слабым, почти шепотом.
— Всё не то, чем кажется, — его слова резонировали во мне, как эхо, оставляя за собой пустоту.
Я стояла, как парализованная. Хотела задать ещё один вопрос, хотела потребовать объяснений, но вместо этого медленно выдохнула. Он ведь ничего не скажет. Ахмад снова отвернулся и пошёл вперёд, оставив меня стоять перед руинами, которые внезапно стали отражением моего внутреннего состояния — разрушенного, обугленного и полного тайн.
— Пойдём, — бросил он через плечо, и мне ничего не оставалось, как следовать за ним.
Мы вернулись к машине в гробовой тишине. Я не задавала больше вопросов, но внутри меня всё кипело. Я чувствовала, что стою на пороге чего-то важного, но это «что-то» было так далеко, так недосягаемо, словно Ахмад нарочно растягивал это ожидание. Машина тронулась, и мы поехали обратно.
Глава 14
Ахмад всегда был человеком действия. В его мире не было места для сомнений, неуверенности или вопросов. Он знал, что хочет, и добивался этого с такой силой, что перед ним рушились любые преграды. Я чувствовала… я знала, что в прошлом у нас есть тайна. Ужасающая и жестокая. Иначе он бы давно рассказал бы мне обо всем. Каждый раз, когда он появляется в комнате, воздух становится другим. Более тяжёлым, насыщенным, словно вокруг нас невидимые искры, готовые вспыхнуть пламенем. Он больше не кричит, не требует. Он терпелив, внимателен. Его прикосновения стали мягче, слова — осторожнее. Но это не успокаивает. Это пугает. Сегодня вечером, когда он пригласил меня на ужин, я почувствовала себя загнанной в угол. Он не просто зовёт меня разделить трапезу, он выстраивает между нами мост,
