Сэр, простите, ещё кое-что... - Таня Белозерцева
Расстроившись, Денвер попытался усовестить пацана через отца, мол, поговорите с мальчиком, сэр, объясните ему… на что Коломбо мудро заметил:
— Да вы не переживайте так, мистер Куонеб. Всё будет в свое время. Не торопите Гарри, он сейчас просто живет, растет и развивается, а потом и до Хогвартса дозреет. Там-то уже надобность появится: надо будет, и поедет, никуда он не денется от своей магии.
— Так-то оно так, — согласился Денвер. — Но магию тоже надо развивать, это не дело, когда она дремлет, сырая и ни к чему не подготовленная.
— Понимаю, — покивал Коломбо. — Но заставлять Гарри что-то делать насильно я не стану. Это не этично: врываться в личное пространство человека против его желания. Магия Гарри — это сугубо личное его дело, и только он решает, как с ней поступить.
Индеец горько вздохнул — не спешит Гарри призвать своего коня. Придется скакуну ещё поспать-подремать… Но и Коломбо прав. Мальчик ещё так мал. Это ему, индейцу, надо воспитывать мужчину чуть ли не с пеленок, индейские дети рано взрослеют, уже к трем годам они приучаются к ответственности наравне со взрослыми, в отличие от детей белого человека.
Мяч, сияя разноцветными боками, упруго прыгнул к краю тротуара, ударился о поребрик и, пружинисто отскочив, бодренько ускакал куда-то вбок, подчиняясь силе тяготения и траектории. Гарри, громко топая сандалиями, побежал за ним, спеша перехватить. Но подъездная дорожка пошла под уклон, и мяч, сверкнув на прощанье красно-синим боком, занырнул на чужой двор, проскочив под калиткой. Подойдя к которой, Гарри вздохнул, узнав дом Мэдисонов. Войдя во двор, пошагал по дорожке, зорко высматривая яркий мяч. И тут же увидел его — он закатился под лавку и весело дразнился глянцевым бочком, мол, подойди, возьми! Гарри бы рад, да лавка занята! На ней сидел верзила-Грэм. Сильно располневший к своим двадцати двум годам, белобрысый пузан теперь слыл хулиганом среди молодежи и наводил страх и ужас на нынешних молодых благочестивых мамочек, которые чуть ли не крестились при виде его гигантской фигуры и крепче вцеплялись в ручки своих колясок с младенцами.
— Привет, Грэм, — поздоровался Гарри, подходя ближе. Толстяк открыл глаза и лениво глянул на пришельца, а узнав, степенно кивнул.
— Привет, мелкий. Не подашь мне пива?
Гарри проследил за его взглядом к переносному холодильнику и без колебаний подошел. Достал банку охлажденного пива и подал Грэму, попутно забирая из-под лавки мяч. Попрощался:
— Пока, Грэм!
— Пока, приятель, — верзила отсалютовал банкой.
Грэма ребята хорошо знали, тот работал в автомастерской, помогал своему отцу, любил рептилий и обожал сестренку Шарлотту, из-за чего случались разногласия с матерью, работающей на двух работах — официанткой в ночном баре и медсестрой в больнице. Грэма злило то, что девчонка мать сутками не видит: с работы та приходила к обеду, когда Шарли училась в школе, и уходила к пяти, то есть опять оставляла мелкую без своего личного присутствия. То ли дело раньше, когда Шарли была маленькой, тогда у матери хватало времени, пока не приспичило вдруг наняться в ночной бар официанткой…
Вернув мяч на улицу, Гарри ненадолго забыл о Мэдисонах, как и всегда, впрочем. Он всех ребят со своего квартала знал, а также и то, что не у всех у них дела благополучно в семьях обстояли: кто-то из знакомых курил травку, у кого-то родители темными делишками занимались, при этом стараясь не перегибать сильно рамки. Наличие соседа-полицейского, знаете ли, сдерживало в некоей узде. И что интересно, Коломбо даже не пытались подкупить — слишком хорошо знали его честную и неподкупную натуру, так же, как и постоянство к некоторым вещам. Ну, а сам Коломбо охотно прикрывал глаза на мелкие шалости-проделки некоторых соседей, прекрасно понимая, что весь мир под контролем не удержишь.
Наконец-то вечер. Потемнело небо и зажглись фонари, в домах задвинуты шторы и зажжен свет, замерли в гаражах честные трудяги — автомобили. И собрались на кухне все домочадцы, а сегодня даже папа дома! Гарри весело смеется, глядя, как отец, увлеченный новым делом, покрикивает на Пса:
— Убей! — показывая при этом на себя. Потом, указывая на дверь, строго командует: — Целуй!
Бассет смущенно моргая, кротко и обожающе, смотрел на хозяина, откровенно не понимая, чего от него хотят… За столом во время ужина лейтенант рассказал причину своего странного поведения. Оказывается, в его новом деле раскрывается крайне необычное преступление, орудием убийства которого послужили два прекрасно дрессированных добермана, которые по специальному закодированному хозяином приказу загрызли человека. Команда «Фас» была замаскирована под невинную фразу «Розовый бутон», которую неосторожно произнесла сама жертва, искусно спровоцированная убийцей. Лейтенанту пришлось защищать собак, благо, что знакомая дрессировщица объяснила, что доберманы на самом деле нормальные собаки, а не испорченные дурным владельцем механизмы для убийства. И она же сумела переориентировать доберманов Лорел и Харди так, что они сами помогли доказать убийство, облизав лицо полицейского по той самой смертельной команде — розовый бутон! Таким образом Коломбо спас собак от усыпления и арестовал преступника.
Теперь, находясь дома, в кругу семьи, он мило дурачился, играя в дрессировщика, пытаясь воспитывать своего бассета. Гарри и Мирабель, развеселившись, начали сами изображать собачек, звонко тявкая на папу и требуя внимания вместо меланхоличного и ленивого Пса, Фрэнк вскоре хохотал, сидя на ковре и обнимая расшалившихся детей. Гарри, прижатый к груди, блаженно затих, слушая, как сильно бьется и стихает, успокаиваясь, папино сердце. Вздохнув, тихо шепнул:
— Папа, я тоже буду полицейским, ладно?
— Ладно, — улыбнулся отец и лукаво спросил: — А не передумаешь? Сам же сказал, что Энди скукоте учится.
— Я был не прав, папа, — Гарри тоже улыбнулся. — Я точно стану полицейским. Стану сильным и храбрым, как ты, и буду защищать людей.
— Ну хорошо, хорошо… — вздохнул Коломбо, зарываясь лицом в макушку. — Хорошо, сынок. Уверен, ты будешь отличным полицейским. И наша династия никогда не прервется, и много-много лет спустя по Лос-Анджелесу будет ходить всё тот же лейтенант Коломбо. Ты только должность капитана не бери, она сидячая, вот тогда ты будешь скучать за бумажной, скучной и пыльной работой.
Гарри засмеялся, отлично понимая отцовский юмор. Мирабель, зажатая под мышкой с другой стороны, запрокинула голову и звонко сообщила:
— А я буду витинаром, папочка!
— Ты ж моя прелесть! — умилился отец, целуя дочку в кудрявую макушку.
На этой милой ноте закончился
