Вокруг Света - Журнал «Вокруг Света» №11 за 1979 год
Аргентина же никак не хочет примириться с действительностью, название «Фолклендские» не признает и называет острова не иначе как Мальвинскими, остров Западный Фолкленд именует Гран-Мальвиной, а Восточный Фолкленд — Соледадом. Местные сувенирные лавки торгуют вымпелами, на которых равноправно представлены и английский и испанский варианты названий:
Falkland Islands Islas Malvinas.
Вообще атому архипелагу на названия везло. И наверное, вымпелы пользовались бы еще большим спросом, если к двум ныне известным были бы добавлены все наименования, полученные островами в прошлые века.
Во второй половине XVI века английский адмирал Ричард Хоккинс видел Фолкленды с моря (но Не высадился там) и назвал архипелаг Землей Девы. А в 1592 году острова стали называться уже Южной Землей Дэвиса — в честь английского капитана Джона Дэвиса, первым ступившего на здешний берег.
Восемь лет спустя архипелаг был открыт вторично. На этот раз отличился голландец Себалд де Верт, и острова нарекли Себалдинскимн.
Следующая страница истории Фолклендов открывается с появлением на них французских моряков из города Сен-Мало. Желая увековечить свою родину, они назвали острова Малуинскими. От этого слова и родилось позднейшее: Мальвинские. Французы, впрочем, вскоре надолго покинули негостеприимные острова, и лишь в 1764 году Антуан де Бугенвиль пристал к острову Восточный Фолкленд, а затем водрузил флаг своей страны над фортом, заложенным его командой и колонистами. Архипелаг официально стал принадлежать Франции.
Вскоре происходит неожиданное: в результате штурманской ошибки на острова случайно натыкается английский коммодор Джон Байрон, дед знаменитого поэта. О присутствии здесь французов «Джек Бурь», как прозвали неукротимого коммодора, не знал и потому «присоединил» архипелаг к английской короне. Островам было дано имя Фолклендских в честь известного в то время политика виконта Фолкленда. Этот акт как бы подвел черту под затянувшейся игрой в имена.
Еще некоторое время и Англия и Франция одновременно наслаждались сознанием своей власти над островами. И тут словно снег на голову: в дело вмешивается Испания, до этого не принимавшая в споре никакого участия.
Французы не пожелали ввязываться в конфликт и в 1766 году продали права на Ислас Мальвинас Испании, а ровно через полстолетия произошли события, которые подорвали прочное положение Испании в Латинской Америке: Аргентина обрела независимость. Отказавшись от протектората Испании, новое государство назначило на архипелаг своего губернатора и вскоре стало отправлять на Ислас Мальвинас ссыльных.
И наконец, в 1833 году здесь снова появился британский флот, а с ним и необходимые атрибуты власти — английский губернатор и «Юнион Джек» — государственный флаг Соединенного Королевства. Аргентинцы были изгнаны, а англичане, почти 70 лет тому назад провозгласившие Фолкленды своей колонией, вернулись сюда на правах хозяев.
Впоследствии Аргентина не раз заявляла о своих правах на острова, но на Фолклендах продолжали жить и действовать англичане. Казалось бы, страстям давно пора остыть. Однако до сих пор аргентинские туристы при случае спешат напомнить о том, что они здесь не гости: в разговоре, никогда не назовут острова иначе как «Ислас Мальвинас», а наиболее убежденные спешат прибегнуть к языку плаката. Когда я впервые оказался на берегу Порт-Стэнли, столицы архипелага, то сразу же увидел на стене одного из портовых складов размашистый текст на испанском языке: «Да здравствует Аргентина!»
Через день надпись оказалась «отредактированной». Видимо, не успел еще аргентинский — «мальвинский» — туристский теплоход отвалить от причала, как некий местный патриот — «фолклендец» — перечеркнул испанскую фразу и столь же размашисто написал рядом, словно бы от имени всех островов архипелага: «Хотим навсегда остаться английскими!»
Собор и монументы
Подобно большому и яркому живописному полотну, Порт-Стэнли лучше всего рассматривать издали. Это очень просто: город, примостившийся на покатом прибрежном холме, прекрасно виден с палубы стоящего на рейде корабля.
С такой вот смотровой площадки, находясь на борту НПС «Академик Книпович» (1 Научно-промысловое судно Всесоюзного научно-исследовательского института морского рыбного хозяйства и океанографии (ВНИРО).), я впервые увидел небольшую столицу Фолклендов.
В тот час тучи словно специально рассеялись, и перед нами предстал освещенный солнцем городок. Дома зеленые, голубые, оранжевые, красные; небо голубое, в белых кучевых облаках; море темно-синее, разлинованное бесконечно длинными полосами пены, — вот что такое Порт-Стэнли и бухта Стэнли-Харбор в те редкие мгновенья, когда солнце находит лазейку среди туч.
С расстояния в четверть мили город, протянувшийся на два километра, виден целиком, как на тарелке. Взгляд с легкостью проникает в небольшие приусадебные участки, бродит по закоулкам и окрестностям. Прямо от причала убегает вверх на холм широченная, не по местным масштабам, улица. Это Фелумел-стрит — главный городской меридиан. Слева — портовые здания, отель, небольшие одно-, двухэтажные жилые домики. Окраина этой половины завершается сиротливым и неуютным в своей каменной наготе кладбищем.
Все жизненные центры и самые красивые здания предпочли расположиться в правой части Порт-Стэнли. Да и прилегающие окрестности здесь интереснее: невысокие горы Две Сестры, Низкая и холм с неожиданным названием Двенадцать Часов скрашивают безнадежный пейзаж.
В пяти минутах ходьбы от причала — разумеется, по правую руку от Фелумел-стрит — располагается самый южный в мире кафедральный англиканский собор. Внешне это массивное, тяжеловесное здание из темно-коричневого кирпича выглядит самым древним строением города, но лишь внешне. Менее ста лет тому назад на этом самом месте стояла церковь Святой Троицы, в которой служил молебны первый епископ на Фолклендских островах преподобный Стирлинг. Но в 1886 году торфяной грунт разверзся под храмом божьим, и церковь пришла в негодность. «Доблестный епископ», как его величают местные историки, тут же организовал сбор пожертвований. Свою лепту внесли поселенцы, капитаны заходящих кораблей... Раскошелилась и королева Виктория: в числе трех тысяч фунтов, собранных Стирлингом, были и ее личные... тридцать.
Сегодня могучее здание собора — его строительство закончилось в 1907 году — значит для фолклендцев гораздо больше, чем просто место для богослужения. Собор стал гордостью города, символом трудолюбия островитян.
С четверть часа, не более, провел я в соборе, н о этого времени вполне хватило, чтобы погодные декорации сменились полностью. Только что солнечный и красочный, Порт-Стэнли вдруг предстал в совершенно ином свете. Собственно говоря, света почти не было. Невесть откуда взявшиеся черные тучи как крышкой захлопнули голубое небо.
Подгоняемые порывистым ветром, стремительно летящие на восток тучи обильно сеяли мелкий и холодный дождь. Мрачно глядится в такую погоду и без того невеселая пирамида из четырех огромных вороненных дождями и временем китовых ребер. Пирамида была установлена рядом с собором в 1933 году в честь столетия английского первопоселения на островах. Однако ныне этот памятник наводит совсем на иные мысли.
Когда-то окрестные воды буквально кишели китами и ластоногими. Еще Дрэйк, Кук и другие мореплаватели, описывая свои путешествия, поведали миру о добродушных тюленях, населяющих южные моря. И потянулись в эти края промысловики. Уже в 1766 году у берегов Фолклендов был открыт котиковый промысел, затем на мушку взяли морских слонов, а в 1799 году в районе архипелага англичане рьяно принялись за китов.
Безудержное истребление самых крупных на Земле млекопитающих продолжалось более полутора столетий. Бывало и так, что могучий шторм загонял в фолклендские фьорды суда, не успевшие наполнить трюмы бочками с китовым жиром. Тогда китов заменяли пингвины. Многие сотни тысяч этих беззащитных нелетающих птиц были безжалостно переработаны на жир. Чем упитаннее были птицы, тем охотнее их забивали. Вот почему больше всего погибло королевских пингвинов, самых больших и красивых на Фолклендских островах. Но и этого мало. Пингвинов отлавливали, чтобы пополнить продовольственные запасы. Попутно на корабли перетаскивали десятки тысяч яиц. Трагическая история, грустные мысли, печальный памятник...
Но есть в Порт-Стэнли — городе, на памятники, в общем-то, небогатом, — еще один монумент совершенно иного свойства.
В двух десятках шагов от моря стоит скромный четырехгранный столп с бронзовой каравеллой на шпиле. К одной из граней пристроен трон, на котором восседает богиня Победы. Установлен монумент в память о событиях первой мировой войны, дотянувшейся даже до столь отдаленного клочка земли.
