Хозяева-2 (СИ) - Вадим Хлыстов
— Ты ведь рассказал нам про библиотеку, которую якобы разделили на несколько частей, верно?
— Да, рассказал…
— Смотри мне в глаза, хезур! То, что сейчас грудой валяется на полу, осталось каменным столом? За ним можно есть, пить, класть на него щипцы для пыток, иметь на нем, в конце концов, женщину, если совсем невтерпеж и нет желания добираться до ложа? Отвечай!!
Проснувшаяся память услужливо подсовывает старшему ученику его ответ:
— Нет, это теперь обычная куча бесполезных камней….
Длинноволосый приказывает старшему ученику вернуться в кресло, а сам усаживается напротив:
— Молодец. Соображаешь. Теперь слушай внимательно, хезур. То, что ты сейчас услышишь, еще не удостаивалась слышать ни одна безволосая обезьяна. Так вот — библиотеку Великого Дома невозможно разделить, не разрушив, так же как и этот стол. Понимаешь?! Она — неделима! Попытка ее раздробить приводит к немедленному, подчеркиваю — немедленному уничтожению! Мало того. Лишь Второй Отец и Первая Мать Великого Дома могут прикасаться к своей библиотеке, а другие Главы Домов к чужому хранилищу знаний — лишь после смерти его владельцев. Оно недоступно, как отражение в зеркале, даже для глав чистых кланов Дома, могущих его лишь видеть. Не говоря уже о вас, людях. А тебе твой наставник, наверняка с очень серьезной миной на лице, рассказывал сказку, что какие-то мерзкие потомки обезьяны легко нашли хранилище знаний Великого Дома и затем своими грязными лапами, просто и незатейливо, делили на части то, что не могли видеть и ощущать. Этого не может быть, потому что не может быть никогда, человечек! Даже я не смог найти библиотеку Дома Пикчу после той битвы. Я — глава Великого Дома!! Ты хоть осознаешь, что это значит? Я. Не смог. Найти. Правда, мне, старому дураку, еще тогда надо было задуматься, почему я это не смог сделать. Но что теперь говорить попусту…
Кеб слышит свой полный смятения голос:
— И что это все значит? Если наставник лгал, то для чего? Во имя чего?
В его поле зрения внезапно появляется та обворожительная женщина по имени Марта. Она теперь стоит за креслом, в котором, развалясь, ухмыляется седовласый:
— Это означает, обезьянка, что твой якобы учитель на самом деле такой же, как и мы, Высокородный. Он — это непонятным образом выживший Второй Отец Великого Дома Пикчу, и зовут его Невр, чтоб ему заблудиться на полях Эхаби, отступнику и негодяю, когда мы его туда рано или поздно отправим! Тебе лгали, лгали всегда и с самого начала. А вас всех, скопом, весь ваш так называемый тайный магический орден, он пользует, как публичных девок в дешевом портовом притоне…
Старший ученик вновь осознает себя в личных покоях Верховного жреца Бога Смерти. Воздух вокруг него теперь гораздо плотнее вод Великой Зелени. Но его тело сейчас черпает от неизвестного, стороннего источника силы, позволяющие не просто начать делать третий шаг, а делать его гораздо быстрее. Однако и тот, кого Кеб знал как своего учителя и наставника, внезапно начинает двигаться стремительнее. Он уже стоит на ногах, его правая рука тянется к магическому посоху, а ставшие вертикальными зрачки глаз на зеленом фоне пылают расплавленным золотом, и в них плещется жажда крови хищника, выходящего на охоту.
Кеб твердо ставит ногу на плиты пола, заканчивая третий шаг, при этом глядя прямо в глаза Верховному магу Империи Тукан. Травяная зелень за вертикальными зрачками у того внезапно сменяется бирюзой вечернего неба, ярость расплавленного золота плавно перетекает в безмятежность янтаря, и сознание старшего ученика вновь возвращается в подвал. Оказывается, что он сейчас смотрит в глаза Первой Матери, называющей себя Мартой, а та терпеливо-снисходительно отвечает Кебу на его вопрос:
— Ты спрашиваешь, зачем мы тут? Да нам по большому счету на вас наплевать, хезур. Если бы Невр со своей женой не применили «оружие последнего дня» и Тропа, о которой тебе рассказал твой мнимый наставник, оставалась бы открытой, мы бы и пальцем не пошевелили, даже начни вы истреблять друг друга под корень. Подумаешь — одной культурой больше, другой меньше в бесконечном многообразии разветвлений Тропы.
Ты даже представить себе не сможешь, сколько я видела руин цивилизаций, гораздо более развитых, чем ваша, среди которых сейчас гуляет лишь ветер. А по развалинам великолепных храмов, грандиозных дворцов, бывших прекрасных светлых школ, среди некогда чудесных садов, превратившихся в непроходимые леса, теперь скачут лишь безмозглые животные.
Но сейчас мы все в одной лодке, как это ни печально. То, что делает с вами Второй Отец Дома Пикчу, не просто опасно, а смертельно опасно для нас всех…
У Яра, сидящего рядом с ней, внезапно на указательном пальце правой руки отрастает звериный коготь, и он осторожно, но все же вполне ощутимо стучит им сначала по голове старшего ученика, а потом тычет в левую часть груди:
— Не знаю, поймешь ли ты меня, человечек. Но все же попытаюсь объяснить. То, что у тебя под костями черепа, должно соответствовать тому, что у тебя бьется в груди. Говоря проще — уровень знаний должен соответствовать тому, что мы все, разумные, называем моралью. Обладание знаниями — это ответственность. Громадная ответственность. А вы с помощью Невра сейчас превращаетесь в одну огромную, беспринципную, бездумную обезьяну. Для которой вот-вот выкуется огненный меч, способный одним ударом уничтожать не только десятки и десятки тысяч подобных вам, но и угрожающий нам, Высокородным. Я и Первая Мать, после того, как вытащили из тебя даже то, что ты давно забыл, совершенно уверены, что Невр из человеческих магов подготавливает замену кланов, уничтоженных нашим Домом в последней битве. Второй Отец Дома Пикчу готовит вас для войны, для абсолютной власти над Террой, а не занимается тайной благотворительностью по распространению знаний и обучению магии, хезур! Можешь убедиться, мы не лжем тебе!
Пальцы рук старшего ученика оказываются сцепленными с пальцами Второго Отца и Первой Матери Дома Ибер, и в сознании Кеба яркой звездой вспыхивает объединенный циклопический внутренний мир Высокородных, по сравнению с которым его «я» кажется лишь маленькой, никчемной песчинкой. В этой разверзшейся вселенной все грандиозно. Свершения. Желания. Чувства. Мечты. Память. Пороки. Добродетели. Поступки — одни достойные тех, кого когда-нибудь назовут святыми, а за другие Бог семисвечника, в другой реальности, низвергнет с неба своего Архангела. Нет в этом мире только лжи, которая именно сейчас относится к старшему ученику. И поэтому Кеб сразу верит этой вселенной. Безоговорочно.
Образ соединенного духовного мира двух Высокородных исчезает из сознания Кеба, и
