Второе рождение - Юрий Владимирович Деревянко
– А камера-то где?
А эта красотка берёт - и показывает пальцем на свой правый глаз. Почесал затылок.
– Не понял.
А она показывает на телевизор опять, а там ошалелая рожа. Такая ошалелая, что не сразу себя признал. Так и сел. Хорошо, что не на пол. А она убрала картинку с экрана и вдруг заявляет:
– Извините, уже утро. Мне необходимо позавтракать.
– Потерпишь. Худеть полезно. Вы в курсе, гражданочка, что это называется - "Незаконный оборот специальных технических средств, предназначенных для негласного получения информации"?
Порылся в планшете.
– Статья 138.1 уголовного кодекса Российской Федерации. До четырёх лет лишения свободы.
Она застывает от неожиданности.
– Глазик-то Вы этот, гражданка Курова, где раздобыли?
– Я не раздобывала! Мне его в клинике поставили!
– Ах - в клинике? Адресочек клиники, позвольте спросить?
– Я Вам даже карту покажу, только дайте позавтракать! Мне питанием заправиться пора!
И правда - на телевизоре уже и карта с отметкой. Через дорогу от водохранилища. Вбил адрес в планшет - и точно. Окружной центр по протезированию. В народе "протезным заводом" называют. Так вот - какие они там дельца прокручивают! По быстрому открыл данные на гражданку Курову, Н.А. Что за чёрт. Инвалид первой группы. Причём почти по всем возможным пунктам. А напротив сидит девица - здоровая, как лошадь. Кровь с молоком - хоть сейчас женись. И фото планшет выдаёт явное её. Только почему-то в деле нет отпечатков пальцев. Вместо них отметка "бионические протезы рук".
– Покажите Вашу ручку, Надежда Антоновна.
Она смущается, хотя и не краснеет. И протягивает руку. Пощупал - и сразу понял, чем она так парня отделала. Под тонкой кожей - твёрдая, как железо. И холодная. Листанул дело ещё дальше - а там ещё интереснее. Потерпевшая и свидетельница по делу о поджоге. Фото в деле. Труп какой-то обгоревший. Оп-па. Она же, только... Мать-перемать! В офицерском без отличительных! И при ней - две сотрудницы-старлея и какой-то солидный в штатском, но с выправкой!
– Ну вы долго ещё? – ноет она. – Я же говорю - мне завтракать давно пора. У меня заправка на исходе. И я на работу уже опоздала, сегодня моя смена.
Поглядел на неё, на телевизор, на планшет, снова на неё.
– П... Прошу прощения, Надежда Антоновна. Сразу такие вещи говорить надо. Вы уж простите, но сами понимаете - формальности надо уладить. Покушение - дело серьёзное. А завтрак сейчас оформим.
Во - зараза. И выглядит ведь как по документам - не старше двадцати!
* * *
Глава 9
Индикатор запаса питания уже проехал "ноль" и показывает "аварийный резерв восемьдесят процентов". Спасибо, что хоть батареи хватит ещё надолго. Но что будет, если кончится резерв? Чтобы хоть как-то растянуть резерв, лучше лишнее не думать. Особенно о таких страшных вещах. Мобильник уже должен быть отправить запрос. Но почему ничего не происходит? А этот придурок в погонах тянет хвоста за кот. Неужели придётся ему всё про себя объяснять? А поймёт ли? Дура, почему не засекла - на сколько хватило этих двадцати процентов резерва? Становится по-настоящему страшно. Хочется наброситься на этого придурка, вырваться из кабинета... А дальше? Попасть в тюрьму за нападение на сотрудника и сопротивление при задержании? Вдруг полицейский меняется в лице и начинает суетиться. Может быть - ему на планшет что-то сообщили? Достаёт обрезиненный телефон, звонит кому-то:
– Катюша, завтрак для нашей гостьи. Что? Про неё звонили из управления? По высшему разряду, Катюха! Что?!
Бросает трубку.
– Извините пожалуйста, Надежда Антоновна. Но Вы тоже хороши. Хотя я не знаю всех ваших правил. Но как-то же можно было намекнуть. Вы меня сейчас не снимаете?
– Запись не ведётся.
Он падает на свой стул.
– Простите. Тут так заработаешься... Куча висяков по участку, а тут Вы... Только за последний месяц два случая нападения, похожих на Ваш. И никаких зацепок.
– В каком смысле - похожих?
– А Вам в управлении разве не говорили? Ограбления. Девушки с черепно-мозговой, обе ещё в больнице. Спасибо Вам за помощь. Честно - я не знал, что Вас прислали. Мне сообщить о Вашем успехе?
Начала догадываться, что он принимает за кого-то.
– Ммм... Пожалуйста - не надо. Я сама доложу. Оформите ему, как ещё одно нападение, пойдёт прицепом. Если получится - меня лишний раз не дёргайте. Мне своих дел хватит.
– Ваш завтрак!! – влетела со знакомой пластиковой бутылкой тётка в форме.
– Это?! – удивился полицейский.
Схватила бутылку из рук тётки, аккуратно вылила часть в рот. Индикатор запаса питания сразу переехал в "плюс". Вместе с ним ушли остатки паники. Наконец-то спокойно разглядела его погоны и нашла картинку в телефоне.
– Увы. На службе испортить желудок - легко. Следите за своим здоровьем, лейтенант. Вы же записали мои показания?
– Конечно. Лишнее я сотру, – закивал он. – Простите ещё раз.
– Ничего, лейтенант. Бывает.
* * *
Пришла домой и плюхнулась на диван. Страшно подумать - что было бы, если бы не титановая черепная коробка. Старательно ощупала голову. Вмятин - кажется - не осталось. Но осталась память о страхе. Страхе глупо умереть от голода. И просто - о страхе умереть. Какими же глупыми и жалкими сразу стали все прежние мысли о том, чтобы самой уйти из жизни.
– Не дождётесь, – сказал сама себе вслух. Встала, подошла к окну и посмотрела на хмурый день. В такие дни даже работы на мойке меньше - многие не посылают машины на мойку, ожидая дождя. Поэтому и начальник спокойно воспринял, когда позвонила. Представила себе, что могла бы больше даже этого не увидеть - и словно мороз прошел по коже. А потом подумала о тех двух девушках, которых этот гад оставил лежать в тёмном переулке. Сразу нахлынула и злость на него, и жалость к ним. А ещё - гордость за то, что сумела его поймать. Как говорится - с поличным. И набрала мамин номер.
– Привет, мам. Как твои дела?
– Надька, ты куда пропала опять?
– Ой, вся в делах. Сейчас только с задержания.
– Чего?!
– Преступника ловили, мам. Вот не зря я тренировалась, физподготовочка пригодилась.
– Надька, ты с ума сошла! Я думала - ты в отделении будешь тихо сидеть, а ты что - по бандитским местам
