Не твоя семья - Оливия Лейк
Хреново. Ангелина ушла, и мне ее никак не удержать. Когда остался один, набрал Марата.
— Я перекинул тебе договор от адвоката Ангелины. Посмотри его и тащи свою задницу в Сочи.
— Завтра утром буду, — деловито ответил. Мы не только друзья, но я клиент, и мои интересы дружище блюдет.
— Добавь пункт, что положения договора могут пересматриваться в двустороннем порядке путем переговоров, — попросил я.
— Это какие пункты ты уже хочешь пересмотреть? — а вот это уже друг в нем с усмешкой интересовался.
— Все тебе расскажи.
Прочитает и поймет сам. Следующим шагом было позвонить маме: пусть подготовит дом к нашему приезду. Я не был там больше трех лет… Все ровно так же, как Ангелина оставила…
Глава13
Ангелина
Вечером я укладывала своего любимого шилопопа. Егор такой характерный рос: если в настроении, то послушно ложился в кроватку и легко засыпал. Если что-то беспокоило, то невозможно уговорить. Приходилось быть строгой. Но он себя в обиду не давал: такой шум поднимал, что мама дорогая. В отца весь. Мантуров такой же: чуть что не по его, продавливать будет, пока не сломает. Что с ним, что с сыном характер нужен. Мягкость, уступчивость, покладистость за слабость принимали и кровь пили. Егора я попробую воспитать правильно: сильным, но сочувствующим, с живым горячим сердцем. На его отца мне как три года плевать.
Сегодня с Тимуром было сложно. Равнодушную и холодную маску держать нелегко. Дело не в любви — ее нет давно, но и нельзя сказать, что ничего не осталось: бывший муж (для меня именно бывший) жутко злил своими угрозами и дико раздражал высокомерными манерами. Он, видимо, полагал, что этот год будет для него раем: что хочу, то ворочу. Гнуть и давить собирался, пока не превратит меня в послушную куклу-жену. Ошибается! Нет больше той Ангелины. Гели его. Белоснежки. Легко со мной не будет. Образ жены будущего министра поддержу, но дома пусть не ждет, что хлебом-солью встречать буду. Жизнь у нас общая только внешне, а внутри порознь. Будет ему фасад и картинка. Дам то, к чему Тимур всегда так стремился.
— Пасивец! — Егор буквально влюбился в это слово.
— Прекрати! — я наоборот. Мне хватало напоминаний о Тимуре. — Все, баиньки давай.
— Пасивец! Пасивец! — специально дразнил меня. Я выдохнула и решила начать спокойно и с малого. Мантуров — его отец. Тимура я знала: он не отступит, не сойдет с пути, если решил, то сделает. Сейчас ему хотелось быть папой. Пусть пробует. Надоест, сам сольется. Вычеркивать из жизни он умел лихо. Моя задача — максимально безопасно для психики сына ввести в его жизнь биологического родителя. А через год, если тот решит, что довольно с него отцовства, сделать так, чтобы мой мальчик не страдал. Когда-то я считала мужа надежным человеком и хорошим будущим отцом, сейчас понимала, что надеяться можно только на себя. Слава богу, что мне еще с родителями повезло.
— Сынок, — взяла его за руку. Он у меня рослый, поэтому кроватка у него уже большая, но до сих пор приставленная к моей. В отдельную комнату его еще не отселяла, — я должна сказать тебе кое-что очень важное. Готов слушать?
Егор хоть и маленький, но чувствовал интересное, поэтому успокоился и энергично закивал.
— Тот дядя, который приходил…
— Пасивец! — крикнул Егор. Да, Тимур не папа, а паршивец!
— Да, он, — согласилась я. — Этот дядя, его зовут Тимур. И он… Он твой папа.
— Папя? — настороженно произнес, пробуя неизвестное буквенное сочетание на вкус. — Как у Ксюси? — вспомнил любимую подружку.
— Да, как у нее. У тебя тоже есть папа. Он хочет с тобой познакомиться…
Пока я даже не начинала подготавливать сына к вероятному переезду. Вдруг Мантурову еще какая-нибудь вожжа под хвост попадет? Но вот к знакомству нужно. Будь Егор старше, рассказала бы все как есть, и уж сам решал бы, как общаться с блудным папой. Но он совсем малыш еще: на Тимура мне плевать, но сына травмировать горькой правдой не позволю. Пока не сможет осознать здраво. В любом случае, у детей очень чутко развито восприятие атмосферы в доме. Они чувствовали любовь: как к ним самим, так и родителей друг к другу.
— Не хосю! Он ме не навится. Дядя — пасивец! Так баба говоит.
— Ну… — мама, конечно, права, — я же с тобой, правильно? Тебе нечего бояться. Ты же заводишь новых друзей на площадке и на пляже знакомишься с детками. А помнишь, как не хотел с Ксюшей первое время играть?
— Угу, — серьезно кивнул.
— Вооот! — улыбнулась и поцеловала смуглую щечку. Загорел! — Попробуй, а потом уже решишь.
— Скаську, — зевнув, попросил Егор. Я начала рассказ, как божья коровка с гусеницей дружили, пока та не исчезла…
На следующий день в обед позвонил Тимур: бумаги готовы. С Димой Небесным я созванивалась: рассказала, к какому консенсусу мы пришли. Он пообещал сам связаться с Загитовым и обсудить юридические тонкости и точности. А также частности и форс-мажор.
— Я обсужу договор со своим адвокатом и позвоню тебе, — бросила равнодушно и отключилась. Сразу набрала Небесного. — Дима, здравствуй, ну что там с документами?
— В принципе, все неплохо. Есть пара пунктов, которые я бы вынес на обсуждение… Давай встретимся и обсудим.
— Я могу приехать после дневного сна Егора. Удобно будет?
— Конечно.
С пустыми руками я прийти не могла. Деньги Дима не брал. Значит, не зря взялась за картину. Мне было невероятно тепло и душевно смотреть на красивую пару Небесных: Алена и Дима родили трех прекрасных детей и до сих пор страстно любили друг друга. По жарким взглядам видно. А что старшая Катя ему не родная — просто нереально предположить даже в качестве бреда. Муж. Отец. Мужчина. Я белой завистью Алене завидовала. У них по-настоящему: и в горе, и в радости…
На вдохновении взялась за картину — семья. Это не портрет, а яркая абстракция счастья, как я чувствовала. Видела этих людей на уровне энергии: яркие любящие искры.
Пока сын спал, забрала в мастерской картину, уже вставленную в раму. Надеюсь, семье Небесных понравится подарок.
—
