Вокруг Света - Журнал «Вокруг Света» №08 за 1980 год
Главная улица города — шари"Наср — улица Насера. Она протянулась на несколько километров от конечной остановки бенгазийских автобусов около кинотеатра «Хиляль» и оттуда, лишенная нормальных тротуаров, разбитых машинами, постепенно набирая силу, идет к центру. В Бенгази просто невозможно попасть куда бы то ни было без того, чтобы не пересечь улицу Насера или не пройти по ней. В центре, в сквере напротив Морского клуба, стоит высокий белый барельеф того, чьим именем названа главная улица города. К покойному президенту Египта, ко всему, что связано с его деятельностью, в Ливии относятся с большим уважением.
Вторая центральная улица города — имени Омара Мухтара, национального героя ливийского народа, долго и успешно боровшегося против итальянцев. Ему было уже далеко за семьдесят, когда европейская техника и многократное численное превосходство колонизаторов перевесили отчаянное мужество горстки полуголодных храбрецов. Захваченный в плен, их руководитель был публично казнен. Это случилось 17 сентября 1931 года. Прошли десятилетия, и в Бенгази построили мавзолей Омара Мухтара — большой многоугольник с цветными витражами, вечерами освещенный разноцветными лампочками. За ним начинается старый Бенгази с глинобитными домишками и слякотными в дождливую погоду кривыми улочками. В старом Бенгази стоит старейшая городская мечеть Джами-аль-Кабир, построенная в XIV веке. Наверное, к тому же времени относится и бенгазийский маяк — огромная желтая башня, похожая на детскую пирамиду из трех кубиков. В башне мигает сильный, уверенный огонь. Не знаю, как с моря, а из города маяк виден прекрасно, и по вечерам его свет настойчиво манит к себе.
Прогулки по асфальтированному берегу морского залива-озера вскоре вошли у нас в привычку. Фланируя по набережной, мы вели долгие неспешные беседы, подводя ежедневные итоги поисков. Часто мы ловили на себе любопытные взоры влюбленных, прятавшихся от суровых законов шариата в автомобилях Неторопливо пересекали мы мост и направляли свои стопы к дому, где предстоял утомительный обряд изготовления ужина.
За мостом начинается район Джулианы, известный своими пляжами. Назван он так по имени прежней итальянской владелицы этих земель, и, пожалуй, это единственное, что напоминает о том времени. На Джулиане мы и жили. Пляж начинался чуть ли не от дверей дома, где для нас была снята квартира.
Таинственная каша
Нашего хозяина звали Хадж Мухаммед аль-Гадамси. Ему было уже за шестьдесят. Он успел послужить во французской армии у генерала Дарлана, повоевать с итальянцами, немцами. Принял он участие в революции 1 сентября 1969 года. Хадж Мухаммед — человек с немалым влиянием в городе: он возглавляет народный комитет района Джулианы.
Хадж Мухаммед любит поговорить о политике. Рассуждает со вкусом, не спеша, подробно излагая свои взгляды на ту или иную проблему. В нашем лице он нашел благодарных слушателей. Иногда, правда, возникали споры, в основном когда речь заходила о равноправии полов. Наш гостеприимный хозяин упорно отстаивал разумность и справедливость полигамии, чего мы в целом не одобряли. У самого Шейха — как мы прозвали между собой Хадж Мухаммада — было три жены и множество детей.
Кстати, на первых порах вопросы этики и нравственности являлись в известной степени практическими. Сразу после нашего приезда выяснилось, что квартира по условиям контракта может быть заселена только семьей. Хадж Мухаммад — отец взрослых дочерей — был весьма озабочен появлением в его доме четырех одиноких мужчин. Однако вскоре своим непритязательным поведением мы заслужили его полное доверие. А на мусульманский праздник Аид аль-Кабир мы устроили маленькое совместное пиршество. Хадж Мухаммад принес баранину, а мы предложили нашему Шейху гречневую кашу, доселе ему неведомую.
— Ну как? — спросил Петросян.
— Куайес, куайес — хорошо, хорошо, — часто закивал Хадж Мухаммад, стремясь незаметно отодвинуть от себя посеребренную тарелочку с таинственным кушаньем. Оно не произвело на Хадж Мухаммеда выгодного впечатления. Может быть, потому, что каша подгорела. Вежливая похвала сама собой переросла в удивление тому, что мужчины вынуждены сами стряпать. Поговорили немного о проблемах семьи. Шейх в этом вопросе занимал крайние позиции. Впрочем, скоро выяснилось, что на деле он не столь уж ортодоксален в своих убеждениях — мы встречали его на улице, когда он — муж трех жен, отец многих детей — сам тащил сумки с продуктами.
По следу землятресений
В соответствия с соглашением между руководством экспедиции и ливийской администрацией мы получили разрешение заниматься в библиотеке бенгазийского университета Гар-Юнис. За два месяца нам предстояло изучить литературу, имеющую хоть какое-то отношение к землетрясениям.
Утром мы просматривали газеты, журналы, и Ананьин с восторгом взирал на фотографии каких-то рухнувших стен. Днем погружались в средневековые хроники, где историки, путешественники, философы, купцы и даже парикмахеры писали о том, что видели они при землетрясении или что узнали о нем от знакомых.
Я читаю «Упорядоченный свод по истории владык и народов» Абу аль-Фараджа Абд ар-Рахмана ибн аль-Джаузи.
Перелистываю страницы «Совершенного свода по истории» Изз ад-Дина Абу аль-Хасана ибн Мухаммеда ибн Аль-Асира.
«...Тогда эмир Мухаммед ибн Аб-даллах оставил своих жен и детей и двинулся, одетый и подпоясанный мечом, навстречу неверным...» Не то.
«Однако младшая жена везиря, черноокая Салиха, увидя бедствия теснившегося во дворце халифа, вошла в покои повелителя правоверных…» Опять не то. Похождения Салихи в покоях халифа вряд ли связаны с сейсмической активностью.
«…И увидели в том году много страшного люди Дамаска, Халеба, Хомса, Кафр-Таба, Триполи. А дым окутывал минареты и вздымался над головами правоверных». О! Это уже любопытно. Нет дыма без огня, огня без пожаров, а пожары слишком часто связаны с землетрясениями. Кстати, вреда от пожаров бывает зачастую больше, чем от самих землетрясений. Осталось выяснить — тот ли это Триполи? Ведь города с таким названием встречаются на карте Средиземноморья нередко. Выясняю. Увы, Триполи, упомянутый историком, причислен им к христианским городам. А Триполи в Ливии был чисто мусульманским.
Макросейсмика требует точности. Требовал ее и Игорь Владимирович. Пришлось пересмотреть уйму арабских сочинений, прежде чем наш дотошный сейсмолог лично убедился в том, что землетрясения в левантийском Триполи никак не относилось к Триполи ливийскому.
Ананьин, который буквально кипел идеями, постоянно приставал к нам с заковыристыми вопросами.
Однажды, сообщая ему о деталях статьи английского археолога Гудчайлда, посвященной раскопкам цивилизации гарамантов в Зинкекре, я обронил, что среди развалин хижины (она развалилась приблизительно в III веке н. э.) ученые нашли несгоревший кусок топлива — попался им кизяк.
Восторг Ананьина было трудно описать.
— Это очень важная деталь, — заговорил он. — Вы даже не можете представить себе, какое значение может иметь кизяк.
Его фантазия заработала, и открылась мне жуткая картина: ночь, темень, несчастный гарамант — так назывался представитель славного народа, построившего эту хижину и многие другие сооружения в глубине Сахары, — хочет разжечь свой очаг, чтобы сварить лопатку антилопы. Берет он шершавой ладонью кизяк и вдруг...
— Да, да, именно землетрясение! — хлестнул меня возглас сейсмолога. — Именно оно вырвало кизяк из рук несчастного и выгнало его наружу. Потом все рухнуло, а кизяк остался. Это же вещественное доказательство!
Секунду поразмыслив, я в принципе согласился, но надо было подумать и о других вариантах.
— А может быть, его убили копьем ворвавшиеся внезапно кочевники? И землетрясение здесь ни при чем?
— А насчет кочевников — это уже ваша забота. Вы историк: были они здесь или нет?
Игорь Владимирович был прав. Я вздохнул и побрел выяснять, не мог ли пасть владелец кизяка от рук пустынных разбойников.
Потом на сцене появились бусы из ракушек.
Если есть ракушки, значит, была река, а если она была, то куда делась? Игорь Владимирович объявил, что причина ее исчезновения — землетрясение.
О существовании в центре Сахары реки уже давно поговаривают. На некоторых картах она даже отмечена. «Третий Нил» есть, например, у знаменитого арабского географа XII века Идриси. Но пока с этой рекой дело темное...
— А как насчет изображений антилоп, жирафов? Ведь водились же звери здесь, в Сахаре, Сахара-то была раньше саванной. Климат им благоприятствовал. И все из-за реки. А землетрясение ее погубило.
Смелая гипотеза. Не все с ней согласны. Но все же одно дело не соглашаться, а другое — опровергнуть.
