Возвращение Безумного Бога. Том 10: Черное Солнце - Кирилл Геннадьевич Теслёнок
— Похоже, не только мы решили воспользоваться суматохой, устроенной британцами.
— Интересно, кто еще знал о настоящем хранилище? — пробормотала вторая.
— Какие еще британцы? Тут тока мы, — хохотнул Фома, делая широкий жест бутылкой, отчего по стенам заплясали причудливые тени, — Зрители там наверху так шумят, что хоть слона воруй — никто не заметит. Хотя слон мне без надобности… А вот эта штуковина, — он мотнул головой в сторону Черного Солнца, — она меня прямо завораживает. Зовет, понимаете? Как первая любовь… или хороший самогон.
— Не советую, — механически искаженный голос Незнакомца прозвучал как-то напряженно. В нем слышалась странная смесь приказа и просьбы, — Последствия могут быть… непредсказуемыми. Даже для такого… опытного экспериментатора, как вы, Фома Лисовский.
— Ой, да ладно! — Фома сделал еще глоток и поморщился, — Чего я только не пробовал за свою жизнь. Помню, был у меня рецепт — три капли жидкости из Разлома, щепотка пыльцы Поющего Цветка и настойка полыни… Вот от этого реально крышу сносило! Проснулся через неделю в чужом городе, в женском платье и с козой на поводке. Причем коза была фиолетовая и разговаривала на латыни! А здесь… — он пожал плечами, — Подумаешь, черная дыра. Я и похуже видал.
Девушки дернулись вперед — их движения были стремительны и грациозны, как у хищных кошек. Но Незнакомец остановил их властным жестом. Воздух вокруг него пошел рябью — словно кто-то бросил камень в зеркальную гладь реальности. Пространство начало загибаться само на себя, создавая причудливые геометрические узоры.
— Послушайте, Фома Лисовский, — его голос стал мягче, в нем появились какие-то гипнотические нотки, — Мы знаем о ваших… противоречиях с Кривотолковыми и Романовыми. О том, как они использовали вас. О том, через что вам пришлось пройти. Мы можем помочь. Исцелить вашу метку, дать новую цель в жизни. В нашем новом мире будет справедливость для всех, не только для аристократов.
— Ага, как же, — Фома сплюнул, и в месте, куда попала слюна, бетонный пол слегка задымился, — Знаем мы вашу справедливость — убийства дворян, шантаж и заговоры… С террористами не веду переговоров, даже по пьяни. У меня, может, с головой не все в порядке, но совесть еще осталась. И знаете что? — он поднял бутылку, разглядывая её на свет, — Даже мой самый забористый самогон не доводил до такого безумия, как ваши идеи о «всеобщем равенстве». Вы сами-то в них верите?
За дверями послышался топот множества ног — похоже, к хранилищу приближалось подкрепление. Девушки переглянулись и быстро вышли в коридор. Через мгновение оттуда донеслись звуки знатной драки — судя по грохоту и вскрикам, прибывшим охранникам крупно не повезло.
— Время на исходе, — в голосе Незнакомца появились стальные нотки, — Последний шанс, Фома. Взгляните на меня повнимательнее… Возможно, тогда вы поймете.
Он медленно потянулся к застежкам противогаза. Воздух вокруг задрожал сильнее, пространство начало складываться само в себя, словно оригами из реальности. Казалось, сам воздух прогибается под его присутствием. Маска с шипением отделилась от шлема…
Фома прищурился, вглядываясь в открывшееся лицо. Его глаза расширились от удивления, потом сузились. В них промелькнуло что-то: узнавание? понимание? ужас? Он поднес бутылку к губам, допил остатки одним глотком и ухмыльнулся:
— Ну и рожа у тебя, Шарапов… — после чего решительно сунул руку в пульсирующую тьму Черного Солнца.
Руны на его предплечье вспыхнули багровым светом, словно раскаленное железо. По залу прокатилась волна силы такой мощи, что даже бетонные стены задрожали. Тьма в центре артефакта начала закручиваться спиралью, втягивая в себя окружающее пространство. Светильники под потолком замигали и погасли, погрузив помещение в жуткий полумрак, разрываемый только багровым сиянием рун.
— Идиот! — выкрикнул Незнакомец, быстро надев противогаз назад, — Что ты натворил…
— Может и идиот, — согласился Фома, чувствуя, как сила древнего артефакта течет через него подобно огненной реке, — Зато свой собственный! И знаете что? — он повернулся к Незнакомцу, и в его глазах плясали багровые отсветы, — Может, я и спился, может, крыша у меня давно поехала… Но я хотя бы честен с собой. А вы? Вы же даже себе не можете признаться, кто вы на самом деле!
Последнее, что он увидел перед тем, как тьма поглотила его целиком — Незнакомца, стремительно отступающего из хранилища. А потом реальность перед глазами пошла волнами, и Фома провалился куда-то… в другое. В место, где не было ни верха, ни низа, ни прошлого, ни будущего. Только бесконечная тьма и… что-то еще. Что-то древнее и могущественное, ждавшее его все эти годы.
«Ну…» — подумал он напоследок, — «хоть не придется мучиться с похмельем…»
Миниатюрная чёрная дыра вибрировала, выкручиваясь в невероятные фигуры. Стены хранилища начали дрожать, с каждой секундой все сильнее…
Фома пропал, бесследно. От него осталась только бутылка, медленно катящаяся по полу. На её этикетке можно было разобрать надпись, выведенную корявым почерком: «Особый рецепт. Не пить! Опасно для жизни! (но если очень хочется — то можно)».
А наверху, на арене, бой становился все более ожесточенным. Никто из сражающихся даже не подозревал, что где-то глубоко под их ногами только что произошло нечто, способное изменить всё… Впрочем, они очень скоро об этом узнают…
Глава 14
Новая Буря
Последний из братьев Волковых рухнул за пределы арены, его тело прочертило глубокую борозду в газоне и стукнулось о стену трибуны. Он помотал головой, рассеянно глядя перед собой. Словно еще не верил, что выбыл.
Айсштиль величественно опустила руку — её последняя ледяная комбинация была поистине великолепна. Вокруг нее медленно таяли кристаллы изысканной красоты, похожие на произведения искусства.
— КАКАЯ ТЕХНИКА! — надрывался комментатор, его голос дрожал от возбуждения, — Братья Волковы, гордость молодого поколения Истребителей, выбывают из поединка! Айсштиль демонстрирует мастерство, достойное легендарной богини, чье имя она носит! А может… — он понизил голос до драматического шепота, который все равно разносился по всей арене, — она и есть та самая богиня? Аха-ха-ха, шучу-шучу…
Теперь против Светланы остались только Константин и две его сильнейшие девушки. Трибуны гудели как растревоженный улей — одни яростно болели за Соколову, другие скандировали имя Безумова. Особенно выделялся сектор мирмеций — их синхронные крики «ПАПА МОЖЕТ!» заглушали все остальные звуки.
Выбывшая
