Тень желания - Айли Карвен
Петр Павлович тем временем с собой пятерых прихватил и вышел, на ковёр к начальству, стало быть, подался. Петля совсем ослабела, жадно схватил ртом воздух.
Сколько времени прошло, прежде чем мой палач нагнулся, проверить фокус моего зрения, не знаю. Предположил, что минут пять, десять, поскольку смело раздались четыре выстрела. Чистые. Без сопротивления четверо парней свалились с ног.
Потянул руки, деревянные клинья с хрустом разломались. Ключи от наручников показались перед моим носом, принял и расстегнул наручники. Следом стянул с шеи петлю, бросая всё на пол.
— По нежнее нельзя было?
— Он бы просёк, — Оливер пожал плечами, помогая мне встать. — У тебя на пол лица маска.
— Варищев только правой работать умеет.
Засмеялись в один голос. Я прошёлся к зеркалу ванной комнаты, разминая тело. Половина лица разбито, коже онемела, хорошо, что глаз не задел кольцом. Умылся и приложил вафельное полотенце.
— Что с девушкой? — выглянул, Оливер складывал трупы в ряд у кровати, точно её продолжение.
— Отсыпается, подоспеем к пробуждению.
Отбросил полотенце, и подхватил пальто.
— Три года внедрения и всё под хвост, — причитал Оливер, спускаясь к машине. — Кончился Ванька Костров.
— Не пищи, и так голова болит.
Всю дорогу я находился в беспокойстве. Для Лены это был другой мир, в которой она погрузилась невольно. И избежать этого я не мог. Варищеву должны были донести, что она в их руках, прежде чем он отправиться на поруку. Сильно ли ей досталось? Злость кипела, и крышка начинала под натиском горячего воздуха со свистом приподниматься.
Оливер затормозил меня у подъезда, незаметно протянул пистолет в мою ладонь и открыл дверь. Никогда прежде мне не приходилось себя сдерживать, мысленно перетягивая по всему телу железную цепь.
— Ванька, ты? — раздалось справа.
Я рывком вернулся в реальность, осознавая, что начинаю проваливаться и полностью перестаю контролировать свои чувства. Сдавил железо рукояти в ладони, только послышался щелчок, как я рванул на себя дверь. Оливер выстрелил первому в голову, до второго уже дотянулась моя пуля. Периметр чистый, только небольшой выкрик послышался от испуга Лены.
Оливер пропустил меня в комнату, а сам прошёл дальше. Снова выстрел.
— Чисто.
Лена вжалась в угол, прикрыв голову руками. Тряслась и шумно дышала, вот такое не самое лучшее соприкосновение с обратной стороной моей работы. Присел рядом, потянулся рукой, коснулся пальцами пряди её чёрных волос. Рядом, теперь уже навсегда.
Она подняла голову, прижалась щекой к моей ладони. Первые пару секунд, не веря, что я нахожусь сейчас перед ней. Шок медленно отступал, и её сухие губы зашевелились.
— Бабушка и сест…
— Я знаю, они нас ждут.
— Где? — голос её дрожал.
Поднял свою девочку на ноги и крепко прижал. Близость её теплого и мягкого тела вызывало внутри меня приятные вибрации блаженства. Маленькая и вся трогательная, что ничего с собой поделать не могу. Целую её в висок и за подбородок голову приподнимаю.
— Так ты подумала?
Она непонимающе тянет к верху головки бровей, и потом расслабляет, смотрит, что меня всего сжимает. Улыбается, а я наглядеться на неё не могу, каждую черту каждого нового дня на её лице запомнить хочу.
— Да, это мой ответ.
Глава 23
ДЭВИД
Выпуская последний густой клубок дыма, потушил сигарету о чистую пепельницу, захваченную мной с крыльца. Захохотал. Что же было дальше?
Варищев сам спасательную соломинку кинул, во всех грехах готовый сознаться и сдаться, только бы вытащили его вместе с женой и дочкой. Признаться, первым делом послать его захотелось, так и передал через своего агента, а потом всё же помог.
Нет-нет, ещё до этого момента. Как же мне хотелось там поприсутствовать.
По бескровным губам Егорова скользит язык, точно маятник, острые локти в стол упираются, подбородок его на скрещенных пальцах покоится. Перед ним листы с шифрами, кодовые слова и плодотворные труды их слияния. Варищев посередине комнаты ноги поджимает, плечами крутит да на ребят поглядывает, что его со всех сторон окружили.
— Это всё? — задаётся Егоров, после долгого и мучительно пересказа Павла Игоревича.
Протеже, вселяющий до этого момента уверенность, горько его разочаровал. Дело можно было замять, он и сам особого не распространялся, но такое предательство снести не мог.
Варищев ещё раз посмотрел по сторонам, нелепо улыбаясь.
— Облажались, ничего не скажешь. Информация по шифрам поступила?
Егоров пододвинул листы ближе, закипая от злости.
— Поступила, — ему пока удавалось её сдерживать.
— Ничего дельного там нет, верно? — осмелел Павел Игоревич, откинулся на спинку со знанием дела. — Херня это всё испод коня.
— Ты совсем, сука, берегов не видишь. — Егоров хлопнул кулаками о стол и поднялся на ноги.
Варищев сразу в два раза меньше стал, ужался на стуле, будто к нему прирастая. Егоров обогнул стол и листами в воздухе забил, точно гвоздь вогнать хочет.
— Тебе было поручено информацию узнать, а не шашни крутить! Продал задницу свою? — брызги вылетели с губ Егорова веером. — Я тебя не убью, нет, по крайне мере не сразу.
— Какие шашни? — Варищев побелел, все слова ему абсурдом казались, да только страху это совсем не убавляло.
Егоров кинул в него листами, Варищев замахал руками, подхватывая те, которые получалось. Веки его за большими глазами спрятались, никогда прежде белки его глаз так кровью не наливались. Всё тело Варищева испариной покрылось.
— Это не правда… — зашептал Павел Игоревич.
— На сторону Эртона переметнулся? Поможет ли он тебе сейчас, — цедил сквозь зубы Егоров.
— Нет, никогда бы.
— А как тогда объяснишь всё это? Вот пример, — Егоров выхватывает из рук Варищева лист, — единственный дуб в березовой роще, и вы, сука, под ним. Все шифры места, в которых вы потом находились. И никак со случайностью не вяжется. А крыша загса? Ты меня совсем за дурака держишь?
Снова я засмеялся, наверное, это было непременно так. Потянулся к лощенной пачке, захотелось закурить ещё одну, как дверь спальни распахнулась и Лена, принюхиваясь, прошла внутрь.
— Дэвид, мы договаривались, — начала она, и я сразу виновно поднимаю руки.
— Прости, малыш, — тяну к ней руки, а она насупилась, не подходит и вид делает, что не видит, — давай, обними меня, я очень соскучился.
— Не заслужил, — расправляет постель, попой своей перед глазами моими крутит.
Поднялся, схватил её за бедра и к себе на колени усадил. Хрупкая совсем, веса нет, только одно негодование.
— Как там Мия?
— Жалуется, что ты навещаешь их очень редко. — Лена укладывается на моём
