Тень желания - Айли Карвен
Авдеев похвалил впервые за два года, баба Маша по голове погладила, так грузно, словно с собакой престарелой прощалась, а Вишневская, последнюю неделю за привычку взяла здороваться со мной поцелуем в щёку, едва касаясь, так сказать по-французски. Весь коллектив чуть не упал, когда она на репетиции при всех так сделала, а я и вовсе оцепенела. Подружка я теперь, стало быть, нашей примадонны. Плечи мои сразу расправились, был бы хвост — распушился.
К вечеру меня охватил приступ беспокойства. Баба Маша вручила записку, сказала, мужчина незнакомый передал и попросил из рук в руки, после чего скрылся. Дрожащими руками развернула, «всё под контролем, ничего не бойся». После таких слов и надо начинать бояться.
Дэвид после работы не встретил, я решила его не ждать, прямо домой направилась.
Мысли крутились разные, а ноги от них ускорялись, переходя на бег. Что-то явно не так, вот-вот накроет меня точно лавиной с головой. Слова его только успокаивают «любовь мужчины выражается в защите», как бы бахвальством не оказались, вот будет мне урок.
Темнеющее небо с неровным горизонтом крыш, длинная прямая дорога, тропинка между полысевшими деревьями. Трясти начинает, срываюсь на бег, что силы остались. От дома машина чёрная отъезжает, а через заднее стекло лица сестры и бабушки различаю. Катька меня видит, что-то кричит водителю, на пальцах мне показать пытается. За угол машина поворачивает, ускоряется. Миную угол, а её и след простыл.
Пульс в висках отдаётся, руки холодеют. Допрыгалась, доигралась я. Возвращаюсь к подъезду, забегаю на этаж, вдруг послание какое оставить у них получилось. Вещи разбросаны, шкафы настежь, ноги мои подкашиваются, и я падаю на пол. Взгляд бегает, точно отыскать зацепку хочет. Что тут искать, Варищев постарался. Соседи молчком, все по комнатам разбежались.
Сжимаю ладони в кулаки. Нюни не вовремя распустила. Поднялась, ещё раз взглядом пробежалась и вышла в коридор. Рукавом нос утёрла, тяжелые шаги эхом отдаются. Таисия в коридор вышла, тапочками зашуршала, хотела уже что-то сказать, как за её спиной трое мужчин выросли. Отодвинули её в сторону, словно вазу, и дверь учтиво прикрыли.
Пронеслось в моей голове, что за мной пришли. Хотела уже в комнату забежать, закрыться, а один из них ловчее оказался, за руку меня схватил, на себя потянул, и тряпкой мой рот с носом зажал. Острый сладкий запах защекотал нос, а дальше всё перед глазами дрогнуло, стены накренились, потолок удаляться начал и всё схлопнулось быстро.
Ну, что?! Под контролем всё до сих пор или же нет?
Очнулась в комнате. Голова кружилась, но мозги включались довольно быстро, чтобы осознать в какой заднице, я оказалась. Квартира Варищева, та, на которую я будто на вторую работу ходила. Докладывала, в мельчайших подробностях всё описывала. На окнах решетки, деревянная дверь с прозрачным стеклом приоткрыта.
— О-па, проснулась, — раздаётся громкое, отчего головная боль усиливается.
У самой двери на стульчике мужчина сидит, охраняет. Прислушалась, ещё голоса, трое или четверо. Варищева нет.
Глава 22
ДЭВИД
Три складки довольствия бесследно пропали со лба моего горячо «полюбившегося» Варищева. Извечное беспокойство, томящаяся всегда внутри него, выбралось наружу. Вот такой нервный, дёрганый, он нравился мне гораздо больше, весь его силуэт буквально подпрыгивал на цыпочках от переполняющего раздражения, а моё спокойствие сказывалось в каждом его шаге.
Он с десятком парней вломились в мой номер ближе к вечеру. Пристегнули меня за руки к деревянным клиньям стула, больше для вида и к виску прижали дуло пистолета. Варищев понимал, что воспользоваться спусковым крючком не получится, только запугать. Дёрнулся всем телом, выругался и кулаком с размаху по лицу моему ударил. Золотая печатка на среднем пальце сделала своё дело, и от брови по щеке потянулась тёплая струйка крови.
Ухмыльнулся я, слишком читаемы были его действия, одно только рассчитывал я с промахом, время реакции. Ждал я его сегодня раньше, успел для Лены послание передать и порядком заскучать. Закрутилось всё быстро, жаль только одно было, не успею услышать чистое, не предвзятое её решение, согласна поехать со мной или нет. Выбор без выбора.
Павел Игоревич заводился сильнее, по мере поиска украденных записей Журавлева в моём номере. Спасибо должен был сказать, что в руках позволил их подержать, а он вон, из угла в угол ходит, на размах по лицу меня точно грушу бьёт. Забавный.
— Где записи? Чую, ты их через агентов у меня из-под носа увёл. — не выдержал Варищев, уселся на корточках передо мной, в глаза мои заглядывает, сам щуриться. — у нас же с тобой соглашения, забыл уже?
— Какие записи? — не успеваю договорить, как на шею петля падает.
Чёрт, ненавижу это дерьмо. Позади холодные руки сжимают петлю, сдавливая мою шею и перекрывая кислород.
— Я всю контру переверну, а твоих прихвостней найду и вздёрну, — Павел Игоревич переводит взгляд на парней, недовольно поджимает губы. — А ты сука ловко это придумал, с профессором. Пока мы за ним гонялись, ты на Журавлева вышел. И сдал мне студентика, в аккурат как сына его спрятал. На шаг от тебя отстаём. Вроде на мази всё, а на следующий день ни записей, ни его сына. Чудеса.
Перед глазами почернело всё, начал проваливаться, когда петлю ослабили, дав мне вздохнуть. Секундное послабление, для того, чтобы продолжить пытку. Горло печёт, в голове будто что-то взрывается.
— Ты же понимаешь, что Журавлева вытащить не получится?
— Он за себя и не просил, — говорю сдавленно, Варищеву приходился приблизиться ко мне ухом.
Зубы его заскрипели, челюсти заходили. Варищев только замахнулся, как в номер пожаловал молодой совсем парнишка. Его вид Павла Игоревича совсем несчастным сделал.
— Вызывают, — голос высокий, как лязг ножей.
Варищев осунулся, сверкнул глазами, не то вопрошающе перед предстоящим ужасом, не то каким-то своим, неполным смирением. Достал из кармана платок, и протёр лоб.
— Пару минут, жди внизу, — гаркнул Павел Игоревич, положил на моё плечо руку и склонился так, чтобы каждое его слово было мной услышано. — Подстилка эта с тобой заодно была с самого начала? Соглашение наше не действительно теперь, и ненаглядная твоя уже не под защитой. Наведаюсь к ней с парнями.
Зубы стискиваю, вперёд подаюсь, чувствую, как сознание терять начинаю, хватаюсь за остатки видимого, словно когтями впиваюсь. Петля пружинит, преподнося возможность дышать мелкими урывками.
Сохранять себя на грани помогали слова Варищева в сторону Лены и хруст его костей под моей ладонью. В прошлый раз я немного только лишнего себе позволил,
