Всё летит в бездну - Олли Бонс
— И всё? — отец поощряет его говорить дальше, но колдун не спешит раскрывать свои тайны.
— Остальному я ещё учусь, — скромно отвечает он.
— А где ж ты раньше жил, кем работал, Раскин? Я хоть и вижу сразу, что человек ты хороший, но сам понимаешь, должен буду проверить, кого до королевской службы допускаю.
— Да я так, — машет рукой колдун, — в разных местах жил. Я был странствующим этим, как его…
— Торговцем?
— Да нет…
— Поваром?
— Да что вы, ваше величество! Лесорубом я был, вот.
— Ха-ха-ха, — от души смеётся отец. — Да ты ж мягкий, как перина. Не обижайся, Роберт, я не со зла, а только поверить не могу, что ты хоть сучок толщиной в палец перерубишь.
— Я сильнее, чем кажусь, — в запальчивости хвалится колдун. — Я очень… очень хорошим лесорубом был, вот.
— Так у тебя ещё нечеловеческая сила, да? — подмигивает отец и игриво тычет колдуна кулаком под рёбра. — А ты скромник, Рауль! Какие ещё секреты ты в себе таишь?
— Да это так, даже не достойно упоминания, — Рэналф притворяется смущённым. — Больше ничего особенного во мне и нет. И я ведь Рудольф, опять вы спутали.
Отец и дальше пытается его расспрашивать, но ничего нового мы так и не узнаём. За беседой время проходит незаметно, и к вечеру мы добираемся почти до подножия Дальних Кремовых скал.
Сплю я чутко, чтобы Рэналф даже и не мечтал сделать что-нибудь плохое под покровом ночи. Нела, судя по всему, тоже хранит бдительность. Зато отец храпит за троих — поразительное равнодушие к грозящей нам опасности!
Впрочем, если бы мы не ложились спать, а сидели, уставившись на колдуна, он бы точно сообразил, что мы его в чём-то подозреваем. Так что ладно, пусть уж отец себе спит.
Но скорее бы мы уже добрались! Не терпится увидеть Гилберта и вернуть себе человеческий облик. Интересно, появились ли у моего друга мысли, как нам одержать победу? Всё же он провёл с Рэналфом немало времени, и может быть, вспомнил о каких-то его слабостях. Ох, а ведь ещё нужно что-то придумать с Грызельдой!
Интересно, что сейчас поделывает Гилберт. Ломает ли он голову над нашим будущим, как я сейчас, или же сладко спит, ни о чём не тревожась?
Увы, узнать об этом я никак не могу.
Утро показывает мне, что жизнь может повернуть туда, куда наше воображение даже и не подумало бы заглянуть.
Мы едем уже по землям нашего королевства. Места безлюдные — здесь, вплотную к Дальним Кремовым скалам, не селится никто. Ещё недавно над острыми пиками возвышался замок Белого Рога, где столетиями обитали драконы. Но сейчас не осталось ни драконов, ни замка.
Погрузившись в воспоминания, я не сразу слышу приближающийся топот. Два взмыленных всадника летят нам навстречу. Им едва удаётся осадить разгорячённых коней.
— Ваше величество! Ваше величество!.. — перебивая друг друга, кричат они. На обоих лица нет.
— Король Эрнесто отправился в шахту с мешком соли, — начинает первый, которого я прежде никогда не встречал, — а там… Ой!
— Да помолчи ты! — второй гонец гневно перебивает его, присовокупив удар по шее. — Ни звука больше, я сам скажу!
И тут я узнаю в нём Ланса, который обычно находился при Сильвии, но некоторое время назад отправился вместе с Эрнесто в Первое королевство. Что же могло произойти?
— Ваше величество, мои слова предназначены лишь для ваших ушей, — мрачно сообщает Ланс. — Давайте-ка отойдём.
Они спешиваются и отходят в сторону. Второй прибывший, придерживая всхрапывающих коней, с тревогой косится на нас и потирает ушибленную шею, но помалкивает.
Я вижу, как Ланс повествует о чём-то, размахивая руками, и как отец слушает его, всё больше выпячивая челюсть. Если Неле и любопытно, в чём дело, она и виду не подаёт, зато Рэналф, не стесняясь, вытягивает шею. Впрочем, даже я со своим тонким слухом ничего не разбираю, куда уж ему.
Вскоре отец возвращается. Лицо его теперь столь же мрачное и угрюмое, как и у Ланса.
— Подземная тварь напала ещё раз, — сообщает он. — Эрнесто спустился в то, что осталось от шахты, и…
Отец замолкает. Молчание затягивается.
— Он пострадал? — наконец осторожно спрашивает Нела.
— Скорее всего, он… он мог погибнуть, — запинаясь, отвечает ей отец. — Ланс тоже был там, но находился в стороне и всё видел. Он говорит, земля задрожала так, что невозможно было устоять, а потом прямо под их ногами открылась пасть, и они туда…
Но как же Лансу удалось уцелеть, хотел бы я узнать. И если он спасся, то почему таким же образом не выжил и Эрнесто? Может, они отпрыгнули в разные стороны, просто Ланс не заметил, где оказался его спутник. И зачем сразу устраивать такую трагедию, ещё ведь ничего не ясно. Отец что, плачет?
— Я не знаю, — дрожащим голосом произносит он и опускает голову. — Не знаю, как скажу Сильвии.
Нела, крепко стиснув зубы, кладёт руку на плечо отцу. Почему она не пытается донести до него, что у Эрнесто было столько же возможностей остаться в живых, сколько и у Ланса?
Зато Рэналф чуть не приплясывает от нетерпения на спине Тортика.
— А зачем нужна была соль? Вы сказали, Эрнесто понёс её вниз.
— Так ведь… — начинает было незнакомый мне гонец, но осекается под взглядом Ланса. — Э-э-э, не знаю!
— Ох, со-оль, — протягивает отец, морщась, и пытается дёрнуть себя за бороду. — Да видишь ли, Эрнесто… гм… когда он узнал, что станет отцом, то решил к этому как следует подготовиться. Понимаешь, Ралфи, в это время даже у крепких мужчин иногда с головой что-то, ну, как бы сказать… в общем, Эрнесто в последнее время таскал с собой мешок соли. Укачивал его, пеленал, чтобы быть во всеоружии, когда на свет появится малыш. Послушай, мне больно об этом говорить.
Рэналф притворяется сочувствующим, понимающе кивает и тут же вцепляется в Ланса.
— Большой ли был монстр? Как дракон или больше?
— Я не видел его тела целиком, — мрачно отвечает Ланс. — А пасть размером с дверь во дворце, не меньше.
— Зубастая?
— Не видел я, — ещё мрачнее говорит Ланс и неприязненно глядит на колдуна. — В неё земля осыпалась, из-за этого мало что можно было понять.
— А на кого оно было похоже — на зверя, на змею, насекомое? — не унимается Рэналф, облизывая тонкие губы. — Лапы там, клешни, что-то же ты должен был
