Всё летит в бездну - Олли Бонс
Глава 11. Новые потери! Как же я устал
Мы выдвигаемся в путь, когда восходит солнце. Утренняя прохлада бодрит, кони выглядят довольными и полными сил. Так же противно свежа и Нела. Она едет впереди и следит за тем, чтобы мы не сбились с пути, что может легко случиться на болотах.
Я болтаюсь в мешке, то чихая, то зевая. Зеваю я потому, что не выспался: Тея с Тибботом всю ночь ужасно шумели. Они изображали, что чинят дверь, а на самом деле наблюдали за домом Рэналфа. Как оказалось, за колдуном всё время кто-то присматривал, даже по ночам, с самого дня его появления в Мёртвых землях. Но чинить дверь ночью, пожалуй, было самым дурацким прикрытием для слежки.
Чихаю же я потому, что сегодня еду на Молнии вместе с отцом, а от его сапог исходит какой-то ужасный запах. Никто, конечно, и не подумал о том, что я сейчас так чувствителен ко всякой вони.
Отец то и дело потирает глаза и зевает со мной за компанию. Он не выспался. Он никогда не высыпается, если приходится вставать до обеда.
А про Рэналфа и говорить нечего. Он весь нежно-зелёный, то и дело промокает пот и судорожно сглатывает. Тортик, молодец, брыкает то задними ногами, то передними, то наклоняется, чтобы съесть понравившийся цветок, то останавливается и вертится вокруг своей оси.
— Я сейчас вернусь, — не выдерживает Рэналф, скатывается с коня и исчезает в ближайших кустах. Мы проехали всего ничего, а это уже в четвёртый раз.
— Не очень-то мне помогли отвары Кайи, — злобно сообщает колдун из кустов. Затем до нас доносятся звуки плохого самочувствия.
— Как же так, Ронни, — огорчённо прищёлкивает языком отец. — А я уже молодцом. Впрочем, сказывается большой опыт. Тебе, как советнику, придётся участвовать во многих засто… кхе! совещаниях, так что ещё натренируешься.
Побледневший Рэналф выползает на дорогу, не выражая особой радости от такого будущего. Он глядит на Тортика, вертящегося в попытках ухватить себя за хвост, и прямо на глазах делается всё более зелёным, пока почти не сливается с кустами, в которых вновь и исчезает.
— Да мы так и до зимы не доберёмся, — ворчит отец. — Эй, Рауль, а что, у колдунов нет никаких своих штук насчёт похмелья?
— Рудольф! — раздражённо поправляет колдун. — Знаете, вообще-то люди, обладающие такими силами, обязаны сохранять трезвость ума. Спьяну и обычный человек может дел наворотить, а уж колдунам пить совершенно неразумно. Зря я…
Тут он прерывается для каких-то более важных дел.
— Так значит, в этом колдуны бесполезны, — пренебрежительно бросает отец. — А я-то думал, ты на меня чары какие сможешь накладывать на случай важных переговоров. Там же как бывает: кто дольше за столом усидел, тот и выгодные соглашения подписал…
— Я поищу такие заклинания, — обещает колдун. — Просто до этого времени они мне не были нужны. А что, кстати, ваша жена? — ехидно добавляет он.
Нела кивает отцу, позволяя говорить за неё, хотя я вижу, как воинственно раздуваются её ноздри. Не очень-то приятно, когда о тебе говорят так, будто тебя здесь вообще нет.
— Жена? — хохотнул отец. — Да она у меня не учёная почти. Только и может дыры в камзолах прожигать, хо-хо! Она-то, может, и хотела бы дальше учиться, да только я думаю, что с её нравом это весьма опасно. Хотя, Ротгар, ты ведь теперь с нами. Я рассчитываю, что ты поможешь ей обучиться каким-нибудь полезным, но безвредным вещам. Вот пыль протирать, к примеру — есть такое заклинание? О, а превращать камни в золото?
— Не думаю, — доносится из кустов голос колдуна. — И я Рудольф.
— Прикажу вышить это на твоей парадной мантии, — обещает отец. — Тогда точно никто не забудет. Ты там ещё не готов продолжать путь?
— Почти готов, — доносится из-за сплетения веток обречённый вздох.
И мы пускаемся в дорогу. Спустя некоторое время Рэналфу делается заметно лучше, и он приклеивается к отцу, как пиявка.
— Ваше в…
Отец укоризненно глядит на него.
— Бернард, прошу прощения! — поправляется колдун. — Удобно ли вам ехать, не трясёт ли? Может, поедем длинным путём — там дорога ровнее…
— Да я привычный, — машет рукой отец. — К тому же, не забывай, мы едем спасать моего сына и единственного наследника, если он, конечно, именно там… ох, мой сыночек!
Отец всхлипывает басом и опускает голову, его плечи начинают слегка трястись. Он прикрывает лицо рукой, но мне из сумки видна его широкая улыбка.
Рэналф оттесняет Нелу в сторону и понукает Тортика, чтобы поскорее протянуть отцу платок.
— Вот, ваше в… Бернард, возьми, пожалуйста!
— Спасибо, друг, — кивает отец и утирает нос платком. — Ты прямо-таки лучше жены обо мне заботишься.
Рэналф бросает торжествующий взгляд на Нелу, та молча опускает голову. Пользуясь тем, что колдун подъехал совсем близко, я высовываюсь из сумки и кусаю его за ногу.
— Ай! — злобно кричит Рэналф. — Прокл… прокусил до крови! Я не хочу сказать ничего плохого, но этой собаке не хватает воспитания! Вам стоило бы наказать того работника, который учил её, как себя вести.
— Это я сам, — скромно говорит отец.
Колдун меняется в лице.
— Впрочем, наверное, я неправ, — поспешно говорит он. — Просто пёс засиделся в сумке. Тут бы любой обозлился, хе-хе. А мне даже вовсе и не больно, он легонько куснул, как погладил.
Это Рэналф, конечно, врёт. Я старался от души, представляя для верности, что откусываю ломоть свежей ветчины. Когда мы спешиваемся, чтобы передохнуть, негодяй заметно хромает и вполголоса ругается.
Тем не менее, это не мешает ему суетиться вокруг отца. Колдун успевает и принести охапку травы, чтобы королю было мягче сидеть (только ему, но не Неле), и разложить провизию, и сунуть нос в принесённую Нелой воду.
— Грязная! — негодует он и выплёскивает котелок в кусты. — Для короля такая уж точно не годится! Это у простолюдинов, может, животы лужёные и они из канавы пить готовы… Я сам наберу.
С этими словами Рэналф хромает к берегу ручья, протекающего неподалёку. От скуки я крадусь в траве за ним следом и вижу, как он меняется в лице, будто сбрасывает маску угодливости.
— Мерзость, мерзость! — бормочет колдун и с отвращением сплёвывает на землю.
Он роняет котелок прямо в жидкую грязь у берега и принимается осматривать свою ногу.
После недолгого осмотра Рэналф зачерпывает воду из ручья, что-то бормочет над ней и
