Земля обетованная - Татьяна Николаевна Зубачева
– Ну, и ладушки, – Андрей допил чай и встал. – Мне ещё географию учить, – подошёл к окну и, отогнув штору, выглянул на улицу. – Смешно. Уезжал, осень была, а приехал – уже зима. За два дня всё переменилось. Смешно, правда.
– Да, – как-то удивлённо согласилась Женя, – за два дня. В субботу как повалило, так и до сих пор.
– Так что вовремя я прибарахлился, – самодовольно ухмыльнулся Андрей и отошёл от окна. – Ну, всё. Спокойной ночи.
– Спокойной ночи, Андрюша.
– Спокойной ночи, – улыбнулся Эркин.
Проходя мимо него, Андрей на несколько секунд опёрся ладонью на его плечо.
Когда закрылась дверь дальней комнаты, Женя улыбнулась Эркину.
– Ну вот, а ты волновался.
Эркин вздохнул и тут же улыбнулся.
– Да, Женя. Но ведь всё хорошо, да?
– Конечно, да, Эркин.
Андрей заставил себя дочитать географию и прислушался. Да, все легли. Ну, и ему пора, завтра с утра перечитает и лады. Хорошо, что он тогда занёс портфель сюда. Ну, всё, за полночь уже, надо выспаться.
Он быстро постелил себе и пошёл в ванную. А что, у профессора куда как не лучше, хоть и столица. Андрей с удовольствием, но быстро вымылся и пошёл к себе, погладив по дороге воротник своей новой куртки.
Сквозь сон Эркин услышал, как прошёл к себе Андрей, и, вздохнув, обмяк, окончательно засыпая.
Тетрадь семьдесят седьмая
122 год
Осень
Американская Федерация
Колумбия
Вторую неделю шли дожди, уже совсем по-осеннему холодные и неприятные. Ларри с Марком укрывали на зиму клумбы и альпийскую горку, с крыльца убрали качели и летние кресла. Эстер озабоченно проверяла зимнюю одежду. Рут за лето из всего выросла, а у Марка и Ларри вообще ничего приличного на зиму нет. Ну, и себе тоже надо. Но главное – дети и Ларри.
– Мама, – заглянул в кладовку Марк. – Мы пойдём к Джоку, хорошо?
– Хорошо, – ответила Эстер, разглядывая зимнее пальто Рут. – Папа знает?
– Да, он сказал, что можно, – влезла из-под руки Марка Рут. – Так мы пойдём, да?
– Да, идите, – кивнула Эстер, откладывая пальто к предназначенным в церковь – пальто вполне прилично для пожертвования – вещам.
Марк и Рут убежали, она слышала, как простучали по лестнице их шаги, а потом хлопнула задняя дверь. Конечно, пусть поиграют до ужина. Джока она знает, как и его семью, как и все семьи на их улице. Эстер оглядела аккуратные стопки вещей и решила, что на сегодня достаточно. Она вышла из кладовки, щёлкнув по дороге выключателем, и прислушалась. Кажется, Ларри в гостиной. Эстер лёгким движением поправила волосы и пошла вниз.
Ларри уже развёл огонь в камине и устроился в кресле с газетой. Эстер села в другое кресло и достала из корзинки вязание. Ларри поверх газеты посмотрел на неё и улыбнулся.
– Устала, Эсти?
– Нет, что ты, – ответно улыбнулась Эстер. – Как прошёл день?
– Очень хорошо. Взял три заказа.
Он никогда не говорил ей о заказчиках, только о заказах. Конечно, проверяя его книги, она читала фамилии заказавших и получивших, но никогда не показывала, что кого-то узнала. Её это не касается. И Ларри тоже. Человек может назваться любым именем. В бумагах номер, наименование, граммы и караты, коды и итоговые суммы, а имена… это не существенно.
– Что-нибудь интересное, Ларри?
– Да, одно. Я хочу попробовать, – лицо его стало хитрым, – кое-что новенькое.
– Конечно, Ларри, это будет сногсшибательно, я уверена, – горячо поддержала его Эстер.
– Как и твой пуловер.
– Не ехидничай, милый, узор очень интересный, вот увидишь, когда я закончу.
– Надеюсь, на День Матери будет достаточно прохладно, чтобы его обновить.
Эстер охотно поддержала игру, изобразив обиду. Они немного посмеялись, и Ларри вернулся к газете, а Эстер к вязанию.
Ларри дочитал газету и сложил её, поглядел на часы.
– Да, – сразу кивнула Эстер и стала складывать вязание. – Уже пора.
Она порывисто встала, чтобы уже идти за детьми, но тут открылась задняя дверь и весёлый голос Марка позвал их.
– Пап, мама, мы пришли, вы где?
– Здесь, – ответил Ларри.
Марк и Рут вбежали в гостиную и наперебой затараторили, как они с Джоком играли в «фишки-догонялки», а папа Джока сегодня в патруле, а то бы, и он с ними поиграл. Ларри выслушал, покивал, похвалил, и они пошли на кухню, где Эстер накрывала на стол.
– Рути, вымой руки и помоги мне.
– Ага, – без особого восторга согласилась Рут.
Сидя за столом, Ларри с удовольствием оглядывал свою семью. Он никогда не мечтал о таком и, может, поэтому не сравнивал, не думал: лучше у него или хуже, чем у других, а просто был счастлив. У него всё так, как надо, как должно быть. После ужина дети уйдут к себе, а они с Эстер ещё посидят у камина и потом поднимутся в спальню, зайдя по дороге посмотреть на спящих детей. И будет ночь, и новый день завтра. И он не хочет, чтобы было по-другому.
Россия
Цареградская область
Алабино
Они никогда специально не договаривались, но ни разу такого не случилось, чтобы он пришёл, а её не оказалось дома, хотя у обоих и работа, и школа, и дела всякие хозяйственные.
Мария с Егоровной сумерничали на кухне под неспешные, как дождь за окном, рассказы Егоровны и такую же заунывную штопку чулок. Рассказывала Егоровна – Мария это понимала – о самом обычном, но слушала с удовольствием: столько тишины и спокойствия было в старческом певучем голосе.
И, как обычно, только Егоровна вздохнула, прервав рассказ, и попросила Марию зажечь свет, как послышались шаги, негромкий, но отчётливый стук в дверь и знакомый голос спросил:
– Можно?
– А вот и Миша, – приветливо отозвалась Егоровна. – Конечно же можно, заходи, Миша, добрый вечер тебе.
– Добрый вечер вам, – ответил Майкл, входя и стряхивая на коврик у двери воду с кожаной кепки.
Мария сунула недоштопанный чулок в корзинку и встала накрыть на стол. Русский обычай сразу кормить пришедшего был ей хорошо известен ещё по жизни со Степаном.
Майкл снял и пристроил на вешалке свою куртку, разулся, поставив мокрые ботинки на коврик, и в одних носках вошёл в кухню, положил на стол кулёк.
– Вот, купил к чаю, это шоколадные, – и улыбнулся Егоровне. – Самые вкусные.
Из всех покупных сладостей Егоровна признавала только пряники, и Майкл каждый раз приносил новый сорт.
– Они же дорогие, Миша, – польщённо ахнула Егоровна.
– А не дороже денег, – весело ответил Майкл. – Главное, что на здоровье.
– Ну, спасибо, Миша, уважил. Да ты что ж босиком, не лето же. Маша,
