Секретный ингредиент Маргариты - Лия Джей
— Последнего, — на автомате исправляю я. В какой момент суеверные люди вообще решили, что эти слова — синонимы?
— Смотри, аккуратнее, а то тот день для тебя действительно станет последним, — Пина направляется к своей вешалке и вытаскивает оттуда бордовое фатиновое платье с кружевным бюстом, один из лучших ее нарядов. — Держи, наденешь.
— Но это не мой цвет…
— Не вижу, чтобы у тебя были другие варианты, — Сангрия ведет бровью. Острый уголок алой стрелки протягивается вверх и возвращается на место. — К нему еще идут кожаные браслеты и ремень. Найдешь в шкафчике на второй полке. Я в гримерку пойду. Пора глиттер наносить.
С покорным вздохом я забираю у подруги костюм. Задерживаю взгляд на украшении на ее груди — массивный серебряный крест с чернением. Сангрия надевает его на все выступления. И под конец оставляет только его. Я бы сказала, что это богохульство, но мой бог — Lana Del Rey, а она бы явно такое одобрила, поэтому я тоже одобряю. Тем более фигура у Сангрии к ее 30 годам такая, что позавидовало бы большинство моих сверстниц. Сухенькая, подкачанная, с выделяющими на смуглой коже полосами пресса. Сангрия уверяет, что ничего особенного для поддержания формы не делает с тех пор, как бросила балет.
Пину это чертовски злит. Ей-то для узкой талии приходится сидеть на вечной диете, на что она нет-нет да и пожалуется у себя в закрытом Telegram-канале. Правда, эти посты она обычно удаляет через пару часов. Видимо, понимает, что публике, пришедшей за интимками в леопардовых стрингах, ее нытье неинтересно, и решает не позориться скудным количеством реакций. Говорят, она неплохо зарабатывает на этих фотках. А еще на видео с OnlyFans. Видео я не смотрела — не хочу заработать себе очередную травму — а вот на канал в Telegram подписана. Всего сто рублей в месяц, а сколько материала для обсуждения с Сангрией!
Как-то раз Пина даже публиковала там видео с ее выступлением, не без ироничной подписи, конечно. Только вот подписчикам номер Сангрии действительно понравился, и комментарии тут же наводнили просьбы повторить танец. Выучить его не было проблемой, но сесть на шпагат в минус… Пина приняла вызов и села за три дня. А потом еще неделю не могла ходить — потянула связку. Тоже мне, нашла с кем тягаться! С бывшей балериной!
Сангрия ушла из балетной группы, окончив школу. Получать образование хореографа не стала и никакое другое высшее тоже. Странно, ведь у нее здорово получалось — пуанты ей шли куда больше стрипов. Сангрия как-то показывала мне видео с выступления на просмотре. Я видела, как горели ее глаза, когда она смотрела на себя-подростка, — воодушевленно и тоскливо. Сангрия скучает по тем временам. Но каждый раз, когда я спрашиваю, почему она не стала дальше развиваться в сфере балета, Сангрия отмалчивается. Закуривает сигарету и выдыхает мне в лицо безмолвное облачко с запахом вишни. И все. Диалог окончен.
Подруга хлопает меня по плечу, элегантно, едва заметно, и направляется к ширме. А я с запозданием вспоминаю, что стрипов у меня, вообще-то, тоже нет.
Три пары стрипов! Пина выкинула три пары моих стрипов, чертова золотая прошмандовка! Нежно-розовые с мелкими блестками, лососевые с бантами на носке и малиновые со стразами Swarovski и бархатными стельками — самые удобные и дорогие, мои любимые!
И самое обидное — в отличие от костюмов, которые нам шьют в клубе, стрипы мы себе покупаем сами. Святые шпильки, это конец… Такими темпами и вправду придется податься в эскорт или проституцию. Вот Пина будет рада!
Хочется плакать от безысходности, но я сдерживаю слезы. До боли закусываю губу, изгоняя слабость. Выходить к коллегам зареванной я не собираюсь. Пина не должна видеть мою слабость. Поймет, что ранила меня, как акула, почует свежую кровь и набросится повторно.
— Сангрия, можно я возьму у тебя что-нибудь из обуви?
— Конечно, — Сангрия закрывает ширму, которую уже успела отодвинуть, и подходит к шкафу. Вытаскивает оттуда бордовые туфли на прозрачной платформе. — У тебя ведь 39? — Я киваю. — Слегка великоваты будут. Ну ничего, затянешь застежку потуже.
Она оставляет стрипы у выхода, касается ширмы, однако уходить не спешит. Оборачивается. Серые глаза смотрят сочувственно. Губы сжаты в решительную кривую.
— На моем первом после прихода Пины сольном выступлении я заработала себе два шрама. Кто-то, — Сангрия усмехается, — забыл вытащить из подъюбника моего костюма с десяток булавок и закрепить каркас. Говорят, швея, но у меня другие предположения. Юбка была плотной, и, одеваясь, я ничего не заметила. Зато на сцене, уйдя в партер, отлично почувствовала каждую булавочку. Исколола все бедра. Две спицы от каркаса вылетели и вошли мне в живот.
— Я не знала, — я прикрываю рот рукой и машинально бросаю взгляд на сетчатую вставку, открывающую левый бок и часть живота Сангрии. — И не видела шрам…
— Не всматривайся, не увидишь, — она складывает руки на груди. — Как только швы зажили, я набила поверх карпов. Знаешь, они очень живучие, эти маленькие пройдохи. Бывает, они замерзают в прудах, а затем оттаивают и плывут дальше как ни в чем не бывало, — Сангрия делает шаг назад и отодвигает ширму. До меня долетает шепот: — Не связывайся с ней, Текила. Она чокнутая. Себе дороже будет.
Я слежу за тем, как моя подруга закрывает ширму с обратной стороны. В нерешительности смотрю ей вслед еще несколько секунд. Затем быстро надеваю костюм, застегиваю на запястьях кожаные браслеты, подхватываю с вешалки одну из бордовых масок и обуваю стрипы. Действительно, слегка велики. А еще каблук выше моего. Непривычно. Нервно.
Так, Текила! Главное — твой внутренний настрой. Верно? А ты всегда прекрасна, обворожительна, просто убийственно великолепна! Killer, стреляющая взглядом по мужским сердцам. И всегда точно в цель, наповал.
Самой бы сегодня не свалиться…
Я сжимаю кулаки, и в ладонь вонзаются ногти. Боль заставляет отвлечься от дурных мыслей. Я натягиваю сияющую улыбку и выхожу из костюмерной.
«Materialistic, yes, that’s me**», — разносится по залу. Слова ударяются о черные стены, расцвеченные красно-зелеными пятнами, и гулом отдаются у меня в сознании. Мне плевать на бородатого мужика, развалившегося передо мной на диване. Мне нужны только его деньги. Я двигаюсь плавно, чтобы случаем не подвернуть ногу в чужих стрипах, но он-то
