Без права на ошибку. Дочь олигарха - Кристина Майер
— Доброе утро, Евгений Борисович, я подъезжаю, — предупреждая его вопрос.
— В Юну стреляли! — орет он, голос дрожит. Я знаю, что с ней все в порядке, но мне ведь нужно отыгрывать. Сука! Как же сложно…
— Как стреляли?! — повышаю голос. — Как ваша дочь?
— Ее ранило! Если бы не соскочила со стула, ей бы прострелили голову, — истерит он. На это и был расчет. План работает, только мне от этого ни хрена не легче.
— Я иду, — торможу у ворот. Бросаю тачку и спешу в дом. Меня до сих пор не отпустило. Загляни сейчас кто-нибудь ко мне в душу, увидит черную бездну.
Охрана в панике, носится вокруг дома. Идиоты! Бля, где их набрали? Выстрел произведен с расстояния восемьсот метров, а они тут бурную деятельность развели.
Каждый считает своим долгом подойти и отчитаться. Мне нет смысла их слушать.
Вбегаю на крыльцо, открываю дверь и захожу без приглашения. Меня никто не замечает. Мне нужно две секунды, чтобы взять себя в руки. Серебряков нервно расхаживает по гостиной, ерошит волосы. Юна сидит на диване, бледная, испуганная, губы искусанные. Воздух толкаю в легкие, дышать больно. Горничная обрабатывает ей предплечье. Крови много, хотя рана неглубокая. Царапнул, но это ведь пуля. Шрам наверняка останется. Его ей оставил я…
Глава 19
Стас
— О-о-о, пришел, наконец-то! — первым замечает Серебряков. Смотрит волком. — В мою дочь стреляли! — кричит он, уперев руки в бока.
Я точно кого-нибудь прибью до завершения дела. Моей нервной системе такие скачки напряжения не приходилось переносить. Со всех сторон давление, и каждый ведет себя, как последний мудак. Я не исключение.
— Вижу, — как раз подошел к Юне. Убедиться, что я скотина, который причинил ей физическую боль. Ювелирная работа… в любом другом случае я был бы согласен, а сейчас готов был себе пальцы отстрелить. В глазах Юны растерянность, страх. Почему же так ломает? Я виновник всего этого дерьма. Прости, девочка. — Скорую вызови, — грубо бросаю горничной, оборачиваясь к Серебрякову, который все это время зло пыхтит.
— Ты здесь, чтобы защищать мою дочь! — смеет повышать голос? Выговаривать мне? Закончив перевязку, горничная уходит звонить в скорую. Я иду за ней, прикрываю дверь.
— Лишь с восьми утра до десяти вечера я защищаю вашу дочь, — двигаюсь на него. — Напоминаю, я на расстоянии в несколько десятков метров, — цежу сквозь зубы. — Как думаете, я Супермен? Телохранитель должен находиться в непосредственной близости от объекта! — он отступает, будто боится, что ударю. Такое желание есть, но я держу эмоции под контролем. Главное — не смотреть на Юну, могу и сорваться. — Все рекомендации, которые были предложены, вы обговаривали со своим будущим зятем и шли у него на поводу, запрещая мне выполнять свою работу, — продолжаю выговаривать. Пришла моя очередь. — Мне закрыли доступ в особняк! Вчера мы ездили на ужин в ресторан, и вы спокойно наблюдали, что Юна села в его автомобиль, когда меня рядом не было. Я вас предупреждал, чтобы вы избегали посещений некоторых комнат в доме. Столовая стояла в списке на первом месте! Скажите, пожалуйста, что делала Юна утром в столовой? — мне сложно было не орать. Этому мудаку хотелось разбить морду. Я не думал, что так легко будет выполнить навязанный руководством план. Думал, несколько дней придется пасти и ждать удобного случая. — В первую очередь спрашивайте с себя и с будущего зятя! Это вы ставите под угрозу жизнь своей дочери. Может, Гаранину выгодно, чтобы сразу после свадьбы жену убили? Он же все равно получит ваше предприятие? — не думаю, что за нападением стоял Гаранин, но такие мысли не мешает поселить в голову Серебрякова, чтобы выполнить требование генерала. — Вам дешевле самому ее пристрелить и отдать все будущему зятю, — Юна вздрогнула, будто я ударил ее.
— Ты как со мной разговариваешь? — подобрался Серебряков, будто готов кинуться в атаку. Вытянул губы в тонкую линию.
— Юна, оставьте нас, — прошу девушку. Я и так произнес при ней много лишнего. То, что я хочу добавить, ей лучше не слышать. Серебряков кивнул на дверь, когда она перевела на него взгляд. — Вы, видимо, не до конца понимаете, что у вас проблемы, которые скоро придется разгребать? — как только она отошла от закрытой двери. — На дне рождения вашей дочери погибли не только рядовые охранники. Там были дети, внуки, племянники, любовницы… политиков и бизнесменов. Если в ближайшее время мы не найдем заказчиков… — специально не договариваю, пусть сам дорисовывает. — Я не уверен, что после того, как мы их найдем, вас не станут топить, — говорю, как есть. Людям всегда хочется наказать виновных. Тем более людям, которым дана власть. За своих они будут мстить долго и усердно.
— Что ты предлагаешь? — взъерошив волосы, хватается за них и тянет. Мужик в отчаянии, но меня это не трогает.
— Увезти Юну и спрятать, — озвучиваю следующий этап плана. — О месте ее нахождения никто не должен знать, даже жених, — последние слова выдавливаю из себя.
— Это невозможно, — яростно мотает головой. — Игорь не даст согласия.
Опять двадцать пять! Твою мать!
— Вы ее отец, — напоминаю мудаку.
— Ты не понимаешь, — злится он, вновь начиная расхаживать по комнате. — Я обанкротился, Игорь дал мне денег, взамен я отдал ему дочь. Он распоряжается Юной! Она принадлежит ему! — я думал, он мудак, а он конченый мудак. Говорит о дочери, как о бесправной вещи!
— Она ему еще не жена! — напоминаю уроду.
— Свадьба лишь формальность. Только ему решать, что будет дальше. Если он не позволит ее увезти, я ничего не смогу сделать, — у меня в голове не укладывается, что он буквально продал дочь. Торговля живым товаром в стране запрещена? Видимо, за большие бабки можно все!
— Боитесь потерять свой бизнес? — пытаюсь разобраться в мотивах.
— Если Игорь откажется от сделки, я потеряю все, — дальше может не продолжать. Отказаться от красивой жизни тяжелее, чем от дочери. Если выяснится, что Серебряковы косвенно виноваты в той бойне, бизнес ему не спасти. Возможно, он
