Вокруг Света - Журнал «Вокруг Света» №05 за 1986 год
— Не вниз! Поднимемся наверх! Секундочку.— Тот нажал на одну из кнопок, и лифт начал подниматься.
Но всего через пять этажей незнакомец остановил лифт и потянул Джеймса за собой в коридор. Не выпуская его руки из своей, вышел на одну из террас, где, по всей видимости, никто не жил. В углу стоял двухместный реактивный гляйтер, и молодой человек велел Джеймсу сесть и пристегнуться ремнями. Потом подбежал к перилам балкона, огляделся по сторонам и приглушенно крикнул Джеймсу:
— Все спокойно!
Он сел к рулю управления, и гляйтер мягко поднялся в воздух. Сначала они двигались плавно, затем полет убыстрился, но максимальной скорости они не превышали.
— Что все это значит? — прокричал Джеймс на ухо своему спутнику.
— Здесь мы сможем поговорить,— прокричал тот в ответ.— Тут нас никто не подслушивает. Значит, так! Я — Хорри Блейнер, из группы «Эгг-хэдов» — и, заметив недоумение на лице Джеймса, добавил: — Парень, да ты сам один из нас! Я наблюдал за тобой в бинокль. Да, я видел, как ты разобрал зажигалку!
Джеймс вздрогнул: он в руках у этого человека. Хорри рассмеялся:
— Да не бойся ты меня! Мы тоже считаем наши законы идиотскими. Запрещено срывать пломбы. Запрещено разбирать машины. Обыватели, мещане! Ничего, мы им еще покажем!
Хорри направил гляйтер на юг, к спортивному центру. Это был огромный комплекс, состоявший из гимнастических залов, искусственных ледяных дорожек, игровых площадок, плавательных бассейнов и боксерских рингов.
— Тебе повезло,— сказал Хорри.— Сегодня у нас праздник.— Уменьшив скорость, он снизился и пошел на посадку.— Давай, вылезай! — Он выпрыгнул на движущийся коврик, который понес их по извилистым коридорам, освещенным мягким матовым светом.
Время от времени езда замедлялась — это когда приходилось делать «пересадки»: надо было ухватиться за пластиковую серьгу, закрепленную на огромном колесном шарнире, и не выпускать ее, пока не попадешь на нужную несущую дорожку. Для Джеймса, никогда не
увлекавшегося спортом, все это было внове, в том числе и способ передвижения, требовавший изрядной ловкости.
— Вы спортсмены? — неуверенно спросил он своего спутника.
— Глупости,— ответил Хорри и быстро схватил Джеймса за руку, потому что того чуть не вынесло с дорожки на повороте.— Это только маскировка. Для наших целей комплекс устроен идеально. Кто здесь досконально не разобрался, сразу запутается. Залы находятся здесь один над другим, на разных этажах, они как бы задвинуты один в другой, как спичечные коробки. И с боков, и сверху, и снизу. Мы всякий раз встречаемся в другом зале. И до сих пор нас ни разу не поймали.
— «Эгг-хэды», «яйцеголовые»,— сказал Джеймс.— Так раньше называли научных работников. Что у вас общего с наукой?
Хорри ухмыльнулся. Он потянул Джеймса за собой с дорожки на желоб для спуска.
— Мы — современные люди. Заниматься наукой — дело шикарное. Обыватели всего на свете боятся — нового оружия, ракет, танков. Поэтому у нас тоска зеленая. Ничего такого не происходит. Эти самые старые физики с их напалмовыми бомбами и атомными снарядами были парни что надо. Они были правы: чтобы этот мир зашевелился, его надо причесывать против шерсти.
Спустившись еще на несколько этажей, они оказались в небольшом зале, где скорее всего проводилось медицинское обследование спортсменов. Повсюду были расставлены передвижные кардиографы, энцефаллографы, осциллографы, пульты для тестирования штангистов, пловцов и спринтеров. На скамейках под стенами, на матрасах и даже на пультах управления приборами сидели в удобных и неудобных позах юноши и молодые мужчины в возрасте от пятнадцати до тридцати лет, все коротко остриженные, большинство в сандалиях и комбинезонах из белой жатой кожи. Многие держали в руках какие-то бумажные листочки.
— Отличные ребята,— сказал Хорри.— Правда, нелегко было собрать их вместе. По крайней мере с десяток мы прихватили у малышки Руссмоллер. Приятная она козявка, но тупая — если у нее кто спрашивает о деде, сообщает в полицию. Еще чуть-чуть, и ты тоже был бы у нее на совести.
В горле у Джеймса запершило — от нескольких листков бумаги потянулся желтый дымок. Хорри глубоко вдыхал этот дымок, который оказывал странное воздействие, он как бы оглушал и возбуждал одновременно.
— Они пропитаны,— объяснил Хорри.— А чем, не знаю. Вдохнешь, другим человеком делаешься.
Джеймс видел, как несколько молодых людей склонились над язычками пламени и глубоко вдыхали дым. Кто-то затянул унылую монотонную песню, другие подхватили. Постепенно голоса сделались невнятными, движения рук — порывистыми.
Сам Хорри тоже начал уже пошатываться. Ткнув Джеймса кулаком в бок, он воскликнул:
— Здорово, что ты здесь! Рад, что именно я выудил тебя! Мне просто повезло! Мы уже несколько месяцев по очереди дежурим. Давно никто не появлялся!
Он начал бормотать что-то нечленораздельное. Джеймсу тоже было нелегко сохранить ясную голову. Стоявший рядом худощавый юноша начал безумствовать. В руках у него оказался металлический прут, которым он принялся крушить медицинскую аппаратуру, стоявшую в зале. Во все стороны разлетались осколки стекла, пробитая жесть противно дребезжала.
— Гляди, он в полном грогги,— заплетающимся языком проговорил Хорри.— Но с тобой никто из них не сравнится. Я не знаю, кто сделал бы такое, не нанюхавшись. Знаешь, меня самого чуть не стошнило, когда я увидел разобранную зажигалку. Да, это, что ни говори, свинство, дружище... Да, сумасшествие... свинство... Но это единственное, что еще доставляет нам удовольствие!
Хорри подтолкнул Джеймса вперед, сунул ему в руки гимнастическую палку:
— Покажи им, приятель! Валяй, покажи же им!
Джеймс уже почти не надеялся напасть с помощью этих людей на след тех, чьи действия тревожат полицию, а теперь надежда угасла в нем окончательно. Близкий к отчаянию, он рванул Хорри за рукав:
— Погоди! Я хочу спросить тебя... Да послушай же ты!
Он встряхивал Хорри до тех пор, пока тот не поднял на него глаза.
— Какое отношение это безобразие имеет к науке? Разве вы никогда не думали о том, чтобы что-то изобрести? Машину, прибор, механизм?
Хорри уставился на него.
— Ну, рассмешил! Или ты спятил? Тогда отправляйся прямо в церковь «Ассизи» — в клуб Эйнштейна.— Он больно сжал предплечье Джеймса.— Давай, круши вместе с нами! Долой эту дребедень!
Он вырвал у кого-то палку и обрушил ее на мерцающую стеклянную шкалу.
— Разбить, расколотить... Эх, будь у меня пулемет!
Почти все вокруг Джеймса были опьянены бессмысленной жаждой разрушения. С приборов сдирали обшивку и оболочку, отламывали включатели, разбивали вакуумные трубки...
Вокруг кипели страсти, звучали глухие крики, все словно впали в безумие, подчиняясь в разрушительной работе ритму своей песни... Джеймс почувствовал, что его тоже начинает раскачивать и покачивать в этом ритме... Откуда ни возьмись в руках у него оказалась штанга, он широко размахнулся...
И тут послышался крик:
— Роккеры!
На секунду все словно замерли, а потом повернулись лицом к входу. Оттуда в зал ворвалась толпа молодых мужчин в черных джинсах и коротких куртках из серебристой металлической пряжи. Они размахивали киями, подкидными досками и другими предметами, которыми на ходу вооружились, и с ревом, напоминавшим сирену, обе группы бросились одна на другую, схватились в драке, смешались...
Джеймс как-то сразу отрезвел. Незаметно отошел в сторону и, прижимаясь спиной к стене, попятился к узенькой двери, которую заметил в конце зала. Ее удалось открыть, и он нырнул в полутьму коридора.
Спустилась ночь, и зафиксированные в воздухе без всяких опор светильники низвергали на город каскады света. Воздушные такси и реактивные гляйтеры оставляли за собой белые, голубые и зеленые полосы на посеревшем небе, а тысячи освещенных окон образовали световые узоры на фасадах высотных домов.
Джеймса Форсайта вся эта переливчатая цветовая гамма нисколько не занимала. Он понемногу отходил от упоения жаждой разрушения, охватившей и его, и чем больше он остывал, тем больше его страшила ужасная мысль: а вдруг он не справится со своей задачей? Хотя у него есть как будто для этого все, что требуется,— он не только способен сохранить спокойствие при виде разрушенных машин, но и сам в состоянии разобрать их на детали.
Времени у него оставалось мало. Джеймс заставил себя еще раз мысленно вернуться к минувшим событиям. Оставался один неясный след: совет Хорри — «Отправляйся прямо в церковь «Ассизи»!» (Ассизи — город в Италии, где родился Франциск Ассизский (Джованни ди Пьетро Бернардоне дель Мариконе — 1182—1226), основатель католического монашеского ордена францисканцев. Здесь автор, явно иронизируя, проводит параллель между дилетантами-псевдоучеными и последователями Франциска Ассизского, которые зачастую селились в городских кварталах, где обитала беднота, занимались мелкой благотворительностью, уходом за больными и т. д. (Прим. пер.)).
