Бывший. Цена твоей любви - Марта Макова
Борис не проронил ни звука. Стоял прямо у меня за спиной, и, засунув руки в карманы брюк, смотрел, как кружатся в воздухе листы, летят все ниже и ниже, опускаются на воду и сминаются, поглощаются волнами прибоя.
Я шагнула в сторону, чтобы обойти его по дуге. Поравнявшись плечо к плечу, встретились взглядами. В его ледяных сейчас бушевало пламя. Мне было всё равно.
– Лира! – резко подался ко мне, обхватил руками, прижал к твёрдой груди. – Девочка моя, нежная, любимая...
В его сердце бушевало, рвалось наружу, пробивая тяжело вздымающуюся грудную клетку. Я чувствовала его толчки. Горячечный шёпот обжигал лицо кислотой.
– Я не жил, подыхал без тебя. Думал, что сошёл с ума, что у меня галлюцинации, когда увидел. Я уже потерял надежду найти... Лира... Родная...
Губы клеймили поцелуями моё лицо, оставляли на нём ожоги. В первую секунду я растерялась, даже испугалась, но поднявшаяся волна негодования и гнева смела всё на своём пути. С пробудившейся вместе со злостью неистовой силой оттолкнула Бориса.
Он не ожидал такого отпора. Неловко отступил на шаг, нога в дорогом ботинке соскользнула с края обрыва. Борис нелепо взмахнул руками в попытке удержать равновесие и в последнюю секунду улыбнулся. Страшно и торжествующе.
Глава 14
Выброс адреналина был такой силы, что меня трясло так, что я не смогла устоять на ногах, Борис подхватил меня на руки и отнёс в машину, подальше от опасного края мыса. Усадил на заднее сиденье, а сам остался стоять рядом с дверцей. Я отодвинулась на противоположный край, подальше, уткнулась лицом в дрожащие ладони, пытаясь выровнять дыхание.
Борис сорвал с шеи галстук, скомкав его, бросил на переднее сиденье. Несколько минут стоял рядом с машиной, задумчиво глядя вдаль. Дышал полной грудью, молчал, переваривая произошедшее. Возможно, заново переживая секунды, отделившие его от гибели.
Время шло, моя паника отступала, дыхание перестало быть поверхностным, лёгкие, наконец, наполнялись кислородом,, и меня вело. После встряски неумолимо накатывала апатия.
Не было больше страха, не было обиды, ничего не было. Пустота внутри, как в заброшенных развалинах старого дома. Только руины и гуляющие по ним сквозняки. И даже то, что Борис, наконец, вернулся в машину и сел рядом, совсем близко, почти касаясь меня бедром и плечом, не вызвало никаких чувств. Ни раздражения, ни отвращения, совсем ничего.
– Почему удержала? Нужно было просто чуть подтолкнуть, и всё бы закончилось.
Мы не смотрели друг на друга, только вперёд, в лобовое стекло, на теряющийся в дымке горизонт, на край обрыва, на котором несколько минут назад едва не разыгралась трагедия.
– Для кого закончилось? Для тебя? – неверяще качнула головой. Всё такой же эгоист. Для него бы закончилось, а для меня начался бы очередной круг ада.
Я могла сказать, что, ухватив его за полы пиджака, действовала инстинктивно, и это была правда, но захотелось уязвить.
– Я не Диана.
– Знаю. – Борис тяжело вздохнул, впервые за всё время проявляя хоть какие-то чувства, кроме хладнокровия. – Ты совсем другая. Нежная, открытая, живая.
– Живая. – я заторможено кивнула. – Но ненадолго, если не оставишь меня в покое, твоя жена снова попытается убить меня.
– Этого не случится, Лира. Я не допущу.
Борис повернулся и заскользил взглядом по моему лицу. Жадным, изучающим.
– Ты изменилась, стала ещё красивее. Я боялся, что больше никогда не увижу тебя.
– Увидел. Дальше что?
– Повзрослела. Кусать научилась. – Борис попытался убрать выбившуюся из косы прядь волос, но я резко дёрнула головой отстраняясь. В ответ получила горькую улыбку. – Всё такая же недотрога. Расскажи, где ты жила, как?
– Зачем тебе это, Борис? – протест внутри меня разрастался с новой силой. – Четыре года назад я вычеркнула тебя из своей жизни. Ничего не изменилось.
Я не вычёркивала его тогда, это неправильное определение. Я вырывала любовь к нему с мясом, болью и кровью. Новость, что любимый мужчина, отец моего ребёнка, давно женат, была подобна взрыву атомной бомбы. Сжигающей, оставляющей только липкий пепел от живого человека, от меня. Я помнила ту свою боль, и сейчас она присутствовала, но где-то на периферии, отголоском прошлого, внезапно догнавшего меня.
Я ждала ответ на свой вопрос. Требовательно смотрела на бывшего.
Борис тоже изменился. По-прежнему красивый, лощёный, но какой-то безжизненный, без искры. Словно весь его внутренний огонь, которым он когда-то щедро делился со мной, выгорел. Осталась только красивая, неувядаемая оболочка. И меня это совсем не трогало. В моём сердце больше не было места для человека, обманувшего меня.
– У тебя есть семья: жена, ваш сын. Оставь меня в покое.
– Да-а... наш сын... – протянул с непонятной интонацией.
Я никак не могла поймать его взгляд. Он прятал его под полуопущенными веками. Возможно, Борис тоже тяжело пережил потерю нашего с ним ребёнка. Ему досталась страшная миссия – хоронить малыша.
– Миша – замечательный мальчишка.
Сердце дёрнулось с такой силой, что пришлось приложить руку к горлу, чтобы удержать его в себе. Они назвали своего сына именем, которое мы выбрали для нашего малыша!
Я давилась болью.
– Отвези меня домой. – в висках пульсировало, горечь во рту стала совсем невыносимой, хотелось выплюнуть её, вместе с болью, раздирающей внутренности.
Борис снова попытался прикоснуться, протянул руку, но я шарахнулась к дверце, намереваясь выскочить из машины, если он попробует притронуться ко мне. Отвращение скручивало до тошноты, до рвотных позывов.
– Прости меня, Лира. – он всё прочёл в моих глазах. Рука застыла в воздухе, не дотянувшись до моего лица всего несколько сантиметров. Борис обречённо вздохнул. Опустил безвольную руку, нервно захрустел пальцами.
– Я виноват перед тобой. Страшно, чудовищно виноват. – в глубине льдистых глаз плескалось отчаяние вперемешку с виной и болью, но меня это совсем не трогало.
– Ненавижу вас! Тебя и твою Диану! Вы отняли у меня всё, что тебе ещё от меня нужно? – я не заметила, как перешла на крик. Судорожно шарила по дверце, пытаясь нащупать за спиной ручку.
Но Борис не дал выйти из машины. Перехватил, прижал к себе, запутался пальцами в моих волосах, удерживая голову. Целовал скулы, глаза, дрожащий подбородок.
– Люблю тебя. Тогда любил и сейчас. Нежная моя. Любимая. Я не жил без тебя, Лира, существовал. Только Мишка держал меня на плаву.
Я билась в его руках. Мне проще
