Чёрный хребет. Книга 3 - Алексей Дроздовский
Да, люди действительно странные существа.
Постоянно ищут новые трудности, чтобы героически их преодолевать.
Жаль, что еда не решает все мои проблемы, приходится двигаться вперёд в надежде догнать врага. По крайне мере я больше его не боюсь: сейчас преимущество на моей стороне, я в любой момент могу замедлить время и познакомить его голову с молотком, пусть только попадётся.
Как же я устал. Последние дни я весь на нервах, весь в напряжении. Мечтаю лишь о том, как разберусь с двойником и вернусь к спокойной, размеренной жизни.
Неприятно бегать туда-сюда, цепляя змею за хвост и надеяться, что она не укусит.
Вскоре солнце полностью скрывается и я остаюсь в ночи, совершенно лишённый возможности двигаться дальше. Сначала мне кажется, что я смогу идти дальше, ориентируясь по звёздам, однако целый час такого передвижения можно компенсировать одной минутой быстрой ходьбы при свете.
Сажусь на землю в бессильном ожидании. Придётся спать и набираться сил, хотя спать совсем не хочется.
– Хума, – говорю. – Ты хоть что-нибудь видишь?
– Ты заврался, – отвечает летучая мышь моим голосом.
Она жмётся ко мне, утыкает морду в штанину.
– Что ты за летучая мышь такая, если не можешь ориентироваться в темноте?
Это в моём родном мире летучие мыши – ночные создания. Хума же, наоборот, предпочитает бодрствовать днём, прямо как люди. Лежим на голой траве очень близко друг к другу. Я считаю её своим питомцем, она считает меня своим. Два питомца и два хозяина.
Сон не приходит.
Как тут заснёшь, когда твоя злобная копия двигается к твоему дому с непонятными намерениями.
Гляжу в ночное небо. Сомневаюсь, что двойник видит в темноте, даже превращённый в волка, поэтому сейчас он должен находиться где-то там, среди гор, спит на траве и ждёт утра. Это означает, что пока ночь длится, ничего плохого не произойдёт. Наш конфликт поставлен на паузу.
– Спи, Хума, – говорю. – Набирайся сил.
Однако, летучая мышь уже спит.
Когда в мире не существует нормальных источников света, день и ночь – два параллельных измерения, никак друг с другом не связанных. То, что происходит ночью, никак не затрагивает день. То, что происходит днём, приостанавливается на ночь.
Тихие шаги в окружающей тьме. Шелест песка и сминаемой травы.
– Кто здесь? – спрашиваю.
Никакого ответа. Даже прислушиваться не нужно: шаги очень отчётливые и громкие. Это либо человек, либо кто-то двуногий. Он даже не прячется – знает, что я ничего не вижу, поэтому ходит вокруг, издевается.
Шух, шух, шух...
– Хума, – говорю. – Просыпайся.
Достаю нож и молоток. Поворачиваюсь к звуку шагов, готовый отразить возможное нападение. В окружающей тьме я не отличил бы человека от кенгуру, вставшего на задние лапы. Приходится полностью полагаться на слух.
Что-то щёлкает меня по груди, отскакиваю, укатываюсь и снова поднимаюсь на ноги. Кто или что бы ни находилось рядом со мной, это существо превосходно видит в ночи, поэтому я представляю для него лёгкую цель. Недавно я называл жёлтую жемчужину Даром, которому невозможно противостоять. Оказывается, меня повалит на обе лопатки любая кошка, достаточно дождаться времени, когда я ничего не буду видеть.
– Кто здесь? – спрашиваю.
Сдавленный смех.
Точно человек.
– Я вооружён.
Бессмысленная фраза. Человек, который видит в темноте, прекрасно знает, что я держу в руках. И знает, что я этим оружием ничего не смогу сделать, пока он держится на расстоянии.
– Не знаю, что ты задумал, – говорю. – Но у меня есть для тебя пара сюрпризов и они тебе очень не понравятся.
– Ты такой забавный, – отвечает знакомый голос.
Девушка в чёрном платье. Слегка расслабляюсь, опускаю оружие, но не полностью.
– Опять ты, – говорю. – Почему ты меня преследуешь?
– Тебе только кажется, на самом деле это ты меня преследуешь.
Наши разговоры с каждым разом становятся всё более бессмысленными. По всей видимости, в этом мире сильно не хватает психиатрической лечебницы. Срочно зовите доктора, у нас тут перелом логики в тяжёлой форме.
– Кто ты такая? – спрашиваю. – И что тебе от меня надо?
– Я принесла подарок.
Что-то касается моего предплечья и я инстинктивно беру протянутый предмет... факел, и огниво к нему впридачу. То, что мне сейчас необходимо. Высекаю искру, зажигаю свет и вижу знакомое лицо, на котором пляшут языки пламени. Девушка улыбается, очень открыто и дружелюбно. Глядя на неё, трудно сказать, будто она что-то замышляет, но я не из тех людей, кто верит честному лицу. Для начала мне нужно увидеть пустые руки.
Убедиться в отсутствии кинжала.
– Прости, что напугала, – говорит. – Ты был такой смешной в темноте с широко раскрытыми глазами, такой беззащитный. Я не сдержалась.
– Ты видишь в ночи? – спрашиваю.
– Я вообще много чего умею.
С этими словами она исчезает, распадаясь на сотню чёрных лепестков. После чего мягкие руки опускаются мне на плечи, она стоит позади.
– Не делай так, – говорю. – Я могу случайно тебе навредить. Или не случайно.
– Ух, какой опасный зверь!
Смеётся.
– Я устал от всего этого балагана. Назови своё имя и причину визита, или сразу уходи. Я не собираюсь играть в игры, правил которых не понимаю.
– Аэлиция Юлари Линнет Вилен Ямисса дин Бертолл, – произносит ехидно. – И если ты не сможешь его повторить, то я сочту это личным оскорблением.
– Это твоё настоящее имя? – спрашиваю. – Или ты его только что выдумала?
– Ты такой забавный. Зови меня просто Аэлиция, но я настаиваю, чтобы ты запомнил моё имя целиком.
– Значит так, Аэлиция, не знаю, какие нормы поведения в месте, откуда ты явилась, но у нас тут не рады странным людям. Если ты считаешь, что у нас с тобой нормальный разговор, то ты глубоко, глубоко ошибаешься. Правильный диалог строится на базисе, где каждый человек понимает позицию собеседника, чтобы общение шло в правильном русле, а не болталось из стороны в сторону.
Моя речь лишь веселит девушку. Она отходит в сторону и отламывает несколько сухих веток с поваленного дерева. Каждое её движение – отточенная грация, будто она находится на глазах у сотен людей. Манеры человека, привыкшего всё делать изящно и гордо.
Не знаю, как ей это удаётся, но она перемещается по земле в туфлях, предназначенных исключительно для торжественного бала. Отламывает ветки с дерева и при этом
