Вокруг Света - Журнал «Вокруг Света» №10 за 1971 год
Все чаще и чаще кто-нибудь из солдат просил у капеллана Лескано отпущения грехов и скрывался в чаще умирать в одиночку. Тех, кто падал замертво на тропе, уже не хоронили. Труп прикрывали листьями и уходили прочь.
Но вот настал день, когда дозорный увидел в лучах заходящего солнца город, расположенный на высоком отвесном берегу.
Более 30 типично индейских домов, высоко вознесенных на красноватом утесе, — вот, собственно, и весь город. Но какое это имело значение?! Одолев крутой подъем, испанцы осторожно ступили на улицы — селение оказалось покинутым: жители его, заметив приближающийся отряд, скрылись в окрестной чаще.
Сначала испанцы назвали местечко «Селением четырех протоков», а потом Тора.
До декабря 1536 года испанцы пробыли в Торе. За первые недели отдыха они немного отъелись, но вскоре снова наступили голодные дни.
Именно тогда Кесада проклял коварную Магдалену. Теперь ему было ясно — искать истоки Великой реки все равно что искать встречи со смертью. Надо было решительно менять маршрут.
Бог с ними, с этими инками. Найти хотя бы мало-мальски пригодную для христиан землю, которая не дышала бы ядом терпких испарений и не истребляла бы всякое желание двигаться и вообще существовать.
Однако куда идти? По каким следам?
...Поднимаясь по реке, Кесада заметил, что морская зернистая соль — а она часто попадалась у индейцев низовья — по мере продвижения на юг встречается все реже и реже, и стоит она все дороже, и лакомятся ею исключительно индейские вожди и их приближенные. Простые же индейцы обходятся солоноватыми пальмовыми листьями, растертыми в порошок.
Но вот вскоре появилась какая-то новая соль — плотная каменистая масса, ярко отливающая на солнце. И форма у нее занятная — ни дать ни взять головки сахара, что продаются на каждом испанском рынке!
«Чем выше по реке, чем дальше от низовьев удаляется моя экспедиция, — размышлял Кесада,— тем, очевидно, ближе становимся мы к источнику этой новой соли». Догадку подтвердили и пленные индейцы: соль эта приходит к ним издалека; ее добывают те, кто живет высоко в горах. При этом рассказчик махал рукой в сторону вершин горного массива, которые величественно поднимались вдали по правому берегу Магдалены. И добавлял, что страна эта богата золотом. А что, если действительно спасение участников похода там, в горах?
И Кесада отдал приказ выступать.
С превеликим трудом преодолевал отряд почти отвесные предгорья Кордильер. 2600 метров над уровнем моря. Особенно трудно было переправлять лошадей. Было съедено все, что сделано из кожи, — седла, нагрудники, попоны. Лишь лошадей не трогали под страхом смерти. Дневная порция солдата составляла 40 зерен маиса.
В конце января 1537 года испанцы вышли на обширное плоскогорье возле теперешнего города Белеса. Открывшаяся панорама удивила, восхитила и приободрила их.
Полторы сотни солдат, изнуренных, оборванных, «подлинных скелетов», — как утверждает очевидец событий, впоследствии хронист похода Хуан Кастельянос,— увидели перед собой просторные цветущие долины, многочисленные селения, курящиеся дымки очагов, стрелки дорог. «Благословенная безоблачная земля, земля, положившая конец нашим страданиям» — так назвал ее Хуан Кастельянос. Даже всегда сдержанный и хладнокровный Кесада воскликнул: «Так вот она — страна соли!»
В первом же селении, раскинувшемся на склонах гор, конкистадоры награбили 1173 песо высокопробного золота. Одним словом, здесь было что грабить. Но Кесада понимал, что овладеть столь плотно населенной землей, имея горстку измученных, обессиленных солдат, будет делом нелегким.
И тогда он собрал своих людей, чтобы преподать им основы «науки завоевания». Бывший судья был красноречив, как никогда.
«Сеньоры! Мы с вами находимся в благодатной и густозаселенной стране. Пусть же никто из нас не совершит насилия над местными жителями. Доверимся богу, и рука наша будет легка и искусна. Таким путем мы завоюем любовь всех, с кем нам придется встретиться... — Кесада помолчал, дабы слушатели как следует прочувствовали его слова. Теперь он скажет самое главное: — Друзья, помните, перед нами такие же люди, как и вы, только, может быть, не такие развитые. А каждый человек хочет, чтобы с ним обращались уважительно. Этого же желают и местные индейцы. Не будем же просить у них того, чего им не захочется нам отдавать. В награду за это мы получим все, что пожелаем. Не забывайте, что земля, на которой мы стоим, принадлежит индейцам по естественному и божественному праву. Они оказывают нам любезность, принимая нас, и ничего нам не должны!»
Поистине удивительную и невероятную речь произнес Кесада! Эти благородные и возвышенные слова были сказаны в век, когда третировать индейцев, как животных, и обращать их в рабство считалось делом чести и хорошим тоном одновременно. Но недаром Кесада славился как тонкий психолог и дипломат. Ведь возлюбил он ближнего своего, то бишь индейца, не бескорыстно. Его «возвышенную, неземную» любовь индейцы должны были оплатить, увы, весьма тривиальными и земными знаками благодарности — золотом, драгоценными камнями! Впрочем, не будем забегать вперед.
11 марта отряд пересек реку Суарес (по-местному — Сарави) и вышел в долину реки Моникира. Здесь, в селении Гуачета, испанцев ждал сюрприз: им удалось заполучить первые великолепно отшлифованные изумруды.
Конкистадоры шли прямо на юг. Каждый день встречались все новые индейские селения. Непривычно звучали их названия: Ленгаусаке, Кукунаба, Чипата. В селении по имени Суэска навстречу испанцам вышла процессия с дарами. Возглавлял ее могучего сложения воин. Тело его было разрисовано яркими красками, с плеч свисал белоснежный плащ. Длинный конец его, в красно-черных полосах, волочился далеко по земле. На груди красовалась огромная золотая пластина. Но вот лица правителя Суэски испанцам разглядеть не удалось: причудливой формы золотая подвеска, прикрепленная к носовой перегородке, закрывала щеки, рот, подбородок, видны были только глаза, суровые, настороженные. Индеец заговорил. От слов его подвеска заколыхалась, придавая голосу говорившего некий нечеловеческий металлический оттенок. Изумленные испанцы скорее догадались, чем поняли из слов, что их просят быть почетными гостями.
Первым вопросом был, конечно, вечный: а как зовут эту страну и людей, в ней живущих? К своему удивлению, Кесада услышал, что какого-либо единого имени для всей этой земли не существует, на ней живет много народов, и каждый зовет себя по имени касика, который им правит. А вообще-то жители этой земли называют себя муиски. То есть люди.
Узнали испанцы и еще одну важную новость. Всей страной на юге правит грозный сипа Тискесуса. Что такое сипа? Самый могущественный повелитель, вождь вождей, его головной убор украшает голова самого сильного зверя — пумы, или, как называют ее испанцы, горного льва. И он, Кесада, стоит на пороге его владений.
Вскоре испанский отряд увидел перед собой небольшую, но защищенную мощным деревянным палисадом крепость. Возле ворот с ярко-красными столбами-мачтами застыло в неподвижности индейское войско. Неожиданно от него отделился человек огромного роста, с внушительной боевой дубинкой в руках. На его голове, груди и руках сверкали золотые украшения. Приблизившись к испанскому строю, он принял угрожающую позу. Не оставалось никакого сомнения — он вызывал на поединок, не подозревая при этом, как неравны были условия этого боя.
С испанской стороны вперед вырвался отчаянный кавалерист Ласаро Фонте. Бой продолжался считанные минуты. Отбросив копье в сторону, Ласаро пришпорил коня и на бешеном аллюре помчался к отважному индейцу.
Поравнявшись с ним, он схватил его за длинные волосы, заставив бежать рядом с конем, и таким образом приволок к своим.
Побросав оружие, индейские воины бежали. Путь в крепость был свободен.
Кесада глядел с ее стен на открывшуюся перед ним долину — на зеленеющие поля, взбегавшие террасами под самое небо, плотно прижатые друг к другу дома в селениях. Святой Яго, да это замки! Настоящие замки — алькасерес, как в Испании, только стены их возведены не из камня, а из мощных бревен. Ощетинившись частоколом стен, они венчали тут и там холмы и скалистые вершины. Поистине перед испанцами была «Долина Замков»!
После нескольких кровопролитных стычек, когда судьба отряда Кесады висела на волоске, испанцы все же разгромили отряды Тискесусы.
21 апреля они вступили в его столицу — город Боготу. Как уверяют хронисты, в ней было около 20 тысяч домов. Но все они оказались пустыми, безлюдно было и во дворце самого сипы. Через месяц — 20 мая 1537 года — Кесада покинул Боготу, взяв направление на север.
Однажды в палатку Кесады ворвались возбужденные капитаны и буквально вытащили его наружу. Перед входом в окружении любопытной толпы стояли два разряженных индейца. Каждый из них держал в руке... по золотой короне. Красоте и изяществу этих корон мог бы позавидовать сам испанский король. Индейцы бросились в ноги к Кесаде и, не поднимая глаз, что-то быстро заговорили. Подоспевший переводчик объяснил: «О великий господин! Перед тобой в пыли кеме — посланники великого Гуатавиты, правителя долины и народа того же имени. Ты видишь эти короны? Это знак того, что кеме действуют по приказанию и от имени своего правителям
