Никуда от меня не денешься - Кристина Майер
Сработало! Ян наконец-то отводит от меня взгляд, смотрит на дорогу. Вовремя концентрируется на гонке, потому что дальше идет неосвещенный участок трассы. Дорога местами разбитая.
Мы идем третьими. Самсонов давит на газ, переключает рычаг коробки скоростей. Оттесняя противника, мы заходим на поворот. Нас немного заносит, но Яну удается выровнять машину, наш соперник слетает с трассы. Дальше начинается сумасшествие. Адреналина я хапнула на месяц вперед еще на первом опасном повороте, а тут битва не на жизнь, а на смерть.
Один раз нас выносит с трассы, Ян в последний момент заметил выбоину на дороге, на большой скорости не получилось плавно увернуться, мы улетели за пределы трассы. Успели вернуться и встать третьими в гонке. Ян быстро вывел нас на второе место. Маневрируя, словно мы едем по минному полю, Ян, не сбавляя скорости, догонял лидера.
Напряженной вышла гонка, а все потому, что Самсонов валял дурака на старте. Пристал со своим дурацким вопросом! Нашел время выяснять, что я к нему чувствую. Анализировать наши недоотношения не получается, на трассе идет борьба за первое место. Все свое внимание концентрирую на действиях Яна. Никто не хочет проигрывать, на кону стоит крупная сумма денег, но для этих парней главное — уделать других и стать первым.
Чтобы забрать лидерство, Самсонову нельзя больше ошибаться, но нужно рисковать. Не стоит забывать о противниках, которые дышат нам в спину. На последних метрах они попытаются вырваться вперед. Лидер гонки не дает его обойти, не гнушаясь грязными приемами, пытается выбить нас с трассы. Ян злится, матерится под нос, обещает разбить ему лицо за такие выкрутасы. Пробует обойти сначала слева, потом справа…
— Держись крепче! — кричит Ян, когда заходит на обгон.
Куда крепче? Я и так рук не чувствую, с такой силой сжимаю ручку двери. От страха мое сердце перестало биться, тело затекло от напряжения. Зажмуриваюсь от страха, в какой-то момент меня с такой силой толкает вперед, что, не удержавшись, вскрикиваю.
— Ника, ты в порядке? — голос Яна доносится словно через вату. В ушах грохочет шум крови.
— Да, — выдыхаю, облизывая пересохшие губы. Обычно я кричу про себя, чтобы не отвлекать его от дороги, сегодня не вышло. Не думаю, что в ближайшее время захочу повторить. Адреналина я получила на год вперед. Почему-то в этот момент вспоминаю Эдуарда Викторовича, видел бы он нас сейчас…
Мы наконец-то вырываемся вперед. Внутри я ликую, хочется кричать и визжать от удовольствия, но я не хочу отвлекать Самсонова. Ян сосредоточен на трассе, крепко держит руль двумя руками, челюсти крепко сжаты. Он несется к своей очередной победе. Смотрю на него — такого красивого и мужественного, — и мое сердце влюбляется еще сильнее.
Впереди виднеются огни фар. Вдавливая педаль газа в пол, Ян несется к финишной линии. Сзади с двух сторон пытаются обойти соперники. Последние метры самые напряженные. Нервы натянуты до предела. Мне кажется, я не дышу эти последние сотни метров. Толпа разбегается в стороны, давая гонщикам финишировать.
И вот она — победа!
— Ура! — теперь можно кричать. — Мы первые! — радостно подпрыгиваю на сиденье.
Кричу не только я, болельщики радуются. Те болельщики, которые ставили на Яна. Самсонов не сразу тормозит, проезжает вперед, разворачивает боком машину, глушит двигатель, гаснут фары. Сердечко пропускает удар. Оно раньше, чем мой мозг, понимает, что он не просто так отъехал в темную зону.
— Ты спросила, что бы я стал делать, если бы увидел, как тебя целует другой, — тянется рукой к моему лицу, убирает прядь волос. — Как минимум сломал бы ему челюсть в нескольких местах. Никогда не проверяй, насколько я могу быть ревнивым, Ника. Просто запомни, что ты моя, никто другой не смеет к тебе прикасаться, — серьезным тоном произносит Самсонов.
— Ты говорил, что мы друзья, — голос просел от волнения.
— Я что угодно готов был сказать, чтобы ты простила меня и перестала избегать. Ника, я не дружу с девочками, а с тобой тем более не собираюсь, — подается вперед. — Я на тебе повернут, — произносит прямо в губы. — Мне было противно, когда Лена пыталась меня поцеловать, я хочу ощущать лишь твои губы, — обдает теплым дыханием кожу. Мое сердце сумасшедше стучит в груди. Мои чувства небезответны. Самсонов прикасается губами к моим губам, оттягивает нижнюю, проходится по ней кончиком языка, но почти сразу отстраняется. Я готова застонать от разочарования. Мне хочется большего!
— Не здесь, Ника, — проводит подушечкой большого пальца по моим губам, облизывает свои. — Не хочу, чтобы наш первый поцелуй был при свидетелях, — только после его слов я начинаю слышать рев толпы, народ продолжает радоваться, пока Ян говорит со мной о чувствах. Мне сложно ему поверить после всего, что произошло, но сердце уже приняло его слова за правду. — А теперь признайся, что и ты неравнодушна ко мне, — чуть требовательнее. Немного теряюсь, о своих чувствах я говорить не готова. Мне и не приходится.
Кто-то дергает ручку водительской двери.
— Самсон, давай ты заберешь бабки, потом все остальное, — щеки обжигает огнем. Вот, значит, о чем говорил Ян. У нашего разговора слишком много свидетелей.
— Ника, останься здесь, я быстро.
Разблокировав дверь, Ян выходит из машины.
— Привет, Дема! — жмет руку высокому крепкому парню. Мы уже виделись несколько месяц назад, Ян знакомил нас, но для таких парней все девушки на одно лицо. Не удивлюсь, если он меня не узнал.
— На старте ты заставил нас поволноваться, но отлично отработал в конце… — хвалит Демьян Самсонова.
— С Кайсыновым здороваешься, а со мной нет? — пихает Яна в бок плотный паренек в белой майке и бейсбольной кепке, повернутой козырьком назад. Они здороваются, а я всматриваюсь в черты лица Кайсынова. Это он. Никаких сомнений. Они очень похожи… Сын и отец…
Глава 21
Ника
Пока я пытаюсь осознать, что друг Яна — сын убийцы моего отца, они куда-то уходят. В расстроенных чувствах я остаюсь одна. Возвращаюсь в машину, громко хлопаю дверью, тут же об этом жалею.
Ожидание затягивается. Все это время в моей голове крутятся воспоминания последних лет, когда нам приходилось жить в чужих домах, терпеть грубость со стороны хозяев. Иногда я жила у маминой подруги, потому что мое присутствие не приветствовалось в чужом доме, а нам нужно было как-то существовать.
Демьян — мажор. Я видела его машину, видела часы на его руке стоимостью, равной цене элитной недвижимости. Его отец давно вышел из
